вылет за пределы мира карается по закону. Иными словами, если подняться выше синевы небес, можно попасть на суд навула. Среди финтаров также запрещены оскорбление и принижение достоинств воздушного народа, даже в виде шутки. А ведь Йимир знал много анекдотов по типу «Сидят, значит, финтар, октар и зактар в грязевой ванне». Несмотря на то, что на его левой руке висела желтая повязка, лучше оставить такие шутки при себе. Кто знает, не посчитает ли навул их слишком дерзким проступком, свершённым с явным намерением? В общем, много чего интересного и полезного вычитал Йимир из этого труда. Однако приближался рассвет, а потому он поставил книгу обратно на полку и пошёл в третье помещение финта’урина, где до сих пор сидел Констабаль и готовил свою сущность к зенте. С того места лучше всего будет виден восход. Небо в том месте уже начало светлеть, обретая вначале синий цвет, а ближе к краю горизонта превращаясь в голубой. Констабаль молчал, а Йимир не смел его прерывать.

Рассвет был также прекрасен, как и закат. Только округа наполнилась не багрянцем, а белизной. Тьма постепенно отступала. Тени казались не такими густыми. Кекории уже не летали в небесах, которые из тёмного полотна с мерцающими точками-звёздами превращались в белоснежное покрывало. И чем ближе становился непосредственно сам рассвет, тем меньше над головой оставалось тьмы и тем больше белого неба. Да и тьма, которая томилась на западе, сейчас была не чернотой, а тёмной синевой. Когда же первый луч утреннего светила коснулся глаз Йимира, тот понял, что самое прекрасное время прошло, а потому решил возвращаться. Констабаль ему сказал:

- Ну что, держу пари, ты думаешь, что видел в своей жизни всё.

Йимир отвечал ему:

- Ну вроде как да. Я, конечно, ещё не раз приду посмотреть на закат и рассвет, но теперь моя цель – научиться финта и встретить эти два события с крыш Финтариса.

- Благородная цель. Успешных тебе свершений, Йимир.

- Спасибо. Кстати, а ты не можешь научить меня делать то, что делаешь и ты? Ну, эта самая внутренняя подготовка к зенте, чтобы я также подготовился к финта?

Собеседник усмехнулся:

- Для этого тебе придётся как раз таки изучить финта. И то я не уверен, что у тебя получится, потому что я повелеваю движением духа в собственном теле.

- Ого, дух, говоришь? Я к такому ещё явно не готов.

Констабаль больше ничего не говорил, а Йимир, чуточку постояв, покинул его.

Оставив позади третье помещение финта’урина, юный чародей убедился, что на него наложены чары, которые заглушают все внешние звуки. Потому что, как оказалось, вокруг стояла повседневная суета. И Йимир устремился к ученикам, чтобы понаблюдать за тем, что делают они для покорения этой стихии. Было много октаров и зактаров, но совсем мало зентеров. Цвет их глаз уже начал из светло-фиолетового превращаться в серый, что говорило лишь об одном – они уже покорили соседние стихии, а теперь начинают впускать в себя последнюю. Когда-нибудь и Йимир свершит это, когда-нибудь и он приступит к изучению закта. Однако наблюдения за другими учениками не дали никаких результатов. Всё, что они делали, было ему непонятно. А потому, немного поглядев за этим процессом, он вновь вернулся к чтению книг.

О народе магов воды он тоже узнал что-то интересное, конечно, не так, как о финтарах, но всё же он открыл для себя, что для каждого октара после прохождения собственного урина открывается возможность изучать повадки какого-нибудь морского существа, чтобы учиться у него и постигать дополнительные знания окта. Не все, конечно, подходят для этого, но большинство – пожалуйста. Их поведение открыто для мага воды. Обычно один октар изучает одно существо, и это изучение длится очень и очень долго. Но чародей может взяться за изучение другого существа. В этом нет ничего предосудительного. И никто никаких ограничений на накладывал. Из написанного о зактарах Йимир также почерпнул много чего полезного, из-за чего ему ещё меньше хотелось проходить обучение в закта’урине. Но он успокаивал себя тем, что будет гостем, что красная повязка будет останавливать жителей этих суровых земель от того, чтобы навязать ему свои состязания, которые они так любят проводить. Также ему не нравился хранитель Зактариса – Хахор. Ведь в «Прошлом, настоящем и будущем Сенона» сказано, что он не просто допускает такое поведение, но даже поощряет к нему тех, кто вверены его надзору. Кажется, ему нужна подобная подготовка, какую проводил Констабаль, только Йимиру нужно делать то же самое не с духом, а с мыслями, иначе он просто сойдёт с ума, пытаясь ужиться с этими злыднями. Но всё, что он прочитал сейчас, ушло в забытие, когда он приступил к прочтению главы, повествующей о Кольене, потому что именно тут ему на глаза попалось то самое пророчество, которое как раз таки и смутило его. Несмотря на то, что конкретных имён и личностей это пророчество не упоминает, оно входило в состав главы о Кольене, а, значит, касается власти кольера, власти его отца. А ещё Йимир убедился, что, и в самом деле, идёт по пути великого предназначения. В общем, ему было над чем подумать в тот тарэн. А потому он ходил по финта’урину, растворившись в собственных мыслях, позабыв о том, что где-то там, на верхних уровнях урина решается его судьба.

Йимир никак не мог забыть то, что он прочитал в этой книге. Эта пророческая песня настолько сильно запала ему в душу, из-за чего будущий талами её изредка напевал. Неужели великое предназначение готовит его к тому, что он станет кольером вместо своего отца? Этого не может быть. А куда денется сам Талат? Оставит свой пост и уйдёт? Или… умрёт? Что же такого должно будет случиться, из-за чего он, Йимир, должен будет занять его место? Он настолько сильно сосредоточился на первых строчках, что не обращал внимание на другие части этого пророчества. А ведь там тоже было написано много чего интересного и даже настораживающего. Например, что за новые силы он пробудит в себе после того, как пройдёт испытание? И почему сущность огня откроется в нём лишь в тот миг, а не когда он пройдёт обучение в закта’урине? Ведь, пока чародей не познает абсолютно все стихии, он не сможет иметь права участвовать в испытании. И почему после познания сущности огня его путь станет только темнее? Или что за враг возникнет на пороге? Каким образом он уйдёт другом? Такие вопрос вовсе