Так вот и получилось, что на следующий день я уже стоял за амбразурой – с той стороны окна клиенты, а я даже не знаю как и что. Поскольку Дима с Юрой укатили в Финляндию, в Хельсинки, за запчастями, мне пришлось всему учиться на ходу: и как пользоваться микрометром, и как выписывать квитанции на валы и блоки, и как общаться с посетителями, и отвечать по телефону, и пользоваться каталогами «Койвунен»… Что только добавляло остроты в ощущения – каталоги-то были напечатаны по-фински! Спасали только цифры в технических спецификациях и картинки-иллюстрации – по ним можно было понять, о чём идёт речь, и определить нужную деталь или узел.

Так двадцать с лишним лет назад случилось, что я стал первым настоящим приёмщиком в «Механике».

О том, как тесен мир. Особенно профессиональный

Ну а теперь немножко «Санта-Барбары». То, что называется буржуйским термином «нетворкинг» – или в русском переводе «поддержанием полезных связей», – мне представляется неким противоестественным и лицемерным действием. А то, что по «нетворкингу» пишут учебники, – это с моими представлениями о добре и зле и с моим советско-российско-славянским менталитетом ну никак не согласуется! Поддержание хороших отношений в профессиональном сообществе – именно хороших, искренних отношений – это, безусловно, важно, а порой просто бесценно. Только делать это по учебнику, с приклеенной к лицу фальшивой улыбкой – это, по-моему, сочетание лицемерия с идиотизмом. Дружите искренне! Оставьте Карнеги другим культурам и менталитетам. Нам это, слава Богу, не подходит.

…Вот маленький пример того, насколько тесен мир. Для того чтобы получить контакты специалиста по хонингованию на «Станколинии», мне пришлось обратиться к кому-то из своих преподавателей, и этот кто-то (честно, не помню кто) сказал мне: «Ну обратись в НИИТавтопром, там есть лаборатория, этой лабораторией руководит Сергей Николаевич Ратников. Вот тебе его служебный телефон – позвони, задай вопрос». Позвонил. Объяснил ситуацию. Вообразите: совершенно незнакомый вчерашний студент звонит начальнику лаборатории и задаёт вопрос по хонингованию! Начальник лаборатории Сергей Николаевич внимательно выслушивает, даёт какие-то комментарии, говорит: «Слушай, это вопрос скорей не к нам – это на “Станколинию”… А позвони-ка ты туда!» И даёт телефон, с кем связаться. Ну замечательно! Совершенно замечательно!

Потом обращаюсь к Сергею Николаевичу Ратникову с каким-то ещё вопросом, потом ещё… У него есть помощник – инженер Саша Васильев, и он мне даёт некоторые разъяснения, комментарии, делится знаниями. Когда у меня появился тот самый инструмент NEWAY, хвастаюсь я Сергею Николаевичу: «Вот вы знаете, у меня тут такой инструмент классный появился – это примерно то, что вы делаете для автоматических линий, только это гаражная версия: упрощённая, непроизводительная, зато в ремонтном производстве замечательная». – «Что ж, – говорит Сергей Николаевич, – знаю я этот инструмент, производится он в Штатах, а главным инженером в компании NEWAY работает Борька… в смысле Борис Романович Теппер». Спрашиваю: «Вы что, его знаете?» – «Да, – говорит, – конечно, знаю. Кстати, он твой МАМИ оканчивал!» Борис Романович оканчивал МАМИ на несколько лет раньше меня, поэтому лично с ним я не был знаком, но тем не менее общих знакомых хватает.

Сергей Николаевич даёт мне телефоны в Штаты, я туда звоню. Излагаю Тепперу ситуацию: вот, мол, купил я ваш инструмент, доволен как слон… а Сергей Николаевич сказал мне, что вы – главный инженер этой компании. «Да, – сказал Теппер, – действительно, так и есть – я главный инженер». – «А можно ли мне – поскольку, как выяснилось, ньювэевские резцы, в отличие от южмашзаводовских, не вечные, а требуют периодической замены – сделать у вас некоторый… ну, заказик?» – «Хорошо, – сказал Борис Романович Теппер, – вот тебе факс, сбрасывай».

Факс я тогда уже знал и не пугался этой машинки: написал от руки заказ – какие мне нужны резцы, какие ещё расходники… получилось примерно полстранички. Сбросил Борису эти полстранички по факсу. Борис прочитал, сказал: «О'кей, подожди – через месяц у меня в Россию пойдёт какая-то там посылка, и я для тебя вот это всё скомплектую. А деньги… знаешь что… у меня родители живут на Семёновской – давай ты с ними рассчитаешься?» – «Борис, – говорю, – не проблема!» Таким образом я познакомился с родителями Бориса. Роман Абрамович Теппер, отец Бориса, до нашего личного знакомства преподавал математику в нашем замечательном МАМИ. Правда, не мне. Когда я поступил, он уже был на заслуженном отдыхе…

Роман Абрамович Теппер был интереснейшим собеседником: человек прошёл войну в звании капитана артиллерии, все драматические события в жизни нашей великой Родины происходили на его глазах, а математику ему преподавали ещё царские офицеры, и у них был свой взгляд на многие вещи… К тому же рассказчиком Роман Абрамович был ну просто великолепным! Обнаружилось занятное: Борис Абрамович мило приятельствует с Тимом Меничером (Богданом Минийчуком)… В общем, выяснилось: конечно, мы живём в огромной стране, где когда-то было триста миллионов жителей, а рядом ещё Европа и не так далеко – Штаты, где ещё миллионов триста, – а вот профессиональный кружок невелик и в нём все про всех всё знают! Удивительным образом все эти люди, с которыми меня свела работа, оказались связаны по жизни тесными, добрыми, приятельскими отношениями – и ни в какое понятие «нетворкинг» в классическом смысле это не вписывается. Короче, не читайте мерзких книжек про лицемерие и искусственную симуляцию псевдохороших отношений! Будьте искренни, и вам откроется большой и доброжелательный профессиональный мир.

Через много лет в «Механике» появилось направление «Лодган» (производство изделий для тюнинга стрелкового оружия, возглавляемое Григорием Штырлиным). Попутно выяснилось, что Борис Теппер за эти десять лет, устав быть главным инженером на NEWAY, ушёл оттуда и создал свою собственную маленькую компанию – и на тех же принципах, на которых обрабатывались сёдла клапанов, создал инструмент для обработки торца ствола. В общем, обнаружилось, что можно написать письмо или набрать номер телефона – и вполне по-русски поговорить со специалистом-инженером и обсудить с ним вопросы конструкции, технологии или баллистики. Конечно, за много лет жизни в Соединённых Штатах Борис привык к американским правилам: чаще стал оглядываться на то, что разрешено или не разрешено, что подпадает под регулирование, а что – нет. В России с «регулированием» всегда было более или менее вольно. У нас деловая практика ориентируется на формальное законодательство, но никогда тождественно с ним не совпадает.

Но как бы там ни было, профессиональный мир – он всегда весьма тесен. И иметь в нём репутацию нормального человека – не обязательно милого и улыбчивого, а порядочного – очень важно. И