ступни с кривыми узловатыми пальцами, оканчивающимися внушительными ногтями.

— Кто такой? Чего тебе надобно тут? — неприветливо прохрипел он, с прищуром глядя на меня.

Из-за его узкой спины лился свет свечей, а на худой шее на верёвке висел небольшой черепок какой-то птицы.

— Разговор есть, — произнёс я, заметив за оконным стеклом чью-то физиономию.

— Так говори, покуда можешь, — выхаркнул тот, хмуря разросшиеся седые брови, нависающие над колючими глазами.

Магией от старика не тянуло, но говорил он с такой уверенностью в собственных силах, словно у него в избушке пировал десяток-другой друзей-богов, готовых встать на защиту дедка.

— Ты один из братьев, которых называют отшельниками?

— Ну и что.

— Как тебя звать-величать?

— Не надо меня звать-величать. Иди отсюда, пока цел, — зло выдал сварливый старик, тряся бородой.

— Без разговора никуда не уйду, — отрезал я. — Говорят, что ты с братьями умеешь открывать порталы на дальние расстояния? Правда ли это?

— Какое тебе дело, пришлый?

— Меня зовут Человек из-за Стены…

— Ты такой же человек, как я сисястая девка, — перебил меня дед. — У тебя только тело человечье, а нутро пахнет божественной силой. Но ты ещё не бог, хотя и на пути к тому, чтобы стать им. Так чего ты хочешь? Говори, не юли. Нет у меня времени слушать тебя. А был бы ты обычным человеком, даже говорить бы с тобой не стал. Утопил бы в болоте — вот и вся недолга.

О как! А старик-то непростой! Даже сильный маг не способен почувствовать во мне божественную кровь, а этот сварливый хрен уловил её.

— Да ты, видать, и сам не человек, раз сумел понять, кто я. Какого бога ты потомок?

— Такого, — огрызнулся старик, начиная выводить меня из себя. — Чего тебе надо?

— Хочу заключить сделку, — ровным голосом проговорил я, мысленно прокручивая в голове успокаивающую мелодию. — Мне нужен устойчивый портал на несколько часов. И я готов заплатить за вашу помощь. Назови цену.

— Ничего нам не надо! — рявкнул старик и взялся сморщенной рукой за дверную ручку, явно вознамерившись скрыться в хате.

— А имеешь ли ты право говорить за всех братьев? Может, только за того, что прилип к стеклу? А тот брат, который привёл меня сюда, вполне может иметь другое мнение. Давай, Мых, выходи уже, не стесняйся. Подключайся к разговору. И третьего своего брата зовите. Я ведь не уйду, пока вы не согласитесь помочь мне.

Глава 22

Старик Мых вышел из-за дерева с кривой ухмылкой на губах.

— Понял-таки, — прошамкал он и пошёл к избушке, опираясь на палку.

Мых снова двигался с трудом и едва не трещал костями при ходьбе.

— Да чего тут понимать? — пробурчал я.

— Ну да, ну да. Ладно, Прищур, хватит артачится. Совет держать будем, — сказал Мых своему братцу.

А тот продолжал злобно буравить меня одним глазом. Второй он держал практически полностью закрытым. Между веками поблёскивала лишь едва заметная щёлочка.

— Гнать его надобно, — бросил Прищур, указав на меня кривым пальцем.

— Он настырный, не уйдёт, — подмигнул мне старик.

— Прогоним, — убеждённо сказал отшельник и переступил босыми ногами, из-за чего скрипнули рассохшиеся половицы избушки.

— Поступим так, как решим на совете. Молчун тоже пущай скажет своё слово, — твёрдо выдал Мых и принялся с трудом подниматься по ступеням лестницы. Они привели его к распахнутой двери.

Старик проник в хату, а его брат полоснул меня недружелюбным взором и захлопнул дверь, скрывшись с глаз долой.

Я остался стоять в одиночестве на залитой красноватым лунным светом поляне среди сморчков, травы и влажно блестящей почвы. Даже присесть негде. Пришлось опуститься на корточки, попутно отгоняя комаров от физиономии.

Что ж это за старички такие? Из какого божественного рода они происходят? Громов-младший тоже страстно хотел узнать ответ на этот вопрос.

Вообще-то это седое трио напоминало мне норн, носящих имена Урд, Верданди и Скульд. Они способны определять судьбы людей и богов в мирах, где сильна их власть.

В так называемом греческом пантеоне есть мойры. Клото, Лахесис и Атропос. Они богини судьбы. В их власти находятся нити жизни людей. А среди местных божественных существ есть Среча и Несреча. Они тоже управляют судьбами смертных.

Так вот, может, эта троица стариков также относится к подобным персонажам? Уж больно они похожи на них. Будь они не дедами, а бабками, у меня бы вообще не возникло никаких сомнений, что они как-то связаны с богами или богинями судьбы. Но, признаться, я пока даже не догадывался, к какому пантеону они могут относиться.

Другое дело, что такие существа всегда живут уединённо и редко когда во что-то вмешиваются. И это опять же очень подходит старичкам, держащим совет в своей избушке на краю болота.

Громов-младший, как мелкий искуситель, предложил мне подслушать их разговор. Но я отказался от этой соблазнительной идеи, посчитав её неоправданно рискованной. Хрен знает, какой силой обладают эти трое дедков. Может, они прямо сейчас смотрят на меня с помощью какой-нибудь хитрой магии или артефакта?

Придя к этой мысли, я тяжело вздохнул и принялся плести браслет из травы и цветов, чтобы скрасить томительное ожидание.

* * *

Ночь завладела Стражградом, но город ещё не спал. Тут и там в окнах домов горели огни, по улицам грохотали военные грузовики, а порывы ветра приносили грубые, отрывистые команды.

Баронесса Огнева и графиня Белова восседали в плетёных креслах на ажурном кованой балконе старинного особняка, отданного под нужды полка графа Рыльского.

— Суматошный был денёк, — со вздохом проговорила Белова, поправив длинные волосы.

— Наверное, таким и должен быть последний день перед началом грандиозной войны, — сказала баронесса, хмуро глядя за Стену, туда, где раскинулась Пустошь. — Надеюсь, мы покроем себя такой славой, что наши семьи будут гордиться своими дочерями и наконец-то позволят нам самим управлять своими судьбами.

— Боюсь, граф Рыльский может не пустить меня в бой, а держать в резерве, чтобы я не рисковала, — недовольно поджала пухлые губы блондинка. — Он спит и видит, как его сын ведёт меня к жрецам Мокоши, дабы те объявили нас мужем и женой. Но мне младший Рыльский совсем не по душе.

— А что думает твой отец?

— У него уже есть кандидаты на мою руку. Но он может сговориться и со старшим Рыльским, ежели тот пообещает ему что-нибудь существенное. А если старый граф прославится во время войны с Хаосом, то мой папенька сам побежит к нему, неся меня на блюдечке с голубой каёмочкой, — зло проговорила Белова, крутя пальцами пуговичку на новой форме.

— А если прославится Громов? — невесело усмехнулась