Слизерин получили предостережение. В течение одного часа вся школа узнала, что Рон ищет пару для Святочного Бала.

И в стенах школы начался невообразимый хаос. Девушки гонялись за парнями, требуя пригласить их на Бал. Парочка семикурсниц, отчаявшись найти сопровождающих, приглашала на Бал первокурсников. Близняшки Патил завидев рыжую голову Рона в коридоре, быстро уломали братьев Криви пойти с ними на Бал.

Рон совершенно не замечал того, что происходило вокруг него. Он шел вразвалочку к гостиной, в обнимку с яйцом, прикидывая, где вейла и сколько времени ей потребуется, перед тем, как она придет к нему и будет умолять его взять с собой на Бал. Он уже решил, что помучает ее пару дней, перед тем, как окончательно согласится.

Сразу после урока МакГонагалл Гарри заметил, что Гермиона вопросительно на него смотрит. Он остановился и заглянул в ее карие глаза:

— Леди, хоть я должен и признать, что совершенно не умею танцевать, я все равно прошу вас сопровождать меня на Святочный Бал. Я обещаю исцелить все раны, которые могу нанести, наступив вам на ногу.

— О, Гарри. Конечно же я пойду с тобой. Пока мы вместе, все будет прекрасно. — улыбнулась Гермиона.

Конечно, она не учла Рона Уизли, чемпиона Триволшебного Турнира.

Пару ночей спустя, Гарри неожиданно проснулся посреди ночи. Он не знал, что могло его разбудить. Тогда он начал думать, что или кто бы это мог быть и лишь один человек пришел ему на ум — Гермиона. Без дальнейших раздумий, он схватил очки, палочку, выпрыгнул из кровати и побежал вниз по спиральной лестнице. Он не знал, как он проберется в девчачью спальню, но точно знал, что сделает это, что-нибудь придумает. Но когда он добежал до общей комнаты, то почувствовал облегчение — напротив камина, который все еще горел он увидел профиль девушки с копной непослушных волос. Он быстро пересек комнату и уже собирался что-то сказать, как увидел, что по щекам Гермионы бегут слезы.

— Что случилось? — спросил он и присел перед ней. Обычно этот факт не был удивительным, но поза и выражение лица Гермионы говорили о том, что она собирается бросить что-то в камин. Тогда Гарри привстал и притянул девушку к себе.

Гермиона любила чувствовать близость Гарри. Сейчас это придавало ей уверенность и помогло преодолеть беспомощность, которую она ощущала с тех пор, как увидела этот ужасный сон. Гермиона прильнула к Гарри, положила голову ему на плечо и прошептала:

— Мне приснился кошмар.

— Хочешь поговорить об этом? — спросил Гарри. Он уткнулся носом в ее волосы, которые пахли ванилью, которая ему так нравилась.

Гермиона подняла книгу. Которую все еще держала в руке:

— Я перечитывала ее. — сказала она. Гарри взглянул на обложку. Где было написано «Рождественская песнь в прозе. Чарльз Диккенс».

— Мне всегда нравилась эта история… — начала она, но ее голос задрожал, а в глазах опять навернулись слезы.

— Все хорошо. Я здесь и все хорошо. — сказал Гарри успокаивающе. — Ты же знаешь, я не позволю никому и ничему причинить тебе боль.

— Я знаю. — ответила Гермиона. Она сделала глубокий вздох, чтобы успокоиться. Наконец она продолжила. — Просто сон был такой реалистичный. Ты знаешь о чем эта книга? — спросила она. — Она о человеке, которого посетили три Духа Рождества. И во сне это была я. Меня посещали Духи Рождества. И это было… ужасно.

Гарри прижал ее покрепче и погладил по спине. Он ничего не ответил, ждал, когда она продолжит.

— Дух прошлого Рождества был моим одноклассником из бывшей школы. — сказала Гермиона, — Он показал мне те дни, когда меня все обижали, называли ботаником, зубрилой и бурундуком. — Гермиона прервалась, чтобы всхлипнуть, но затем продолжила. — В той школе у меня никогда не было друзей и мне было обидно слушать, как кто-то рассказывает о подарках, которые им подарили разные люди, потому что мне подарки делала только семья.

Гарри знал, как она себя чувствует. У него даже от семьи подарков не было, в то время как Дадли их просто заваливали. Он погладил ее щеку пальцем, а когда она подняла на него глаза, улыбнулся и сказал:

— Больше такого никогда не будет, я обещаю. Теперь мы есть друг у друга. Ты мой самый лучший друг, а теперь еще и девушка.

Уголки губ Гермионы дрогнули и поползли вверх, чтобы улыбнуться, но затем ее лицо опять помрачнело — она вспомнила следующую часть сна.

— Следующим был Дух настоящего Рождества. — она опять хлюпнула носом. — Это была Джинни. Но все было не так, как должно. Она показала мне Святочный Бал. Я была там с Виктором Крамом. Ты был чемпионом вместо Рона и танцевал с Парвати Патил. — она содрогнулась, вспомнив это. — Джинни смеялась надо мной, когда я попыталась закричать, что все это неправильно, но не смогла даже пошевелиться. Мне пришлось смотреть. Мне пришлось смотреть как Рон орет на меня и устраивает скандал, называет меня предателем. Почему, Гарри? Крам? Что это сон хотел сказать мне? Зачем мне быть там с Крамом? Ты же знаешь, что мне плевать на квиддич. Так почему бы я пошла на Бал со звездой квиддича?

— Гермиона, это всего лишь сон. — заверил Гарри свою девушку. — Но я могу сказать тебе почему Рон устроил скандал. Вероятно он завидовал, что Крам пригласил не его.

Гермиона хихикнула.

— А что касается Бала, то могу тебя заверить, что ты не пойдешь туда с Крамом. Так уж получилось, что самая красивая девушка в замке будет танцевать со мной. Да, и еще кое-что… Я и Парвати? Ты серьезно? Как это вообще может произойти, мы за четыре года учебы и дюжиной слов не перекинулись.

Гермионе хотелось улыбнуться и засмеяться, но она вспомнила последнюю часть своего сна. Дрожь пробежала по телу.

— А хуже всех был Дух будущего Рождества. — сказала она. — Он был такой ужасный, что это меня и разбудило.

— И что это было? — мягко спросил Гарри.

— Дух был женщиной средних лет, называвшей себя Дж.К. Роулинг или что-то типа того. — Гермиона с трудом подбирала слова, ужасная сцена вновь и вновь разворачивалась у нее перед глазами. — Это было просто ужасно… ужасно! Я была замужем, замужем за Роном. И у нас было двое детей, одного из них звали Хьюго. Ты тоже был там, но ты был женат на Джинни. — Гермиона опять начала хлюпать носом.

— Джинни?! — переспросил Гарри.

— Да, у тебя было трое детей, одного звали Альбус Северус.

— А теперь послушай меня, Гермиона, это был обычный кошмар. — сказал он и вытер слезинку с ее щеки. — Ты вообще можешь