class="p1">Не надо никого гасить и мочить, надо наблюдать.

Промокашка

Мой тесть, моряк в анамнезе, очень живописно рассказывал про Ура-Губу, что близ Печенги.

У меня так не получится, конечно, шестьдесят процентов потеряется.

Были в той Ура-Губе проездом два мичмана, Груша и Павлов. И еще шофер грузовика, в котором они приехали.

Они везли зарплату и остановились покушать.

Денег был целый чемодан. Матрос в те годы получал 3.80 - табачные, а вот тесть мой уже получал 23.80 - за класс и еще за что-то. Так что это были огроменные деньжищи, нечего и говорить.

Водителя взяли с собой, тоже покушать. А чемодан оставили в кабине. Дверцу захлопнули, ручку вынули. Она у них была этаким квадратом: вставил - вынул. И пошли закусывать. Первое, второе, третье, спирт не в счет.

Вернулись, отворили дверцу - нет чемодана!

У Груши через всю голову побежала седая прядь. Заглянули в кузов, под колеса - почему-то пусто. Что делать?

Бросились к местному начальству. То отреагировало мгновенно: позвонило в экипаж, и очень скоро поселок был оцеплен матросами, которых сняли с трех подводных лодок. И пошли прочесывать, дом за домом. Никого не впускают и никого не выпускают.

Нету!

Груша и Павлов - белее смерти; жалобно пробуют перевести стрелки на шофера: дескать, это его кабина. Но он все это встретил презрительным хохотом: я - шофер.

Каратели тем временем дошли до последнего дома. Там жил древний дед со своею старухой и разбитым корытом, в котором держал самогон. И гнал его.

- Да ну его, - говорят матросы. - Чего его обыскивать. Он же до края села дойдет - и завалится.

- Да, - подхватывают все, - чего его смотреть.

- Нет, - решают они через минуту, - давайте все-таки поглядим.

Полезли в печку - а там чемодан! Заслонкой прикрыт.

Больше всего деда жалели сами матросы, чьи братья едва не пострадали от деда. "Засунул бы в снег, - говорили они, - и жил бы, горя не знал".

Деда приняли под руки. И он очень привычно, словно давно ждал этого, заголосил, как в народном кино:

- А на тюремной скамье!.. А на скамье подсудимых!..

Его вели через поселок, расспрашивали о чем-то, но он как пел эту песню, так и продолжал петь.

Парнокопытные

Дома состоялась дискуссия о парнокопытных.

Я читал детектив Калеба Карра "Алиенист". Перевод радовал вообще и восхищал в частности. На словосочетании "дерзкое парнокопытное", относившемся к лошади, я застрял. Не знаю уж, кто постарался, автор или толмач.

- А что, - спрашиваю, - разве лошадь - парнокопытная?

- Да, - ответил тесть, немного подумав.

- А свинья?

- А свинья - нет.

Тесть изложил теорию. В его представлении парнокопытные те, кто ходит или бежит сразу двумя передними копытами, а задние подтягивает как придется. Лошадь, по его мнению, ходит именно так. И собака тоже.

А вот свинье наплевать, куда и когда какую ногу ставить, поэтому она непарнокопытная.

Для разрешения вопроса пришлось обратиться к иллюстрированному французскому словарю "Ларусс".

Магомет Расулов и Магомет Гаджиев

Командир, сопровождаемый мичманом по имени Магомет Расулов, вошел в отделение, где мой тесть, в те времена - старшина, ведал связью со всеми штабами-экипажами. Десять телефонов.

Магомет Расулов служил на корабле "Магомет Гаджиев" и очень любил командовать, а сам не любил, чтобы им командовали.

Командир сказал:

- Так. Где мы находимся, мичман?

Тягостное раздумье.

- В... в... в отдэлэнии.

- Прекрасно. В каком отделении?

Молчание.

- В каком, я спрашиваю? В гинекологическом? В венерическом? В отделении милиции?

Тишина.

- Так. А это что такое? - Командир указал на один из десяти телефонов.

Мучительные размышления. Искательно-подобострастно:

- Это... связь.

- Замечательно! Какая связь? Полевая? Половая? Внебрачная? Баран ты ебаный! Старшина, выйди!

Старшина вышел.

- Ты - не Магомет Гаджиев! Ты - Магомет Расулов! Тебя прямо здесь отпиздить? Я кому велел выучить корабль? Чурка ты сраная! Не сдашь лично мне техминимум - выгоню к ебене матери!...

...Расулов любил носить пилотку.

- На хуй вам пилотка? Вы что, подводник?

Гордое молчание.

Однажды матросы упаковали в пилотку гайку и бросили все это за борт. Магомет Расулов вошел и деловито спросил:

- Так!.. Гдэ мой пилотка?

- Да в море выбросили!

Уходя, обиженно:

- Я серьезно спрашиваю...

Подвиги невоздержанности

Читает, значит, мой родственник (уж и не буду называть конкретно, а то всем надоело это слово) - читает он Покровского. Доволен. И много чего узнает, конечно.

Сразу же, с первой страницы рассказал про рыбака Толю из Выборга.

Рыбак Толя попал вместе со всеми прочими на переподготовку в Кронштадт. На тральщик.

Томясь на тральщике, он обнаруживал качества, привлекательные для рыбаков: пытался ходить по воде и ловил человеков, торговавших бухлом. Чуть ли не воду в вино творил: кругом вода - глядь, а у Толи вино.

Пил так, что навлек неприятности на всех. Командир тральщик пообещал отыметь за его выверты коллектив.

Но Толя не просыхал. Вел себя до того скверно, что даже старшины, далеко не апостолы, на него рассердились.

- Толя, - сказали. - Ты это завязывай.

На это Толя ответил:

- А я вас всех на хую видал.

Ну, со старшинами так нельзя.

Явился Толя весь никакой - точнее, не сам пришел, а свалили его в кубрик, неживым грузом. Хорошо. Старшины взяли специальный складной стол, какой у них на тральщике был, и очень хитро прикрутили Толе на спину.

Вот наступило утро, Толя тяжко болен. Общий пейзаж гнетет и давит. Чайки, свинцовые воды. С соседнего корабля - голос боцмана вместо зарядки: "Ну что, бляди? Ничего не хотите делать? Сейчас я буду вами овладевать, как женщинами".

Толе настолько плохо, что он кидается к люку и, естественно, не может протиснуться: мешает стол. И так этот стол хитро примотан, что снять его самостоятельно не получится никогда и ни за что.

Толя устроил мат-перемат: выпустите меня! Ему же похмелиться нужно срочно. Но никто, конечно, его не слушает.

Он поворачивался и так, и эдак, ругался, выл, кричал. Не пролезть в люк - и все.

Наконец, Толя упал на колени и заплакал.

- Развяжите, мужики, - рыдал он. - Богом клянусь, не буду пить. Никуда не пойду, только развяжите.

Ползал и умолял очень, очень долго. Зарекался пьянствовать, обещал начать новую жизнь сию секунду.

Ну, развязали его.

Как он сиганет в