послужном списке, он значился вплоть до 1929 года. Однако в реальности Чуйков все это время находился в Китае.

Китай тогда переживал не лучшие времена. В разных концах страны уже имели место вооруженные конфликты между силами Китайской республики и китайскими коммунистами, то есть между Гоминьданом (правящей политической партией Китая) во главе с Чан Кайши и КПК (Коммунистической партией Китая). Еще в апреле 1927 года Чан Кайши, опасаясь возможного захвата власти коммунистами, разорвал связи с КПК. Начались массовые аресты и расправы над коммунистами. В нескольких городах страны были разгромлены коммунистические организации. В частности, гоминдановцы потопили в крови коммунистические выступления в Шанхае. Были казнены 25 активных членов КПК. Впоследствии эти события получили название Шанхайская резня.

Подверглись нападению и советские учреждения, находящиеся в ряде городов. Так, 6 апреля около ста вооруженных китайских полицейских и солдат ворвались в советское полпредство в Пекине. Одновременно были заняты здания дипломатической миссии (за исключением главного) и дома, в которых проживали сотрудники полпредства. Налетчики провели обыск, а также разгромили библиотеку и клуб, подожгли помещения военного атташата, арестовали сотрудников. Вслед за этим последовал налет на советское консульство и учреждения в Тяньцзине.

Советское руководство не могло равнодушно взирать на преследования китайских коммунистов, представлявших интересы рабочих и крестьян. Поэтому было принято решение направить в Китай советских военных советников в войска, находящиеся под влиянием Коммунистической партии Китая. В списке откомандированных значилась и фамилия Чуйкова.

Это была его вторая поездка в Китай. Но если в первой, как читатель знает, он проходил стажировку, то сейчас ему предстояла самостоятельная работа в качестве военного советника. Кому-то покажется странным, но военных советников не готовила ни одна академия мира. Выпускники академии РККА не являлись исключением. За плечами Чуйкова имелись боевой и командирский опыт, навыки работы с людьми, основательная академическая подготовка. Но этот «багаж» говорил в первую очередь о его возможностях как военачальника, но не о способностях военного советника.

Поэтому осваивать новую должность пришлось на месте. Благо, что рядом находились товарищи, которые уже располагали определенным опытом работы, у них было чему поучиться и что перенять. В разных районах Китая тогда находилось несколько десятков советских военных советников и инструкторов – специалистов в различных областях военного дела. Они выполняли задачи непосредственно в частях, в школах по подготовке офицерского состава и т. д.

Безусловно, их боевой опыт, знания были необходимы на Родине, но руководство страны поставило перед ними задачу представлять за рубежом советское военное искусство, укреплять дружбу с народом, борющимся за свою свободу и независимость. Однако не все было радужно. Во время пребывания Чуйкова в Китае Чан Кайши отказался от присутствия на территории Китая советников из СССР. Политические советники были вынуждены покинуть страну, а сотрудники военной разведки – перейти на нелегальное положение.

Из воспоминаний Чуйкова известно, что в тот период ему довелось побывать в районах Пекина, Тяньцзиня, в провинции Сычуань. Он также исколесил почти весь Северный и Южный Китай. Одной из основных задач, которые ему тогда пришлось решать, являлось информирование Центра по следующим вопросам:

характеристика политической деятельности Нанкинского правительства и его отдельных фракций;

внутренняя и внешняя политика Нанкинского режима; уровень развития промышленности и сельского хозяйства Китая; военный потенциал чанкайшистов;

социальная и политическая характеристика всех оппозиционных правительству Чан Кайши сил;

политика Западных государств в Китае;

военный потенциал ведущих иностранных держав в Китае;

обострившаяся проблема статуса экстерриториальности для иностранцев в Китае.

Задания, которые Чуйкову тогда приходилось выполнять, нередко были связаны с риском для жизни. Его супруга Валентина Петровна хорошо запомнила инструкции, которые он давал, когда отправлялся на задание. Впоследствии Валентина Петровна вспоминала: «Вот тебе часы, документы, спички. Если я к такому-то времени не приду, вот эти бумаги надо сжечь. Если я не пришел, меня уже просто нет на свете. Не ищи и забудь. Спасайся сама. Не надо ходить в наше посольство и консульство. Ты туда просто не дойдешь. Запомни вот этот адрес нашей явочной квартиры. Иди туда. Тебя переправят в Советский Союз. И последнее. Вот браунинг с одним патроном для тебя. Это на крайний случай…»

Однажды произошел такой случай. Валентина услышала шаги мужа на лестнице и решила пошутить. Спряталась за дверь и, подкравшись сзади, закрыла ему ладонями глаза. Дальше она потеряла сознание и, очнувшись, увидела мужа с револьвером в руке и услышала гневный монолог: «Я же разведчик. Для меня тот, кто подкрался сзади – враг. Я стреляю. Это рефлекс. Я же тебя сейчас чуть не убил».

Между тем отношения между СССР и Китаем продолжали осложняться. Яблоком раздора, если можно так выразиться, стала КВЖД. Эту уникальную железную дорогу построили в конце ХIХ – начале ХХ века русские инженеры и рабочие. На ее строительство Россия израсходовала 375 миллионов рублей золотом. Она, проходя через Маньчжурию, соединяла Читу с Владивостоком и Порт-Артуром. Во время Русско-японской 1904–1905 годов по КВЖД шло снабжение русской армии в Маньчжурии. Дорога и полоса отчуждения вдоль КВЖД принадлежала России, и обслуживались ее подданными. В 1920 году, на фоне Гражданской войны, КВЖД перешла под опеку Китая. Примечательно, что претензии на дорогу предъявляли США, Япония, Великобритания и Франция, мечтавшие взять под свой контроль перевозки грузов из Европы на Дальний Восток. Как же без них! Однако из этой затеи ничего не вышло.

В 1924 году было установлено совместное советско-китайское управление дорогой. Однако в дальнейшем двусторонние контакты дали трещину, которая становилась с каждым годом все больше и больше. Китайские власти, подстрекаемые Западными странами, встали на путь нарушения договоренностей. В 1929 году противоречия между сторонами вступили в критическую фазу, о чем свидетельствуют документы. Так, в ноте от 31 мая 1929 года заместителем народного комиссара иностранных дел СССР поверенному в делах Китая в СССР было заявлено следующее:

27 мая, в 2 часа дня, в помещение Генерального консульства Союза Советских Социалистических Республик в Харбине внезапно ворвался наряд полиции. Был произведен обыск, который длился около шести часов. В течение всего этого времени Генеральный консул Союза Советских Социалистических Республик г. Мельников и его сотрудники были задержаны и лишены возможности сноситься с внешним миром. В отношении вице-консула г. Знаменского было применено физическое насилие. Полиция, несмотря на решительный протест консула, забрала часть консульской переписки и арестовала всех бывших в различных комнатах консульского помещения посетителей числом 39… Китайские полицейские и служащие в китайской полиции русские белогвардейцы открыто собирали деньги и вещи, принадлежащие консульству и сотрудникам… Сопровождавшие обыск прямые бесчинства полицейских – грабеж вещей и денег, физическое насилие по отношению к консульским сотрудникам – являются естественными спутниками подобного произвола и находятся в полном соответствии с характером всего поведения полицейских властей по отношению к Генеральному консульству Союза Советских Социалистических Республик…

Союзное правительство заявляет, что Советский Союз при всех обстоятельствах неизменно стремится к сохранению и поддержанию дружественных отношений с китайским народом. Союзное правительство вынуждено, однако, самым решительным образом предостеречь Нанкинское правительство и его органы от дальнейшего испытания долготерпения правительства Союза Советских Социалистических Республик провокационными действиями и нарушением договоров и соглашений.

Тринадцатого июля заместитель народного комиссара иностранных дел СССР обратился к поверенному в делах Китая в Москве с очередной нотой протеста, в которой одновременно выражалось стремление разрешить конфликт мирным путем.

По сведениям, полученным Правительством СССР, – говорилось в документе, – 10 июля утром китайские власти произвели налет на Китайско-Восточную железную дорогу и захватили телеграф КВЖД по всей линии, прервав телеграфное сообщение с СССР, закрыли и опечатали без объяснения причин Торговое представительство СССР, а также отделения Госторга, Текстильсиндиката, Нефтесиндиката и Совторгфлота. Затем дубань дороги[14]. Люй Чжунхуан предъявил управляющему КВЖД т. Емшанову требование передать управление дороги лицу, назначенному дубанем…

Одновременно получены сведения о сосредоточении вдоль советских границ маньчжурских войск, которые приведены в боевую готовность и пододвинуты к самой границе. По сведениям, вместе с маньчжурскими войсками у границ СССР расположены русские белогвардейские отряды, которые маньчжурское командование намерено перебросить на советскую территорию…

Оставаясь верным своей мирной политике, Союзное правительство, несмотря на насильственные и провокационные действия китайских властей, еще раз изъявляет готовность вступить