– Там эта палка! Она чего-то замышляет!

Серый заметался по комнате, не особо вглядываясь в стоящего перед ним человека. Оборотень меж тем облачился в цилиндр и фрак и теперь с пустой крестовиной в руках таращился на суетящегося Волка.

Настоящий Иван рванул к другу и замахал руками, но был он безмолвный и такой крошечный, что Волк не замечал его, увлечённый своими поисками. Он заглянул в один шкаф, в другой, сунул нос под стол, перегнулся через подоконник на улицу, захлопнул окно и задёрнул занавески, открыл сейф. Последнее особенно порадовало оборотня.

– Они уже идут куда-то, – тараторил Волк. – Чтобы сделать что-то.

– Не понял, – помотал головой лже-Иван.

– Я тоже ничего не понял, – кивнул Серый. – Но на всякий случай лучше всё тут осмотреть. Вдруг бомбу подложили или ещё хуже. Они явно задумали что-то плохое.

– Откуда ты знаешь?

Палкович уже догадался, что Серому что-то известно, поэтому вёл себя осторожно.

– Я подсматривал, – признался Волк. – Вернее, подслушивал! Я знаю, это нехорошо, но иногда же можно. Тем более, было плохо слышно и почти не видно. А поэтому не считается. Короче, с повидлом что-то не то!

Оборотень выглянул в коридор – нет ли кого? – а потом поплотнее прикрыл дверь. Душа настоящего Ивана мелькнула перед ним, но ничем помешать не смогла.

– Не может быть! – процедил оборотень.

– Мне этот Пал Палыч сразу не понравился. Как-то у него всё на показ. Стихи, песни, цилиндр! – Волк ткнул пальцем в цилиндр на голове того, кого он считал другом. – Понимаешь, пиджак...

Он только сейчас понял, что на плечах Ивана сидит фрак. Тот самый, в котором щеголяло пугало.

– Ой... – растерялся Волк. – А чего это ты в его цилиндре и пиджаке?

– А правда, почему? – развёл руками оборотень. Красные глаза сверкнули. – Твоя версия?

– Не знаю. – Волк всё никак не мог сообразить, что происходит. – Может, измена?

– Похоже, – усмехнулся Палкович.

Глаза у Волка забегали.

– Так нужно же Ивану...

– Правильно! – согласился злодей.

– Ваня! – заорал Волк.

Он схватил лже-Ивана за плечи, но тут же испуганно отпустил его и отшатнулся.

– Я тебя слушаю, – вкрадчиво сказал оборотень.

Серый глянул на стол, где лежала пустая крестовина... и всё понял.

– Ой...

– Во-от! – осклабился Палкович и дёрнул за верёвку на стене.

Под Волком распахнулся люк. Серый даже пикнуть не успел, а уже про-валился в подземелье. Люк за ним закрылся. Оборотень довольно ухмыльнулся.

– Ни одного достойного противника, – протянул он и взял со стола крестовину. – Даже скучно.

Палкович посмотрел на сейф, опрометчиво открытый Волком.

– Как там в сказках? Иголка в яйце, яйцо в утке, утка в холодильнике... Какая глупость, – вздохнул он, запер крестовину в сейфе и вышел из комнаты.

Душа Ивана заметалась между стен. Как помочь Волку? Как остановить злодея?! Иван подлетел к семейному портрету, что изображал его в компании Василисы. Как раз на жену свою и посмотрел лишённый тела царевич. Теперь только она и могла помочь.

Светящийся комочек просочился сквозь дверь и полетел к покоям Василисы. Царевна спала, прижав к себе игрушечную обезьянку. Иван беспомощно метался над её головой. Вдруг ключ у игрушки с шуршанием шевельнулся, заставляя обезьянку поднять лапку.

Василиса распахнула глаза. Перед ней в воздухе парила крошечная фигурка, но девушка её не видела.

– Кто здесь? – сонно пролепетала Василиса. Опустив взгляд, она сообразила, что это игрушка, и успокоилась. – А, это ты... Спи, моя прелесть.

Царевна поцеловала обезьянку в макушку и снова заснула. Иван повисел в воздухе, почесал в затылке, а потом решительно взлетел повыше и спикировал в обезьянку. По игрушке пробежала искра. Ключ на спине едва повернулся, и обезьянка успела коротко мотнуть головой в сторону царевны. Механическим голосом она произнесла:

– Ва-си-ли... – и завод кончился.

Глава девятая

Пути спасения

Так обезьянка и пролежала без движения до самого утра. А когда Василиса проснулась, то совсем забыла про игрушку и занялась обычными утренними делами: сделала зарядку, сходила в душ, почистила зубы, уложила волосы, оделась... И только тогда заметила брошенного друга.

– Ой, моя милая! – воскликнула она, подхватывая любимую игрушку. – Сейчас я тебя заведу!

Она несколько раз повернула ключ. Обезьянка тут же подняла голову.

– Василиса! – закричал заточённый внутри Иван.

Но тут дверь распахнулась, и в комнату словно вихрь ворвался лже-Иван в цилиндре и фраке. Он подлетел к царевне и галантно поцеловал руку.

– Василисушка, милая, ты утром просто очаровательна, – льстиво проворковал оборотень. – Там уже завтрак накрыли. Я надеюсь, ты мне составишь компанию?

Василиса остолбенела от такого обращения. Её муж никогда так себя не вёл.

Оборотень метнулся к двери, склонился учтиво, приглашая Василису последовать за ним.

– Ты это слышала? – ахнула Василиса, поднимая обезьянку к глазам. – Чудеса!

Игрушка тоже на миг потеряла дар речи, а когда собралась сказать, что не надо ей идти за этим злодеем, Василиса уже выскользнула за порог, бросив обезьянку на пол. Дверь закрылась.

В эту дверь Иван и стал биться, благо завода у него теперь было много, и кричал:

– Василиса, подожди, это не он! В смысле, это не я. В смысле, он – это не я, а я – вот это, как раз, я, Иван!

Но что толку ломиться в закрытую дверь? Обезьянка рванула к окну.

В столовой лже-Иван галантно усадил Василису за стол. Рядом тут же нарисовались Толстый и Тонкий с тарелками и кружками.

– Тостики с повидлом, – расплылся в улыбке Тонкий.

– Блинчики с повидлом, – залебезил Толстый.

– Яйца всмятку из повидла! – Тонкий продемонстрировал поднос с яйцами на подставочках, стукнул одно, и из-под скорлупы потекло повидло.

– А что-нибудь не из повидла? – удивилась Василиса.

– А зачем? – криво улыбнулся оборотень. – Это же так вкусно.

Василиса задумалась. И правда, вкусно. Чего она? Согласилась:

– Хорошо! – и взяла тостик.

А настоящий Иван уже торопился к окну столовой по карнизу.

Хоп, хоп, хоп!

– Василиса! Я иду к тебе, и ничто не может меня остановить!

Довольно бодро Иван докатился по узкому козырьку до поворота и тут застыл.

– Ой, нет! – заверещал он. – Может, назад? Я же высоты