да и сын Талата видел улучшения, что цикличные плавные движения руками начали давать свои результаты – в том месте, куда был устремлён жёлтый поток эфира, начал образовываться ветер. Однако это были только лишь зачатки финта. Потому что, стоило Йимиру только перестать руководить этим потоком, как ветер в одно мгновение исчезал. Но это был всё же прогресс, и будущий талами в своём сердце очень сильно ликовал, видя такой очевидный сдвиг с мёртво точки. Из-за этого он стал прилагать удвоенные силы к тому, чтобы впускать в себя знания и сущность финта.

При свете хавора Йимир обучался с Валеином, а как только опускался амак – с Мораном. И занятия с драконом ему нравились больше, чем с финтаром, потому что он был открыт для новичка магии воздуха, когда как первый учитель ждал, пока его ученик разбавит свою сущность ветряной силой. И сын кольера многое узнал от Морана, в частности о том, кто такие дарги и чем они отличаются от драконов. Оказывается, Йор создал не только сенонцев, но и даргов – огромных, просто колоссальных драконов, которые в свою очередь сотворили именно драконов, летающих рептилий, коих знаю во всех мирах. И вот Моран – как раз-таки дарг. Дарг света. Такими же даргами являются Ступ, повелитель жизни, и Хахор, властелин тьмы. Они все втроём – братья. Но был и четвёртый брат – Да́ндор, который хранил знания о смерти. Где этот Дандор сейчас находится и что с ним случилось, Моран не знает. Но в истории миров был период, который называется Кехентале́т. От слова «кехе́нт» - четыре. То есть эра, когда были известны четыре дарга, что несли знания света и тьмы, жизни и смерти. Тот, кто алкал понимания какой-то одной сферы, мог призвать одного из четырёх и внимать наставлениям. Но те времена прошли, великие сотворили золину́ – великое предназначение, и теперь три из четырёх даргов по слову Йора обитают здесь. Йимир изумился, что Моран видел самого творца чудес и чудовищ, и попросил описать его. Моран лишь сказал, что словами величие богов передать невозможно, тем более что они – духи. А Йор никогда не принимал плотское обличие, чтобы его запомнили именно так. И каждый раз, как они отдыхали от наставлений дарга, Йимир слушал рассказы о временах Кехенталета, так что Моран становился ему самым настоящим другом. Он узнал о золотых драконах и многих древних цивилизациях, которые прислушивались к его мудрости и процветали. Также будущий талами услышал рассказ о жутких сознаниях чудовищного Ступа, как он любил экспериментировать с жизнью, так что ему удалось вывести самый совершенный вид драконьей жизни – даджу́рги. Сын кольера с ужасом узнал о том, как Хахор порабощал народы, к которым он нёс свои знания, как они превращались в чёрных металлических воителей, которых не берёт ни оружие, ни магия. А о Дандоре было сказано мало. Моран слышал лишь об одном народе, который носил его имя – дани́ты. Кем они были: он их себе избрал, как Моран, или создал, как Ступ? Он господствовал над ними, как Хахор, или же был у них советником, как Моран? Этого никто не знает.

Каждый раз, как заканчивались тренировки с Мораном, занятия с Валеином становились более эффективными. Из-за этого финтар начал относиться к нему дружелюбно. Он становился более открытой и приятной личностью, так что Йимир стал чувствовать себя увереннее. А также к нему присоединялись и другие молодые чародей, которые ступали на путь финта. Так что теперь в своих тренировках Йимир не был один.

Иногда наступало головокружение и тяжесть, как будто бы ни с того ни с сего притяжение Сенона начало действовать с удвоенной силой. И тогда начинающий финтар отстранялся от занятий, чтобы перевести дух. Иногда это состояние проходило быстро, и ктиоханин успешно заканчивал начатый урок. Реже приходилось прерывать занятия, потому что даже в глазах темнело. Однако с новым рассветом всё проходило, и урок всё-таки завершался. Но был такой случай, когда Йимиру поплохело серьёзно.

Со слов Валеина следующее, что они должны были изучить, это создание молнии путём слияния ветряных потоков разной температуры. Он взял в одну руку тёплый поток, в другую холодный и соединил их, но ничего не произошло, в то время как все готовились увидеть и услышать нечто могущественное и неописуемое, стихию, которая добывается огненными чародеями просто из красного потока эфира. Валеин объяснил, чего ещё не хватает, а после сделал, как надо, в результате чего из его руки метнулась небольшая молния, сопровождаемая лёгким хлопком. Какой-то зактар усмехнулся, сказав, что у него на родине молнии гораздо мощнее, чем это. Валеин признался, что ожидал такого комментария, а потому создал поток ветра, ведущий на крышу финта’урина, и призвал всех переместиться туда. Йимир давно хотел побывать там, а потому был одним из первых, кто ухватился за этот ветер. Видок с крыши был другим. Немного пугающим. Ощущалась какая-то неуверенность, беззащитность. И ветра здесь дули бесконтрольные. Когда появился учитель, стало немного спокойнее. Он повернулся на восток и сказал, чтобы все внимательно смотрели в ту сторону. Все почувствовали, как затрепетал эфир, буквально разорвался на части, образуя вдалеке два мощных воздушных потока: холодный и тёплый. Слив их воедино и добавив туда могущественный пучок материализованного эфира, Валеин вызвал зрелищную ветвистую молнию, которая достаточно зловеще прокатилась по небосводу. А за ней следом разразился жуткий гром, который, пока нарастал издалека, казался безобидным, но, докатившись до учеников, резко прибавил громкости, из-за чего семь сердец встрепенулись. Даже тот самый зактар, что посмел усомниться в могуществе своего учителя, был напуган, по сути, своей же стихией. На лице финтара ехидная улыбка мелькнула лишь на миг, а после он принялся объяснять, как свершить подобное. Пока всё это шло, Йимира не покидало ощущение неуверенности. Тем более, изредка его взор падал туда, вниз, из-за чего становилось только лишь ещё хуже. Но он боролся с этой боязнью высоты. Он даже понимал, что это обусловлено его земляной сущностью, что он – зентер, привыкший жить на земле, а не над ней. Борьба эта была безуспешной, а потому он подумал, что занятие практикой ослабит этот страх. Йимир теперь стал учиться быстро, а потому то, что показывал учитель и пытались повторить другие, он начинал познавать обычно со второй попытки. Так было и тут. Используя власть над желтым потоком эфира, он зачерпнул большой сгусток, как и просил это сделать его учитель. Валеин его похвалил, когда как