дни пребывания Гоголя в Москве прошли, так сказать, под знаком появившихся из печати книг его поэмы, благо это событие совпало с чередой именин. 20 мая Гоголь дарит книгу имениннику A.C. Хомякову, 21 мая – имениннику К.С. Аксакову; одновременно другой экземпляр был вручён, как гласит надпись, «Друзьям моим, целой семье Аксаковых». Тремя днями раньше (18-го) Гоголь посылает «Мёртвые души» Петру Михайловичу Языкову [265].

Празднование именин Константина в саду аксаковского дома превратилось в прощальный обед с Гоголем. Было довольно много народу, пришли Шевырёв и Погодин. Писатель подтвердил своё слово, «что через два года будет готов второй том «Мёртвых душ», но приехать для его напечатанья уже не обещал» [266].

Чуть позже Гоголь передает матери, собиравшейся на Украину, ещё два экземпляра поэмы: один для М.А. Максимовича, другой – для отца Иннокентия. С именем этого священнослужителя (довольно известного своими проповедями в описываемую пору) связан важный шаг Гоголя, поскольку наш классик уже давно подумывал о паломничестве в Святую землю, теперь же решил открыть своё намерение перед друзьями и близкими.

Отъезд Гоголя из Москвы был назначен на 23 мая из дома Аксаковых. Утром приехала проститься Шереметева, но вскоре ушла, чтобы дать Гоголю возможность попрощаться с матерью и сёстрами [267].

Покинув Москву, Гоголь направился за границу через Петербург, однако задержался там дольше, чем того предполагал обычный транзитный вояж. Здесь Николай Васильевич зачастил вдруг в дом к Александре Осиповне Смирновой, душевно сближаясь с нею всё больше и больше. Участившиеся эти визиты отмечены всеми наблюдателями, оставившими свои письма и записки о том периоде гоголевской жизни, а затем и биографами, составлявшими хронологию его пути.

Отношения Гоголя и Смирновой, которые получат затем своё продолжение в Европе, куда вскоре отправится Александра Осиповна, ещё наделают немало шума в петербургских светских салонах, став пищей для пересудов, а на полотне гоголевской биографии обозначат очередную шараду.

Вот перед нами Гоголь, уже зрелый человек, немного и усталый, уверенный в том, что соблазны юности остались в прошлом… но, к удивлению, в жизни Гоголя начинается период, когда бежать от любви ему становится не так просто, несмотря на серьёзные усилия, которые снова примется прикладывать он. Совсем скоро в гоголевской судьбе появится принцесса, казус отношений с которой является главным предметом исследования нашей книги.

Уже скоро, но не теперь. Всему своё время, всему своё время! Пока на гоголевском пути встанет фигура другой музы, удивительная фигура!

Глава тринадцатая. Черноокая ласточка

Смирнова-Россет, Александра Осиповна. Ах, как она была хороша! И дело было не во внешности даже, а в том внутреннем чарующем обаянии, которым судьба наделила эту женщину.

С ранней юности Александра Осиповна была манкой, обладала способностью притягивать к себе мужчин, не прибегая к уловкам, а лишь оставаясь сама собой. Все мужчины попадали под её обаяние, ну, почти все, за одним досадным исключением.

Да, порой случается так, что человек по молодости своих лет без труда способен понравиться большому количеству особ противоположного пола, и вот особы эти в любой момент согласны явиться на свидание, лишь пальцем помани, лишь пошли записочку, но отчего-то, нравясь им всем, той одной он понравиться не может. Такой вот случай и здесь, не лишённый драматизма.

Красивая, умная, привлекательная девушка имела массу поклонников и была очень свободна, поражая завистниц своею раскрепощённостью. Ах, говорили о ней невесть что! Однако вольности, приписываемые ей, фактами-то являлись далеко не всегда, а всё лишь сплетни, сплетни, сплетни. И суть-то состояла не в том, что Александра Осиповна (возможно) узнала прикладные науки любви раньше, чем следовало, а в том, что она по природе своей не была невинна, она была грешница. Но если вы подумали в дурном смысле, то бросьте это! Здесь перед нами не Мессалина, а скорее Магдалина. Здесь очень тонкая и сложная история заблуждений. Здесь нет ни слова о пошлости.

Александра Осиповна была звездой светских салонов, и не каких-нибудь, а салонов Зимнего дворца, и не просто звездой, а законодательницей интеллектуальных мод, причём начала становиться таковою раньше, чем большинство девиц удосуживалось вникать в казусы взрослой жизни, бросив любимых кукол.

Звезда Северной столицы имела, однако ж, затейливую смесь южных кровей, на что и намекает нам её девичья фамилия.

По легенде, которую сама Александра тщательно поддерживала, её отец Осип Иванович по происхождению являлся французским аристократом, потомком старинного рода. Однако исследователи нынче утверждают, что на самом деле он был менее родовит, являясь выходцем из Генуи. Фамилия его была типично итальянской – Россетти (и, кстати, сама Александра в юности носила фамилию с этим же окончанием, но потом «модернизировала» её на французский лад).

Так или иначе, отец нашей героини человек был незаурядный, образованный и, став офицером русской армии, смог многого добиться. Будучи другом и единомышленником легендарного герцога Ришелье, Россетти сумел принести пользу обустройству южных российских территорий, а в конце концов и вовсе получил должность коменданта порта Одессы.

Супругой Осипа Ивановича стала племянница декабриста Н.И. Лорера – Надежда Ивановна, имевшая по отцу прусские корни, а по матери – грузинские, восходившие к роду князей Цициановых.

В молодой семье Россетти родились, один за другим, пятеро детей, Александра была старшей. Однако семье не суждено было просуществовать долго, ведь, когда младшие дети были ещё совсем крохами, пришла беда – в приморском городе разразилась эпидемия чумы, которая унесла жизнь многих одесситов, среди которых, к сожалению, оказался и Осип Россетти.

Надежда Ивановна, овдовев, была ещё довольно молода и привлекательна, потому вторично вышла замуж за И.К. Арнольди. Детей же отдали на воспитание бабушке Екатерине Евсеевне Лорер (урожденной Цициановой) в имение Громаклея под Николаевом.

Бабушка любила своих внуков, и они питали к ней теплоту, однако родителей никто не заменит, и хотя Александра и её братья время от времени виделись с матерью, но некогда было ей вникать в их воспитание, некогда. И потому, быть может, юная Александра рано начинает привыкать к самостоятельности, к некоей автономности, приобретает черты характера, скорее свойственные мужчинам, – умение принимать решения, защитить близких, становиться для них опорой. И позже, когда окажется в столице, она сумеет стать «старшим братом» для своих братишек. Они – юноши, она – девушка, но она оказывала им помощь и содействие по службе, она помогала устроиться, она была ангелом-хранителем. Впоследствии она и сводных братьев примет в своё сердце, точнее, единоутробных, то есть детей матери от второго брака, несмотря на то что мать лишит наследства своих детей от первого брака, оставив всё детям от второго замужества.

Образование дети Россетти получили в Петербурге: Александра Осиповна – в Екатерининском институте, а ее братья