Гарри услышал как кто-то медленно протягивает за его спиной:

— Итак, Поттер, эта грязнокровка с кривыми зубами — лучшее, на что ты способен?

Гарри схватил свою палочку и повернулся:

— Малфой, заткнись. Если лучшее, на что ты способен — это Пэнси, то это еще не повод оскорблять Гермиону. Особенно, если она может надрать тебе задницу в любом предмете.

— Гарри, просто не обращай на него внимания, — попросила Гермиона.

— Слушайся свою грязнокровку, ручной Поттер, — сказал Драко, улыбаясь своей блестящей колкости и посмотрел на своих охранников-переростков Крэбба и Гойла.

Палочка Гарри незамедлительно оказалась в его руке:

— Я сказал заткнуться, хорек.

Вспышка в глазах Драко, он тоже достал свою палочку.

— Ну давай, Поттер. В этот раз Грюма здесь нет, чтобы помочь тебе. Или, что, кишка тонка?

— Фурункулус! — воскликнул Гарри.

— Денсоуджио! — выкликнул Малфой.

Обе палочки вспыхнули, и лучи света столкнулись ровно посередине, отлетев в разные стороны. Луч Гарри попал в лицо Гойлу, а луч Малфоя — в Гермиону. Гойл заревел и ухватился за нос, где начали появляться безобразные фурункулы. Гермиона панически захныкала и стала зажимать рот.

— Гермиона! — воскликнул Гарри, повернувшись к ней. В ее глазах стояли слезы. — Что случилось? — Но он уже мог видеть ее зубы из-за руки. Как только она почувствовала их, то испуганно закричала.

— Почему такой шум? — спросил тихий вкрадчивый голос. Это был Снейп.

Слизеринцы тут же начали просить профессора дать им все объяснить. Снейп указал длинным пальцем на Малфоя и произнес:

— Объясняйте.

— Поттер напал на меня, сэр....

— Мы напали друг на друга одновременно! — выкрикнул Гарри.

— … и попал в Гойла, посмотрите.

Снейп осмотрел Гойла. Его лицо сейчас напоминало нечто, что можно было обнаружить на картинках из книги про ядовитые грибы.

— Гойл, в больничное крыло, — тихо сказал Снейп.

— Малфой задел Гермиону, — сказал Гарри, — посмотрите!

Гермиона делала все возможное, что бы закрыть зубы руками, это было очень сложно, так как они уже выросли ниже шеи. Пэнси Паркинсон и другие слизеринские девушки скрючивались от беззвучного хохота, указывая на Гермиону из-за спины Снейпа. Снейп мельком взглянул на Гермиону и сказал:

— Не вижу никакой разницы.

Гермиона издала последний всхлип и убрала руки ото рта. Гарри бросил предупредительный взгляд на жирноволосого мерзавца в лице профессора и последовал за ней.

— Поттер! — закричал Снейп. — Я не говорил, что вы можете уйти.

Гарри проигнорировал его и продолжил идти за Гермионой в больничное крыло.

А в классе зелий Рон сел рядом с Невиллом, прямо напротив парты Малфоя. Снейп задал им сварить очень сложное зелье. Через несколько минут Малфой сказал:

— Уизли, что ты думаешь о Поттере и его всезнайке?

«Прррпррп»

— Я хочу сказать, что он очень знаменит и теперь у него еще и девушка есть, — продолжал Малфой, а уши Рона покраснели.

«Прррпррп»

Малфой достал номер Ежедневного Пророка и разложил его возле котла. Изображение Гарри и Гермионы оказалось прямо перед Роном.

— Разве это не заставляет тебя... — и как только он это произнес, то услышал...

«ПФФФФФПППППФФФФПФПФПФПФПФФФПФФФ»

«Аааааааааааа», — закричал Малфой. Газы вступили в прямой контакт с пламенем над его котлом. Зелье в котле взорвалось, сожгло обе брови Малфоя и подпалило гель для волос, которым тот пользовался. Некоторое время Малфой выглядел как танцующая спичка. В панике он опрокинул котел, и кипящая жидкость пролилась прямо на колени Пэнси Паркинсон. Та подпрыгнула и, развернувшись, нечаянно ударила Драко коленом в пах. Когда Снейп пытался потушить пламя на макушке Драко, раздался стук в дверь и вошел Колин Криви, чтобы сказать, что Людо Бэгмену нужны Чемпионы, чтобы фотографироваться. Взгляда Снейпа оказалось достаточно для того, что бы Рон пулей вылетел из класса.

Гарри утешал Гермиону в больничном крыле. Мадам Помфри только что уменьшила ее зубы. Вошел Снейп, левитируя Малфоя и Паркинсон. Малфой выглядел как сгоревшая спичка, верх его головы был полностью черный и все еще тлел. Ноги были скрещены и он что-то бессвязно бормотал. А Пэнси, несомненно испытывающая сильную боль, выкрикивала очень непристойные слова в адрес Малфоя.

Гарри и Гермиона покинули больничное крыло в гораздо лучшем настроении, чем пришли в него. Особенно позже, когда они узнали всю историю целиком о том, что произошло в классе зелий. Замотавшись, Снейп даже не снял с Гриффиндора баллы и не наложил на Гарри наказание за то, что тот не был на занятии.

Колин привел Рона в класс наверху, туда, где уже собрались остальные Чемпионы.

— Колин, кто будет фотографировать? — спросил Рон.

— Я думаю, Ежедневный Пророк, — ответил Колин.

— Отлично! — воскликнул Рон и бросился в комнату.

Людо Бэгмен увидел Рона, входящего в класс и спросил:

— Ты кто?

— Рон. Рон Уизли. Ну, вы знаете, четвертый чемпион, — ответил Рон.

— Ах да, да... — небрежно бросил Бэгмен. — Итак, мы здесь для проведения церемонии взвешивания палочек. Остальные судьи... — он умолк, так как Рон отвернулся, что бы увидеть ведьму в пурпурной мантии.

— Рита Скитер! — воскликнул Рон. — Моя мама вас обожает. Она читает все, что вы пишете. Если хотите, то могу дать вам интервью. Расскажу все, что вы хотите знать.

— А ты Чемпион, который заменил Гарри Поттера, верно? — спросила журналистка.

— Да. А еще я научил Гарри всему, что он знает, — сказал Рон. — За последние три года я вытаскивал его из стольких передряг, что без меня он был бы уже мертв.

— Продолжай, — сказала репортер. Она потащила Рона через всю комнату в чулан для метел. Она открыла свою сумочку и достала свиток пергамента и перо кислотно-зеленого цвета.

— Ты не против, если я буду использовать Прытко Пишущее Перо, нет ведь?

— Да используйте что хотите, — счастливо сказал Рон. — С чего мне начать?

— С начала, разумеется, — сказала Рита.

Через двадцать минут дверь чулана распахнулась, и в нее вошел Альбус Дамблдор.

— Вот вы где, Рита. И четвертый Чемпион с вами. Превосходно.

— Слава Мерлину, — сказала Рита, глядя через очки-половинки. — Я хочу сказать, рада вас видеть, Альбус. Не пора ли вернуться к другим чемпионам?

Она не стала ждать ответа, выбежала из чулана для метел, оставив пергамент и прытко Пишущее Перо, которое, казалось, уменьшилось в два раза.