— Чем же я могу вам быть полезна? — с готовностью отозвалась высокородная вязунья.

В другое время смотритель уже делал бы ей строгие знаки из-за конторки, но сию международную беседу не осмелился прервать. Внезапная «высочество» и заморский посол хотя бы делают вид, что их заботят правила библиотеки.

Селим подвинул к собеседнице старинный том в тяжелом переплете и пальцем подчеркнул одну из нижних строк:

— Что значит слово «симметричный»? — спросил он. — Написано: «маги этой общины самостоятельно открыли симметричные потоки и начали устраивать подъем воды из рек.»

— Симметричный? — Арис чуть склонила голову к плечу, придумывая образ. — Как будто отраженный в зеркале. Такой же, но наоборот.

Селим хлопнул в ладоши. Жест был совершенно детским, но в исполнении колоритного гостя из южной страны смотрелся живо и естественно.

— Я понял! — смуглый принц как будто даже посветлел. — Вы так легко мне объяснили. У вас есть много разума от вашего отца.

Поминание отца насторожило Арис. Тот много раз еще расспрашивал ее об ужине в посольстве и неизменно оставался хмур, хотя для этого недоставало повода. Тассирцу он не доверял ни грамма.

— Мой наставник пребывает в здоровье и благословении? — продолжал Селим. — Я тоскую без наших бесед! Буду счастлив, если он согласится принять недостойного ученика!

Арис предсказуемо замешкалась.

— Едва ли он изыщет время, — очень аккуратно обозначила она.

— О, я понимаю! В обществе вас он не желает иного собеседника. Вы сильно рады видеть его, не так ли? Теперь всякий день вы можете припасть к колодцу отеческой мудрости! — принц вдруг несколько поник. — Я едва знаю это счастье.

Девица непонятливо нахмурилась. Она мало слышала о Селиме, но никто не говорил, что принц не ведал батюшки, подобно ей самой. Вопрос показался слишком личным, но посол очевидно его ждал, и Арис уточнила:

— Разве вы росли не во дворце своего владыки?

Улыбка Селима исполнилась горечи, руки перестали мельтешить и замерли по сторонам от книги.

— Вы не знаете наш дворец, прекрасная леди Арис, — весь как-то замедлился он. — Владыка всякий день освещает страну великими делами. Лик своего отца я смотрю реже, чем сын последнего земледельца. Когда наступает время встреч, впереди меня идут одиннадцать старших братьев.

— Одиннадцать? — Арис невольно ахнула, не успев усомниться в приличии этих эмоций.

— Истинно так! — подтвердил юный принц. — Мы служим ему, и каждый имеет, что говорить. Иногда мне даже не приходит очередь. Знаете, какой был самый превосходный день? — (Арис явила искреннее внимание) — Он совершился вскоре до прощания. Владыка назначил меня ехать к вам, и в тот день он наставлял меня два и половину часа! Речи его свежим дождем лились на пустыню моей души.

Завидовать, пожалуй, было нечему.

Принц не вовремя умолк, приглашая отозваться на свой чувственный порыв. Арис не знала и близко, что лучше сказать.

— Вам очень трудно? — чуть вопросительно предположила она.

— О, нет! — горячо возразил Селим. — Я горд быть удостоен ехать к вам от имени владыки! Это высокая тропа для двенадцатого сына!

Тут Арис уже вовсе не придумала ответа. Посол пощадил и на сей раз не ждал.

— Мне нравится Ладия! Прекрасно, что мы можем обменяться знанием! — он обвел библиотеку открытой ладонью и цокнул: — Будет беда, если снова заговорят клинки и чары.

Вязунья вздрогнула.

— Разве для войны теперь есть причины?

— Причины всегда есть, на наше несчастье. Теперь, когда у Тассира нет вашего царевича, мир такой хрупкий.

Арис молчала непонимающе. Ее маленькая жизнь всегда была полна иных забот, и менее всего вязунью волновали разные царевичи. Теперь ей отчего-то нужно обсуждать столь сложные вопросы, да ко всему — с чужим послом. Тот снизошел к ее потерянному виду:

— Ладия может стать агрессивная к нам, когда у нее есть мой брат, а мы не имеем ответа.

— В Ладии живет ваш брат?

Об этом Арис даже не слыхала. С другой стороны, о тассирском плене монаршего сына она тоже впервые узнала только с первым явлением в Земский приказ.

Селим еще понизил голос.

— Конечно, во дворце Итирсиса живет другой сын моего владыки. Это не громко говорят, но империи всегда имеют при дворе лицо из другой страны, чтобы гарантировать мир.

Вот как! Все крепкие союзы держатся на заложниках?

— А в Тассире?.. — начала понимать она.

— В Тассире теперь не осталось ладийца из царского рода. Получается — как было то слово? — Селим заглянул в свою книгу, — не «симметрично».

— Баланс нарушен, — испуганно прошептала Арис.

Принц покивал:

— Мы верим Ладии и вернули царевича, но мы не знаем, будет ли Ладия терпелива к нам, когда не очень довольна нашей твердостью в беседах.

— Из-за возвращения моего отца война может возобновиться в любой день?

Вязунья смотрела такими большими глазам, что Селим сделался как будто виноватым.

— Я зря говорил это. Я думал, что он учил вас. Теперь вы будете за это волноваться.

«В точности как я того желал.»

— Это в самом деле так? Из-за одного человека?

Лицо Селима из виноватого стало вдруг удивленным и несколько строгим.

— Не из-за человека, а из-за царевича! Потомки владык не равняются людям. Это про вашего отца, про меня и про вас, прекрасная дочь Флавия, — он сощурил черные глаза. — Мы влияем на целые народы, даже когда не хотим. Вам следует это запомнить.

Судя по тому, как Арис начала бледнеть — она запомнила.

Селим едва сдержал усмешку — слабое место девицы он вычислил верно и ранил даже как-то прозаически легко. Пускай этот порез теперь гниет и кровоточит, а тонкую охоту принц продолжит в следующий раз.

Он глянул на высокие напольные часы между гильдейских витражей и живо поднялся.

— Леди Арис! — рука легла на сердце в прощальном жесте. — Я должен идти к его величеству Максимилиану. Мы с ним не можем найти согласие в нескольких вопросах… О, как мало времени для истинных удовольствий!

Селим значительно склонился перед Арис, еще раз подбодрил писцов оценкой их опрятности и покинул читальную залу Гильдии магов.

Арис потрясенно глядела ему вслед, забыв о своей книге.

Она только приняла упавшие на нее перемены, начала постигать радости общения с отцом — и вдруг открыла, что это крохотное счастье может стоить многих сотен жизней!

Разве теперь она вправе беспечно сиять?

Глава 28. Паломничество леди Астер

В Итирсисе: 17 августа, четверг

«И надо было рифмоплету назначать героя ректором? Сам скучал — зачем другим усложнять работу?»

Господин Гарольди не без причины костерил барритского поэта, чье творение ладийские прогрессивные барышни едва не хором затвердили наизусть.