Прежде чем одеться, выполняю пару упражнений, чтобы привести мышцы в тонус, что-то вроде разминки, которую делал в бассейне перед тренировками по водному поло. Легкая растяжка очищает мой разум. Еще минут десять – и я буду готов. Темно-синий пиджак с белой рубашкой, галстук – ни в коем случае. Если ты и в самом деле при деньгах, ты не станешь одеваться как тот, кто богатым только притворяется. Я ведь не в кадастровом управлении служу и не спутниковые тарелки рекламирую.

Стараюсь ни о чем не думать, не забивать голову. Выхожу на улицу, направляясь в сторону Алмазного центра, и чувствую себя отчаянно одиноким рейнджером в Гранд-Каньоне: на сей раз команды со мной нет.

На входе в бриллиантовое царство – обычная процедура: документы, пропуск, удостоверение личности, пара слов, какими регулярно обмениваешься с охранниками. Их униформа с каждым днем нравится мне все больше и больше. Ощущение, будто разговариваешь с офицерами «Энтерпрайза» из «Звездного пути», причем самого высокого ранга. У молодого человека на проходной квадратная борода и прямоугольные бакенбарды, столь идеально симметричные, что кажется, будто перед тобой проект волосяной архитектуры – здесь, в Бельгии, архитектуре подчиняется все, и это стоит иметь в виду. Даже когда просто стоишь в очереди, она идеально ровная, ни единого выступающего звена. Можно подумать, что перед тобой всего один человек, а на самом деле их, выстроившихся в идеальную колонну, окажется девяносто восемь. На волю случая здесь не оставляют ничего.

Привычно бросив на охранника лучезарно-магнетический взгляд и одарив его улыбкой, я направляюсь в офис. Вид себе пытаюсь придать нейтральный, то есть совершенно обычный. Поднимаюсь на лифте, со мной коллега-предприниматель и двое работников центра. Тепло простившись с попутчиками и войдя в офис, я сперва бесцельно кружу по нему, потом присаживаюсь минут на десять и спускаюсь обратно в вестибюль, держа на виду свою бархатную сумочку. После чего вхожу в лифт, который опускает меня на два этажа вниз. Передо мной дверь хранилища. Служба безопасности ждет, пока я подойду под камеру. Киваю в сторону красного светодиода, второй раз за день улыбаюсь охраннику, он меня узнает, и внутренние двери с легким жужжанием распахиваются. Я вхожу. В зале никого.

Прежде чем двинуться к своей ячейке, прохожу по средней линии, где меня непременно должны засечь обе внутренние видеокамеры: одна справа, другая слева. Точно такие же Иеремия разместил в нашей гипсокартонной копии. Как мы и предполагали, комнатка для частных переговоров, расположенная по левой стене хранилища, между двумя рядами сейфовых ячеек, в зону видимости не входит. Я ныряю туда и запираюсь изнутри.

Чтобы в это уединенное пространство поступал кислород, над дверцей оставили отдушину, как в душевых кабинках на пляже. Выждав несколько секунд, я влезаю на стул и приподнимаюсь на цыпочки. Еще раз проверяю, что снаружи никого нет. Вытягиваю руку. Отлично, думаю, достаю. Вынимаю лак для волос, спрятанный во внутреннем кармане пиджака. Все системы сигнализации, а следовательно, и доплеровский радар, в часы работы хранилища, разумеется, отключены. Причина понятна: они трезвонили бы на каждого посетителя. Задача простая, даже элементарная, нужно только поспешить, пока кто-нибудь не вошел. Сделав глубокий вдох, я открываю баллончик, но от волнения слишком сильно дергаю колпачок, и он вырывается у меня из рук. Черт! Подпрыгивая, он прямо у меня на глазах выкатывается на самую середину хранилища.

Вот же идиот, думаю я, теперь они непременно его заметят. Я по уши в дерьме. Меня охватывает паника, рот рвется в беззвучном крике. Я просто не могу в это поверить и не понимаю, что делать дальше. Возможно, охрана уже все заметила. Если да, у нас проблема: либо меня допросят на выходе, либо спустятся проверить прямо сейчас. Впрочем, может ведь быть и иначе. Одинокий охранник, наблюдая за шестью экранами сразу, мог и упустить момент. Скажем, ненадолго отвлечься. Нет, слишком много неизвестных, эту задачу мне не решить.

Если оставить колпачок здесь, кто-то может что-то заподозрить и, просмотрев записи, отследить время его появления. Но если я его подниму, проблема не исчезнет, ведь мои действия вызовут ровно те же подозрения. Придется делать выбор. За всей той дичью, что я натворил, у меня из головы едва не вылетает главная задача: распылить лак на датчик. Я снова влезаю на стул, вытягиваю руку и прицеливаюсь в черное стекло радара. Диаметром оно где-то с пару монет. Я три раза коротко пшикаю: не переборщить бы с толщиной пленки. Важно еще, чтобы лишний блеск не бросался в глаза. Спрыгиваю на пол, протираю стул рукой, привожу себя в порядок. Баллончик убираю обратно во внутренний карман.

Выбравшись из комнатки, я направляюсь к своей ячейке, проходя менее чем в метре от колпачка. Меня так и тянет его поднять, порыв совершенно инстинктивный, но я иду мимо. Открываю ячейку, достаю одну бархатную сумочку и оставляю ту, что у меня в руке. Что делать дальше, я пока не решил: то ли нагнуться и подобрать колпачок, то ли сделать вид, будто ничего не произошло. Можно споткнуться и как бы ненароком пнуть его ногой в сторону комнатки, а там поднять. Да, мысль неплохая. Наверное. Я пытаюсь выиграть время, чтобы как можно лучше взвесить варианты. Упростить уравнение. Время поджимает.

Снаружи слышен какой-то шум, потом шаги. Должно быть, служба безопасности хранилища уже все поняла. Я безразлично захлопываю ячейку и с каменным лицом иду навстречу охраннику – вернее, готовлюсь фыркнуть, раздраженный его неуместным появлением.

Каштановые волосы, плечи гребца, пристальный взгляд, тяжелый шаг: это не охранник, а коллега-торговец, зашедший достать или убрать в сейф немного алмазов. Сделав глубокий вдох, я выхожу из хранилища и направляюсь к лифту. В конце концов, отказ от принятия решения – тоже решение. Теперь уже слишком поздно: колпачок остался там, где лежал. Не знаю, какими могут быть последствия, ведь охрана непременно увидит его перед закрытием.

Фрагмент девятый

Никогда никому не доверяй

Тайная вечеря

15 февраля 2003 года, 21:06

Как вы себе представляете идеальный ужин перед ограблением на сто миллионов долларов? Интересно было бы задать этот вопрос нутрициологу. Вот прям взять и позвонить: «Алло, доктор, мне сегодня грабить Алмазный центр, чем посоветуете поужинать, чтобы лучше справиться с ночными нагрузками? Я склоняюсь к углеводам. Или белки в сочетании с простыми сахарами лучше поддержат гликемический индекс на нужном уровне? А вот глютена определенно стоит избегать. Что думаете, доктор? О, чуть не забыл, может, есть какой витаминчик, улучшающий зрение в темноте? Он бы всей нашей команде пригодился».

Вот, как-то так. Ясное дело, я и реакцию нутрициолога могу себе представить. В состоянии стресса я обычно витаю где-то в облаках и думаю о всякой чепухе: стратегия защиты, разработанная мною еще в детстве, теперь запускается автоматически.

С командой мы на связи с самого утра. Пользуемся свежеприобретенными одноразовыми телефонами. Похоже, их производят и продают исключительно для конкретной целевой аудитории: мошенников и воров. Ну кто еще такое купит? Взглянем правде в глаза: если бы полиция и в самом деле желала искоренить преступность, можно было тупо стоять у магазинов, торгующих телефонами, и брать каждого, кто выйдет с одноразовым. Девяносто процентов преступлений как рукой снимет. Оставшиеся десять процентов, что предназначены для одержимых влюбленных, разошедшихся парочек и тому подобных персонажей, уже не суть важны, они интереса не представляют. Короче, поставь у витрины по полицейскому и кумушке-соседке – и ни тебе преступлений, ни прелюбодеяний. Пустяки, очередная шаловливая мыслишка, никак не могу от них избавиться.

Сегодня мы ужинаем у меня. Меню выбрали легкое – салат, сыр. Я урвал еще жалкий бутербродик с салями, хотя желудок от напряжения отказывается принимать пищу. Не хотелось бы чересчур отяжелеть. Монстр притащил пять плиток гватемальского шоколада, девяносто девять процентов какао.

– Попробуйте, – убеждает он нас. – Настоящий шоколад из бобов размером с ладонь, а не та фигня, что вы постоянно жуете.

Я опасаюсь, что вкус может