Впервые о чуди упоминает Повесть временных лет. Это вставка 1113 года о «заволочской» – обитающей за волоками на Двине – чуди. Это финно-угорский народ, живший на севере славянских земель; среди его потомков, в частности, – современные вепсы.

С другой стороны, чудь историческая, конечно, не тождественна чуди фольклорной. О последней еще в XVIII столетии поэт В. Г. Тредиаковский писал, что «речение Чудь… протолковано за сокращенное имя Чуждь, знаменующее чужеземца». Сказания о чуди известны по всему Русскому Северу, а также на Урале и в Сибири.

За фольклорной чудью как за языческим племенем закрепилась слава «колдовского» народа, который не желал креститься. На реке Мезени рассказывали, что чудь спускалась в низовья этой реки, «убегая от православной веры». Где-то на берегах этой же реки чудь прятала, по преданиям, свои сокровища.

Представители чуди – а белоглазой чудь прозвали, видимо, из-за слабой пигментации глаз у исторического народа, и только впоследствии это определение сделалось фольклорным эпитетом – обладали неимоверной силой («чихом барана убивал») и некими неопределенными магическими способностями («могли переговариваться между собой на дальние расстояния»). На Русском Севере чудь считали первопредками и первыми насельниками этих земель. Имеется предание о противостоянии чуди Александру Невскому, который молитвой призвал себе на помощь святых Бориса и Глеба и «побил всех нехристей».

Главный фольклорный сюжет, связанный с чудью, – это сюжет исчезновения чуди в земле, как ранее произошло с волотами. Якобы чудь, гонимая христианами, «выкапывала ямы, укрывалась в них настилками на подпорах, и если, отбиваясь в этих ямах, видели они неминуемость поражения, то разрушали подпорки и гибли», как писал поэт Константин Случевский, в конце 1890-х годов совершивший поездку по северо-западу России.

В конце XVIII века этнограф П. Б. Иноходцев записал предание о «русско-чудских» войнах: первые жители Каргополья были «поганые сыроядцы и белоглазая чудь, кои, приходя в пределы белозерские, делали великие опустошения… Жестокое сие иго терпели белозерцы, доколе не избавил их от оного князь Вячеслав. Собрав войско, обратил он все силы на отражение поганых от пределов своих и, проходя с большим трудом дремучие леса, топи и болота, прогнал чудь до берегов Белого моря».

Возможно, заселение территорий русскими действительно не везде происходило мирно и порой случались расправы, которые легли в основу фольклорного сюжета. Но в целом этот сюжет сильно напоминает истории об исчезновении целых городов (к примеру, града Китежа), которые так скрывались от врагов; не исключено, что и в случае с чудью мы имеем вариант такого сюжета, подразумевающего, если использовать современную политическую метафору, «столкновение цивилизаций» и поглощение одной культуры другой.

На Урале в 1920-х годах был записан схожий рассказ о дивьих людях, живущих в горах. Они скрылись под землей, чтобы их никто не тревожил, а сами «выходят из гор и ходят меж людьми, но люди их не видят».

Однако нельзя не отметить, что сегодня в отечественных СМИ имеет хождение мистическая, если угодно, трактовка этого сюжета, и выражение «чудь в землю ушла» толкуется буквально как «врастание» людей в землю.

Исчезнув, чудь белоглазая кое-где оставила после себя курганы – преимущественно на Русском Севере: «На Кинг-острове… легла вся чудь. Этот остров считается священным, он порос лесом, и рубить этот лес считалось греховным и опасным, так как если сама убитая чудь и не вступится непосредственно за свои права, то она впоследствии должна отомстить оскорбившему ее святыню» («Северные предания»).

Но вправду ли чудь исчезла? Еще в середине XIX столетия этнограф П. С. Ефименко записал предание, гласившее, что «чудь имела красный цвет кожи и скрылась от новгородцев на Новую Землю и ныне там пребывает в недоступных местах».

Конечно, этнографические данные – раз уж приходится возвращаться к сопоставлению чуди реальной и фольклорной – этого не подтверждают; скорее всего, в ту пору, когда была сделана запись, Новая Земля представлялась чем-то вроде края света, куда мог уйти «нечистый» народ. Хотя сама версия переселения чуди на север выглядит любопытной – и побуждает вспомнить древние легенды о Гиперборее, чудесной стране на Крайнем Севере, недоступной для простых смертных.

В современной отечественной культуре по понятным причинам – времена изменились, мир представляется освоенным, планета видится досконально изученной – фольклорные истории о диковинных, а тем более о «нечистых» народах не очень-то востребованы. На память приходит только телесериал «Территория» (2020–2023), сценарий которого частично опирается на предания народа коми, родственного исторической чуди. Тем не менее коллективное воображение продолжает свою работу и подпитывает нынешний фольклор новыми образами, которые, если к ним присмотреться, подозрительно похожи на образы двух- и более вековой давности.

Приложения

Кощей

Кощей – он же «Кощей Трипетович, царь Золотой Орды», «царище-Вахрамеище», «Кощей царь неверный», «Кошей Кошеевич», «Коршей Коршеевич», «Кощавич», «Косцей», «Костий» и другие.

В былине «Повесть о князе Владимире Киевском и о богатырях киевских, и о Михайле Потоке Ивановиче и царе Кащее Золотой Орды»:

…тут почал царь Кощей Золотой Орды собирать войска…

и пошел под Киев-град.

* * *

В других вариантах той же былины имя царя звучит иначе.

В книге «Язычество Древней Руси» (1988) Б. А. Рыбаков ссылался на следующую фразу из реконструированных русских летописей: «И плы (идол Перуна) из света во кошьное, сиречь во тму кромешную» (Новгородская III летопись. СПб., 1841), а далее пояснял, что, с его точки зрения, слово «кошное» не оставляет сомнений в своем «инфернальном значении», что это «славянское царство мертвых, которое можно сопоставить с владениями царя Кощея Бессмертного». Вывод выглядит весомым, вот только представления о темном подземном царстве (преисподней) появились на Руси, скорее всего, уже под влиянием христианства, а в языческую эпоху загробный мир – Ирий – не разделялся на ад и рай и вовсе не имел «инфернального значения», поэтому признавать Кощея «русским Аидом», как поступает академик Рыбаков, вряд ли возможно.

Кинокарьера Кощея

Фильмы: «Огонь, вода и… медные трубы» (1967), «Веселое волшебство» (1969), «Новогодние приключения Маши и Вити» (1975), «Там, на неведомых дорожках» (1982), «После дождичка в четверг» (1986), «На златом крыльце сидели» (1986), «Сказка про влюбленного маляра» (1987) и «Лиловый шар» (1988); если же принять во внимание такие фильмы, как «Марья-искусница» (1959), «Королевство кривых зеркал» (1963), «Варвара-краса, длинная коса» (1969), «Финист – Ясный сокол» (1975), где действуют отрицательные персонажи, очень похожие на Кощея по своим злодейским функциям, то фильмография Кощея будет насчитывать не менее полутора десятков кинолент.

История Кощея в книге Александра