одна сплошная провокация. Я даже не жду ответа, мне все равно. Моя задача – попытаться обойти препятствие. И я обращаюсь ко всей команде: – Ладно, стоп. Давайте сделаем так: пусть каждый из вас расскажет о своем видении ситуации.

Начинает Ключник:

– Что касается ключей, надо будет преодолеть четырехступенчатую защиту. Самый сложный ключ – двадцатисантиметровый, тот, что от стальной двери. Могу однозначно заявить, что со всеми можно работать.

Следующим берет слово Гений:

– Свой первый шаг я уже сделал – нашел способ обойти проблему секретного кода люка. По остальным критическим точкам у меня есть несколько предложений, но раз Монстр говорит, что ничего поделать нельзя, то и вдаваться в них бесполезно. Только время зря потратим, а в мои намерения это не входит, – взрывается он.

– Тише, тише! – Иеремия еще пытается раздуть в членах команды тот слабый огонек надежды, что гаснет столь очевидно и неумолимо.

Но Гений, прервав его, пасует прямо на Монстра. Тот перечисляет замеченные охранные системы.

– Центральный люк: толщина полметра, целиком из стали. Замок рассчитан примерно на двадцать миллионов секретных комбинаций. Гений только что высказался по этому поводу – стало быть, вскрыть его можно. К несчастью, люк защищен еще и магнитным полем: видели две прямоугольные металлические пластины на косяке и на самой двери? Вот, это оно самое и есть. Любое изменение магнитного поля запускает трезвон, а значит, через несколько минут жди вертолетов с федералами.

Гений, подняв руку, заявляет, что по магнитному полю у него есть решение, которое может сработать, только его нужно сперва проверить. Но это тоже можно обсуждать.

– А теперь подойди-ка поближе и взгляни вот сюда, – скрипучим голосом просит меня Монстр, указывая на стоп-кадр. – Вот ты вошел, обернулся. Видишь ту дверь между рядами сейфов – что это такое?

– Там покупателям демонстрируют камни. Такой уединенный уголок.

– Понял, – кивает он и продолжает: – Здесь, здесь и здесь три камеры видеонаблюдения. Одна точка у входа, две другие под углом, одна справа, другая слева. Подвижных кронштейнов нет, так что угол обзора фиксированный. А значит, в хранилище есть слепые зоны. Это хорошая новость. Даже прекрасная. Впрочем, совершенно бесполезная, если мы не выведем из строя доплеровский радар. Его веерообразный луч засечет любого, кто пройдет через дверь люка. Правда, схема замкнутая, то есть нам достаточно отследить, куда идет сигнал, и подменить его. Думаю, пункт управления находится на втором этаже. А взломать программу – задача Гения, он сам так сказал.

Гений подтверждает, что и эта задача поддается решению.

К счастью, Иеремия уже уловил, куда клонит Монстр. Тот стремится доказать, что вся наша возня не имеет смысла. А по ходу продолжает разбирать операцию шаг за шагом. Я сижу потупившись: эта его священная ярость бакалейщика, вынужденного задолго до конца дня выложить на прилавок последнюю моцареллу, весьма убедительна. Так, глядишь, мы лавочку-то и прикроем. К гадалке не ходи.

Но даже будь он совершенно прав, такая манера вести дела меня бесит.

Мне невыносим этот гнусавый голос, эта манера держаться отстраненно, саркастически ухмыляясь, словно он не член команды, а просто случайный свидетель. Может, его пораженческая позиция мне только мерещится? Внимательно вслушиваясь, я снова поднимаю глаза и смотрю теперь прямо на него.

– Внутренние ворота, расположенные за дверью люка, открываются дистанционно, по команде из пункта управления на втором этаже. Либо мы откроем их оттуда, либо Ключник предложит свое решение. Однако на главной сцене, помимо доплеровского радара, как нетрудно заметить, установленного прямо по центру зала, – он демонстрирует соответствующий кадр, – есть еще вот эта свисающая с потолка черная штуковина с круглой стеклянной пластиной: нужно проверить, но кажется мне, что это датчик освещенности и температуры. Тогда у нас налицо вся триада: движение, свет и тепло. Убийственная комбинация.

– Поработаем в темноте, придется просто выучить периметр наизусть. Другого способа передвижения нет – только научиться быть слепыми.

– Поехали дальше. Но сперва взгляните-ка… Должен признать, наш друг Леонардо все заснял идеально. Так, секундочку, вот оно… Чуть вперед, – говорит он Гению, сидящему за компьютером. – Ага, еще немного… Вот оно! Здесь останови. Итак, на этом стоп-кадре сейфовые ячейки, и у каждой – индивидуальный ключ, завязанный на комбинацию из трех букв. Это 19 683 возможные комбинации. Всего ячеек 183, то есть более 3 миллионов возможных кодов.

– Это мы и так знаем, – замечаю я. – У меня там тоже есть ячейка.

– Разумеется, – кивает Монстр. – Здесь у нас два варианта. Либо мы их разбиваем – не пойдет, слишком много шума, а этажом выше круглосуточно дежурит охранник. Либо вскрываем по одной. Решение – в зоне ответственности Гения или Ключника, вот пусть они нам и скажут. Что касается сигнализации, в подробности пока вдаваться не хочу. Пока хватит и этого. Я свое мнение высказал: задача невыполнима.

Все-таки решил напоследок дерьмом окатить.

Мысленно я уже раздумываю, как бы теперь с наименьшими потерями покинуть это сборище. Представляю себя пенсионером у камина, ноющим, что из-за вон того парня в водолазке величайшая операция века так и не свершилась. Ребятам я об этом не говорил, но времена у меня сейчас непростые, и для меня наш план – шанс оставить все невзгоды позади. Попробовать стать другим, измениться: к лучшему ли, к худшему, но измениться.

Победы, как и поражения, всякий раз приводят человека на распутье: чтобы продолжить путь, приходится снова и снова выбирать, кем быть. А я просто хочу завязать. Никаких больше краж. Только эта, последняя. Чтобы не пришлось опять начинать с нуля, опять лгать жене и детям.

– Парни, – объявляю я, – нам предстоит принять важное решение, и сделать это нужно до того, как я покину эту комнату. Речь сейчас не о поединке между всезнающим Монстром и улыбчивым оптимистом с Сицилии. Эта операция так много для меня значит, что все остальное, кроме ее успеха, кажется мне пустым и бессмысленным. Нужно упереться. Способ есть, он есть всегда. Давайте возьмем недельный отпуск, расслабимся, повеселимся. И подумаем над решением. Мы явно упускаем какую-то деталь, мелочь, за которую можно ухватиться, чтобы нащупать верный путь.

Здорово смахивает на мотивационные речи для сотрудников кол-центров, но я хотя бы попытался их подбодрить. А заодно и самого себя. Только Монстру все как с гуся вода. Я почти завидую его непробиваемости.

Между тем Иеремия призывает всех успокоиться, устроиться на диване, а сам встает сварить кофе. Я беру сразу две чашки, черного, без сахара, и принимаюсь бесцельно бродить туда-сюда, от новомодной варочной панели до двери и обратно, мучаясь вопросом, в самом ли деле решение существует. Монстр требует женьшень, который Иеремия теперь держит специально для него. Ключник все больше замыкается в своем молчании, но видно, что он вот-вот взорвется. За какие-то полчаса Монстр объяснил всем, что результаты нескольких месяцев работы ушли псу под хвост. Мне ужасно хочется отреагировать, сказать что-нибудь, чтобы поддержать команду, но его вывод окончательный: все кончено, проехали.

Стоит мне только затаить обиду, и тело сразу деревенеет, а мысли теряют ясность. Такие вопросы лучше бы решать на ринге старой доброй дракой, освобождающей от любых обязательств. И чтобы кровища рекой. Как в тот раз, когда я столкнулся с хулиганами в парке Валентино.

Мы даем себе неделю: не находим решения – все возвращаются к своей обычной жизни. Сидим еще полчаса, потом начинаем расходиться. Говорить больше не о чем. Так кончается любовь: хочешь выложить ей все, а вместо этого вы пьете чай и молча расходитесь, каждый в свою сторону.

Я ускользаю первым, как в тот день, когда родители встречались с директором туринской школы. Не хочу никому из них смотреть в глаза. Даже не прощаюсь, просто сбегаю вниз по ступенькам.

Дома досада продолжает нарастать. Кровь будто рвется из тела вон, толкает меня вдогонку Монстру, чтобы вломить ему как следует.