А пока ты гуляешь по лугам и лесам, постарайся хотя бы на несколько мгновений забыть все, что знала о спектаклях, театре, сцене, актерах, музыке, танце, масках. Слушай наш рассказ так, словно тебе еще только предстоит познать смысл этих слов.

Театр Но – один из старейших видов традиционного японского искусства, который до сих пор практикуется и ценится во всем мире. Одна из самых ранних встреч театра Но с западной аудиторией произошла в середине 1950-х годов в итальянской Венеции.

Сложно дать определение театру Но, и вдвойне сложнее сделать это, используя термины привычного тебе мира. В театре Но два основных действующих лица: ситэ, это может быть мужчина, женщина, демон, божество в человеческом или сверхъестественном обличье – герой, чья история и рассказывается со сцены, и ваки, своего рода двойник. Есть тут хор и ансамбль, могут встречаться и другие персонажи. Говорить сейчас о генезисе, смысле, эстетике, поэтике, аудитории будет слишком сложно, пока же мы можем сказать, что связь театра Но с этим островом, похоже, зародилась почти 600 лет назад, а началось все с истории изгнания. Актер и драматург Дзэами, живший в XIV–XV веках и считающийся, наряду со своим отцом, основателем этой формы театра и автором многочисленных теоретических текстов о нем, был сослан на остров Садо. Однако прославился он среди местных жителей много позже, уже после периода Эдо: здесь и по сей день стоит 30 из более чем 200 сцен, которые использовались в период наивысшего расцвета этого искусства.

Вот и деревянное строение на лугу, недалеко от главного зала святилища. Крыша покрыта толстым слоем соломы, что помогает зданию стать частью окружающего пейзажа, гармония цвета и текстуры. Сцена неподвижна и, как всегда в постановках Но, представляет собой квадрат, немного расширенный за счет прямоугольной площадки для музыкантов. Слева крытый проход. Подмостки украшает лишь задник с изображением величественной старой сосны.

У этой сцены есть две особенности: первая – она расположена под открытым небом, нечасто такое встретишь, и, в отличие от других сцен на острове, здесь негде укрыться от непогоды. Вторая особенность – редкий рисунок, солнце справа от сосны: есть мнение, что это символизирует присутствие божества.

Садись прямо на землю, несколько человек уже заняли места перед сценой, и, хотя солнце еще не зашло, на лужайке ярко горит жаровня. Ты тоже сидишь в предвкушении, трепеща перед встречей с неизведанным. Спектакль скоро начнется, и мы должны предупредить: изобилие ярких, пестрых костюмов, энергичная игра актеров в масках на контрасте с аскетичными декорациями покажутся тебе удивительным, как и все происходящее на сцене. Даже если мы перескажем сюжет пьесы, которую тебе предстоит увидеть, зрелище будет непривычным, словно ты смотришь авангардный спектакль, с абсолютно чуждым символизмом и странным течением времени. Но мы просим не зацикливаться на том, что тебе непонятно, на инаковости, не пытаться ничего расшифровать. Пусть тишина, модуляции голоса, ритм, цикличность слов и действий, сам язык, звуки перкуссии и флейты, медленные движения, жуткие маски – они вырезаны из дерева, но игра света каждый раз заставляет их меняться, – пусть все это перенесет тебя в новое, неизведанное измерение. И мы уверены, это зрелище подарит тебе настолько незабываемый опыт, что, вернувшись домой, захочется спросить, а не приснилось ли тебе все это.

Торисима[11]

鳥島

УТРАТА

30°29 2" с. ш. 140°18 11" в. д.

префектура

Токио

регион

Хонсю

площадь

4,79 км2

Это остров морских птиц, где в полной безопасности живут и продолжают свой род короткохвостые и черноногие альбатросы, хохлатый старик и буревестник Тристрама. Пернатых здесь очень много, а в прошлом было еще больше. Чтобы ты могла представить, каким был остров Торисима раньше, вообрази вот что: растительность здесь скудная, только на побережье и в наиболее защищенных районах в глубине острова цветут гортензии и тихоокеанские хризантемы, в основном же кругом пепел и голые скалы – многочисленные извержения, в том числе и случившиеся совсем недавно, отмотали время назад, вернув остров почти к первому дню его появления в этом мире. Везде, куда падает взор, птицы: ничего, кроме белых, черных, коричневых, сизо-серых перьев. Какие-то усаживаются, распушившись будто шар, другие тянут стройные шеи. Но вдруг что-то меняется, остров замирает, пораженный внезапной тишиной. Ни криков, ни песен, ни щебета, все клювы плотно сжаты. А потом все морские птицы Торисимы в едином порыве хлопают крыльями: шум, ветер, не похожий на порождение стихии, сила существа, оторвавшегося от земли и устремившегося в полет. И даже скала, кажется, приподнимается над водой. Вот один из легендарных образов Торисимы – острова, где живет так много птиц, что если бы все они одновременно сорвались в полет, то и камень научили бы парить в воздухе. Возможно, все так и было, по крайней мере до того момента, как жизнь альбатросов оказалась под угрозой из-за неуемных аппетитов торговцев перьями. Существовал вполне оправданный риск, что численность их катастрофически уменьшится и альбатросы вовсе исчезнут, но в середине XX века был запущен проект по сохранению этих пернатых.

Остров принадлежит морским птицам, это их заповедник: как ты уже догадалась, посетить его невозможно и тебе придется довольствоваться нашим рассказом. Людям запрещено ступать на землю птиц, но когда-то давно, в XIX веке, она была чуть более гостеприимной.

Одним зимним утром 14-летний Мандзиро отплыл на рыбацкой лодке из деревни Наканохама с небольшой командой из четырех юношей. Проведя в море несколько дней, мальчики добрались до Торисимы и выживали там около пяти месяцев, питаясь тем, что мог предложить им остров, пока на горизонте не показался корабль. Мандзиро тогда не знал, что эти паруса навсегда изменят его жизнь и в ближайшее время он не вернется домой. Это был американский танкер «Джон Хаулэнд».

Потерпевшие кораблекрушение спаслись, но конец их злоключений ознаменовал и разлуку с Японией: в то время еще действовал закон, согласно которому любому, покинувшему архипелаг, запрещалось возвращаться под страхом смерти. И вот Мандзиро последовал за капитаном судна «Джон Хаулэнд» в Массачусетс, где изучал навигацию и английский язык, а также несколько лет служил на американских китобойных судах. В 1850 году, уже под именем Джона Мандзиро, он побывал в Калифорнии во время золотой лихорадки и на вырученные деньги смог наконец отправиться в Японию. В день отплытия море было бурным, как и десять лет назад, когда он еще мальчишкой