Но наиболее мощная группировка противника сосредоточивалась в Хайларе, туда выдвигался корпус генерала Ху Юйкуня в составе трех бригад. В район городов Мишань и Мулин выдвигались две кавалерийские бригады. К границам советского Приамурья также подтягивались крупные силы. Однако не все китайские части смогли прибыть в места сосредоточения. Заброшенные перед наступлением в тыл противника диверсионные группы, которыми руководил специально прибывший из Москвы сотрудник военной разведки Христофор Интович Салнынь, нарушили логистику переброски китайских войск и боеприпасов по КВЖД в район конфликта.

Проснулись и бывшие белогвардейцы – семеновцы, дутовцы, калмыковцы… Они бредили идеей взять реванш за Гражданскую войну. В целом китайская сторона располагала почти трехсоттысячной армией, а также белогвардейскими формированиями в семьдесят тысяч человек. Вся эта армада, как уже сказано, была сосредоточена на важнейших стратегических направлениях: в районах станций Маньчжурия, Чжайланор, Хайлар, Цицикар; на благовещенской линии – в устье реки Сунгари (Лахасусу, Фугдин) и в Приморье.

Руководство СССР не хотело войны, неоднократно заявляло, что конфликт с Китаем нужно решать исключительно мирным путем. Командирам и бойцам ОДВА давались строжайшие указания не поддаваться на провокации. Вот строки из приказа В.К. Блюхера, обращенные к личному составу армии:

Враждебные действия противной стороны нельзя рассматривать иначе, как сознательную провокацию. По-видимому, они [китайцы] замышляют нечто большее, чем творимое на КВЖД и налеты на границу… Я призываю всех к величайшей бдительности. Еще раз заявляю, что наше правительство в данном конфликте придерживается неизменной политики мира и принимает все зависящие от него меры к разрешению его мирным путем.

На провокацию необходимо отвечать нашей выдержкой и спокойствием, допуская впредь, как и раньше, применение оружия исключительно только в целях собственной самообороны от налетчиков.

Однако не всегда это получалось. «Наши войска, – пишет Чуйков в своих мемуарах, – ведя оборону своей территории, были вынуждены наносить короткие контрудары по группировкам китайцев, сосредоточенным вдоль границы. Одновременно мы старались не дать козырь империалистической пропаганде, которая постаралась изобразить дело так, будто Советский Союз стремится к каким-то захватам в Китае. Так, короткие и эффективные удары были нанесены по городу Фуюань в устье реки Сунгари, впадающей в Амур, откуда китайские войска обстреливали наши пароходы; затем по городу Фуцзинь, где была сосредоточена китайская речная флотилия. С ее помощью отряды диверсантов высаживались на наш берег. Был нанесен удар и по городу Саньчакоу. Однако эти уроки не отрезвили чанкайшистов».

На первоначальном этапе советское командование склонялось к варианту глубокого захода в тыл всей китайской группировки, чтобы расчленяющим ударом прорвать оборону в Хайларе, разгромить там главные силы и с тыла обрушиться на остальные опорные пункты, в частности на Чжалайнор и Маньчжурию. Замысел операции такого рода при удачном осуществлении сулил быстрый и успех советским войскам. Однако от него пришлось отказаться. Части, находившиеся в этом районе, для этого не располагали достаточными силами и средствами.

В распоряжении советского командования находились всего три стрелковые дивизии – 21, 35, 36-я, которые к тому же были не полностью укомплектованы. Также имелись одна кавалерийская бригада и бурят-монгольский кавдивизион. С такими силами было рискованно заходить в глубокий тыл китайской группировки. Могли при этом встретиться и особые трудности. В районе Трехречья, к северу от Хайлара, располагались белогвардейские казачьи поселения. В белоказачьей среде было много людей, совершившие тягчайшие преступления против советской власти, для них приход советских войск был смерти подобен. Они могли влиться в состав китайских войск и угрожать тылу советских частей и коммуникациям.

Советское командование решило уменьшить глубину удара, обходом с севера и востока разгромить укрепленный гарнизон Чжалайнора и затем окружить гарнизон на станции Маньчжурия, покончив с этими крупными войсковыми соединениями противника. Проще говоря, было решено громить противника по частям, создавая превосходство поочередно против каждого гарнизона. Уже перед самым выступлением советские части были усилены танковой ротой, оснащенной машинами МС-1. Предстояло в ходе боев впервые в Дальневосточной армии наладить взаимодействие стрелковых частей с танковыми подразделениями.

Окончательный план операции выглядел следующим образом. 21-я дивизия (комдив П.И. Ашахманов) с бурят-монгольским кавдивизионом должна была сковать и блокировать гарнизон в городе Маньчжурия с севера, запада и юга.

36-я стрелковая дивизия (комдив Е.В. Баранович) с танковой ротой наносила удар с севера между Маньчжурией и Чжалайнором, перерезая тактическую и оперативную связь между 9-й и 17-й бригадами и направляя главный удар на Чжалайнор с запада, одновременно блокируя 9-ю маньчжурскую бригаду с востока.

35-я стрелковая дивизия (комдив П.С. Иванов) наносила главный удар с севера на юг, на Чжалайнор, силами батальона захватывала высоту 101, что в 3–5 км восточнее Чжалайнора, тем самым отрезая путь отступления из Чжалайнора на Хайлар.

5-я Кубанская кавбригада (комбриг К.К. Рокоссовский) получила задачу – ударом через высоту 101 выйти на южную окраину Чжалайнора и с юга атаковать поселок и железнодорожную станцию.

Сухопутные войска должны были поддержать авиационная эскадрилья и разведывательный авиационный отряд.

В период подготовки к операции Чуйков постоянно находился рядом с Блюхером. Вместе они прибыли из Хабаровска на станцию Даурия. Оттуда – в село Абагайтуй, что находилось в километре от границы по реке Аргунь. В этом селе был размещен штаб ОДВА. Чуйков ежедневно готовил для командующего донесения и доклады, касающиеся разведывательной деятельности, выполнял различные поручения.

Боевые действия со стороны советских войск стали осуществляться в середине ноября. О том, что заставило их начать, обратимся к одному из сообщений Российского телеграфного агентства (РОСТА). В сообщении тех дней говорилось:

С первых чисел ноября сего года китайские войска, расположенные в районе ст. Маньчжурия и города Шивэйсян (восточнее Нерчинского завода, на р. Аргунь), начали систематически обстреливать артиллерийским, пулеметным и ружейным огнем наши пограничные части и мирных жителей, проживающих вдоль китайской границы по р. Аргунь. В результате этих обстрелов жители станиц Олочинской и Абагайтуевской принуждены были прекратить молотьбу хлеба и эвакуироваться. Среди жителей этих станиц есть убитые и раненые. Однако китайские войска этим не ограничились. Начиная с 13 ноября с. г. китайское командование усиленно переправляет на нашу территорию белогвардейские отряды, сформированные ими в районе Трехречья, и группирует свои силы на самой границе Маньчжурии. Захваченные нами белогвардейцы показывают, что они получили задачу разрушать наши тылы… В ночь с 16 на 17 ноября китайские войска значительными силами при поддержке артиллерии подготовились к наступлению на станицу Абагайтуевскую и разъезд № 86. Одновременно начиная с 15 ноября китайское командование усиленно перебрасывает свои войска на ст. Пограничная и Мишаньфу для нападения на наше Приморье.

Однако далеко не все факты происходящего на советско-китайской границе нашли отражение в сообщении РОСТА. В частности, ничего не было сказано о жестокости китайских военнослужащих. Тогда как они изощренно издевались над захваченными в плен красноармейцами. Солдаты вырезали им языки, в глаза и уши забивали ружейные патроны, заживо сжигали. И это тоже являлось причиной того, чтобы СССР принял решительные меры в отношении зарвавшегося соседа. Иными словами, нужно было с помощью оружия заставить правителя Китая Чан Кайши уважать договорные обязательства, принятые китайской стороной.

Наступление советских войск началось на рассвете 17 ноября. После массированной артиллерийской подготовки, а также при поддержке авиации части и соединения ОДВА, вскрыв китайскую оборону, устремились вперед. И хотя погода не особо благоприятствовала наступающим – сильный мороз пробирал до костей, резкий, порывистый ветер буквально валил с ног бойцов – ничто не могло остановить атакующую лаву.

Особенно успешно развивалось наступление на тех участках, где советские войска применили танки МС-1. И хотя их было немного, но для китайцев появление бронированных машин явилось полной неожиданностью.

Во время танковой атаки Чуйков находился на наблюдательном пункте рядом с Блюхером. В бинокли было хорошо видно, как китайские солдаты и офицеры, завидев танки, высунулись почти по пояс из окопов. Казалось, что пройдет еще несколько минут, и они в панике побегут с поля боя. Однако этого не случилось. Боевая техника их настолько загипнотизировала, что они не могли прийти в себя. Вскоре китайцы стали сдаваться в плен.

К концу первого дня наступательной операции советские войска полностью завершили окружение двух гоминьдановских бригад численностью около 20 тысяч человек. На очереди был разгром гарнизонов в городах Чжалайноре и Маньчжурии.