- Что ж, - сказал Йимир своей возлюбленной и своему другу, - А вот и он, бог четырёх стихий. Кажется, нам пора отложить наши попытки разобраться с эфиром.

Все были согласны. Мы с Кхилиамин перенеслись к ним на вершину, и я заговорил:

- Это Гурзура́й.

- Кто?»- хором спросили все трое. Я повторил:

Гурзурай – господин стихийных катастроф и природных катаклизмов. Могущественное создание Йора, внутри которого вложен не менее могущественный артефакт. Может показаться, что он состоит из камня, однако это другой материал. С помощью власти над стихиями не получится его сокрушить. Вам нужно придумать, как его одолеть другим способом.

- Как Оргор?

- Да, как Оргор.

- А есть у него слабые места?

- Неизвестно.

- Может, ты тогда его своей силой смерти сожжёшь?

- А ты этого хочешь?

Чуть поглядев мне в глаза, кольер отвечал:

- Пожалуй, нет. Это моё предназначение. И его должен вершить я сам.

- Хороший ответ. Но не бойся делиться победой со всеми остальными.

Чародей хотел что-то сказать ещё, однако Гурзурай уже приближался, и становилось очевидно, что он не намеревается останавливаться. Все три талами растерялись и не успели придумать, что нужно делать, а потому стояли на месте, глядя на то, как исполинское творение бога магии надвигается на них, готовый ниспровергнуть всю мощь четырёх стихий. И вот, сила уже была направлена в нашу сторону, а Йимир, Олия и Сименторий только спохватились действовать. Пришлось мне их спасать. Накрыв наше место скорлупой, сотканной из зора, я поглотил весь урон, который несла с собой стая стихий. Когда все поняли, что произошло, Йимир лишь коротко произнёс: «Спасибо», после чего они начали действовать.

Талами закружили вокруг него, приняв облики высших финта, и разили всеми четырьмя видами нематериализованного эфира. Но видимых результатов это не давало. Гурзурай направлял на них то огонь, то ветер, то воду, то камни, однако всё это проходило сквозь их воздушные тела. И хоть исполин подавал вид ничего не понимающей марионетки, всё же он был творением великого. А все, кого создал Йор, обладали разумом. Так и это существо, не успевшее подпасть под влияние других существ, как тот же Оргор, в ком воплотился Этельван, обладало разумом, способным анализировать и делать выводы. Конечно, было понятно, что Йор не стремился породить на свет новый вид разумной жизни, однако даже так у него получилось сотворить разум, к чему даже не приблизились те, кто пытались сотворить полноценно мыслящее существо.

Итак, господин стихийных катастроф и природных катаклизмов начал делать кое-что новое, то, чего уже не могли увидеть, понять и как следует разглядеть сенонцы. Это было что-то за гранями понимания любого чародея. Он как будто бы брал одну стихию, расщеплял её на составные части, что-то отсеивал и выбрасывал, а что-то преобразовывал и направлял на своих противников. Первое же попадание какой-то энергетической субстанцией по Сименторию, Йимиру и Олии нанесло им повреждения. Никто из них даже не понял, что это было. Вроде бы он использовал камень – противоположность воздуха. Но сущность зентера не защитила его, а вот высший финта сдался под его натиском. Одно попадание сразу же развоплощало, а все последующие удары, нанесённые этой эссенцией зенте, сначала не ощущались совсем, а потом постепенно начала растекаться физическая боль. Сдерживать эту боль с каждым мигом становилось всё тяжелее и тяжелее. Но каменная стойкость Йимира и Олии, которые они впитали в себя с самого своего рождения в землях магов земли, помогала им снести страдания, чего нельзя было сказать о Симентории, чья врождённая стихия – это вода. Ему пришлось приземлиться, чтобы направить ресурсы своего тела на исцеление собственных ран. С его слов, эта боль была невыносимой. Терпеть её и так не было сил, но ведь она ещё и продолжала расти. Увидев, что один из талами выведен из строя, сопнары дрогнули. Однако, будучи обученными самим Санумом, они привыкли затмевать страх яростью, а потому взревев, что есть сил, они призвали саткаров и приготовили алое пламя Хора – пламя, которое, хоть и похоже на закта, но имеет иное происхождение, а потому у Гурзурая не было ни защиты от него, ни власти над ним. Пока он продолжал насылать на Йимира и Олию частицы своей силы, сопнары по указанию Кхилиамин, через которую говорил я, распределились подальше друг от друга, чтобы имелось место для манёвров. Сейчас я прибегал к помощи разума бессмертных. Воинским мастерством обладал Загрис. И у это зоралиста я сейчас брал различные боевые приёмы и хитрости. Катиара сначала воспротивилась тому, что я взял на себя роль полководца. Однако нашла в себе силу, чтобы смириться и сделать так, как я ей советовал. Когда всё было готово, я попросил немного выждать, дав Йимиру и Олии время для того, чтобы начать контратаку на врага. Они тем временем восстановились после того, как исполин нанёс им повреждения, и даже поняли, что сила, которую он направляет на них, чтобы поразить их тела, повинуется его мыслям. В общем, он способен направлять их так, чтобы эти частицы обязательно попали в цель, и ни одна из них не промахнулась, когда как другой частью своего разума он мог расщепить очередной элемент на составные части и направить за ними ещё череду эссенций. Они ещё не успели найти противовес или защиту от атак стихии земли, а он уже расщепляет воду. Но Олия дала хороший совет:

- Зачем тратить время на то, чтобы искать сопротивление, когда мы можем искать возможность сразить его? Облачимся снова в воздух и будем увиливать от его стихий, а заодно станем прощупывать его слабые стороны.

Йимир согласился. И вот, когда они применили высшие финта, я разрешил сопнарам напасть на него. Сотни пучков пламени устремились к нему и, попадая в его как будто бы каменное тело, причиняли ощутимый ущерб. Настолько ощутимый, что Гурзурай в тот же миг обратил внимание на множество букашек, которые копошатся у него под хвостом. Да, у Гурзурая было хвост, но не такой, как Оргора, а в виде вихря, в котором смешались все четыре стихии. Катиара потом сказала, что он похож на одного из саткаров, а именно ти́рфа.

Теперь, когда у кольера и его жены появилось время, они стали рассматривать его с помощью расширенных взоров, пытаясь увидеть о нём всё, что только можно. Со слов Йимира, то, что они там увидели, не поддавалось пониманию, не то, что бы описанию. Огромное