Готовые работы он расставлял для просушки на днище перевернутой кадки.

Художнику было семнадцать или восемнадцать лет — примерно на год меньше, чем Кошечке. На голове юноши красовалась повязка, собранная в складки на щеках и завязанная под нижней губой. Так покрывали голову крестьяне, но то же делали люди, желавшие скрыть свое лицо.

Дзосу, как будто случайно, подошел к Кошечке:

— Не хотите ли чаю, ваша светлость?

— Спасибо, да, — ответила она.

— Берегитесь! — чтобы заглушить свой голос, Дзосу колотил деревянным лотком по ведру. — Несколько человек ищут священника, похожего на вас, и желают ему зла.

— Спасибо тебе за доброту к постороннему человеку! — с поклоном поблагодарила Кошечка, приняла из рук мальчика маленькую чашку и выпила чай с таким видом, словно все идет как положено.

Увидев, что комусо не дрогнул, Дзосу пошел за ним, держась на почтенном расстоянии. Он обшаривал взглядом широкое обмелевшее русло реки, ее берега, заросшие густым кустарником, и подскочил на месте от неожиданности, когда Кошечка, ударив посохом о землю, заставила зазвенеть железные кольца.

— Позвольте мне предсказать вам судьбу, благородные господа, — сказала она. — Ваше будущее написано на ваших лицах.

Торговцы рисом не обратили на попрошайку внимания. Они восседали на своих дорожных сундуках, попыхивая трубками, и беседовали о недавнем тайфуне, который принес им богатство, вызвав нехватку еды в окрестностях Эдо.

— Позвольте мне осмотреть ваше лицо. — Кошечка остановилась возле художника. Узор на хакама юноши был обычным для жителей окрестностей Ако, любивших расписывать ткани оранжевыми, синими и желтыми клетками, и молодая женщина хотела заставить художника заговорить, чтобы выяснить, подтвердит ли его выговор ее предположения.

— Ваши брови, господин, обещают вам долгую жизнь.

Художник недовольно замахал на прорицателя рукавом и попытался увернуться от его взгляда, но бродяжка не отставал:

— Обратите внимание, уважаемые господа: волоски на концах бровей этого человека растут гуще, чем в их начале.

Женщины, дожидавшиеся парома, и несколько детей, торгующих мелочами, подошли ближе, чтобы взглянуть на брови художника. Тот еще больше забеспокоился, но, ничего не произнося, вдруг встал, перевернув при этом банку с водой и уронив кисти на прибрежный песок, потом, связав рукава куртки за спиной длинным шнуром, опять опустился на колени.

— Пожалуйста, сэнсэй, окажите мне честь — прочтите мое будущее, — попросила одна из женщин. Она и обе ее подруги то и дело хихикали, прикрываясь рукавами. Им было весело: перемена обстановки и свобода от повседневной рутины опьяняли паломниц.

Кошечка сняла шляпу, поставила посох и сундучок на землю, прислонив их к одному из угловых столбов навеса. Потом внимательно рассмотрела лицо женщины.

— У вас длинный череп и широкий подбородок. Это значит, что ваша стихия — огонь.

— Это хорошо или плохо, монах?

— Это означает, что вы обходительны, но вспыльчивы.

— Все правильно, это про тебя! — засмеялись подруги.

Краем глаза Кошечка увидела, что трое слуг князя Киры торопливо бегут по истоптанной множеством ног тропе к причалу.

— Ваш звонкий голос и худоба показывают, что ваша вторая стихия — дерево, — продолжала она, не моргнув глазом. — Возможно, после тридцати лет к вам придут успех и слава.

Дзосу издал негромкое восклицание, но Кошечка словно не слышала его. Она низко поклонилась, принимая в дар десять медных монет, брошенных женщиной в чашу для подаяния. Пока две кумушки поздравляли свою подружку со счастливой судьбой, предсказательница повернулась лицом к людям Киры:

— Позвольте мне прочесть и ваше будущее на ваших лицах, благородные господа.

Посланцы Киры были поражены: они ожидали, что комусо убежит или, по меньшей мере, испугается. Но Кошечка следовала совету Мусаси — передавай свое состояние врагу, как зевающий человек передает окружающим свою сонливость.

— Вот вы, сударь… — она ткнула пальцем в вожака. — У вас маленькие серые уши. Это плохой признак.

— Идем с нами! — Наемники вытащили из ножен длинные мечи. Паромщик, путники и маленькие торговцы тут же бросились к чайной лавке. Только молодой художник остался на месте, сжимая в руках кисти.

Холодный Рис стоял у стены чайной, стиснутый обступившей его толпой. Гадюка по-прежнему сидел на скамье, болтая ногами. Он держал свою палку наготове, но начинал догадываться, что молодому князю вряд ли понадобится помощь.

— Серые уши означают, что вы не умеете хранить тайну, — с этими словами Кошечка откинула край циновки, лежавшей на опорном шесте каго, ослабила привязанные шнуры и сняла с шеста нагинату в шесть сяку. — А ваш нос… современные гадатели, по-моему, давно не обращают достаточного внимания на носы… — Сжимая древко нагинаты в руках, Кошечка двинулась по кругу влево.

Дочь князя Асано изучила многие составные части Пути воина, но из всех боевых искусств она серьезно занималась только одним. Княжна училась владеть нагинатой с малых лет — с тех пор, как смогла приподнять маленький детский вариант этого оружия.

Нагината была тяжелым оружием, но Кошечке было приятно ощущать ее тяжесть в руках. Год праздной, изнеженной жизни в Ёсиваре вдруг показался ей одним мгновением. В ушах молодой женщины зазвучал спокойный голос наставника Оёси, обучавшего ее Небесному пути. Теперь она была рада, что советник отца заставлял ее упражняться со многими видами нагинат, не желая, чтобы она слишком привыкала к какому-нибудь из них в отдельности.

Княжна Асано высоко вздернула подбородок и взглянула прямо перед собой. Ее ноздри вздрагивали: она чувствовала, как поток энергии поднимается от ее ступней к голове. Она стояла в трех сяку от наемников князя Киры, и те немного встревожились. Но Кошечка видела, что они не считают ее опасной.

— У вас орлиный нос… — Она повернулась к вожаку тройки, отвлекая внимание остальных противников, продолжая при этом двигаться так, чтобы солнце оказалось у нее справа.

Мусаси писал: «Заставь врагов выстроиться на одной линии, словно нанизываешь рыб на веревку. А когда они встанут в ряд, рази, не давая им времени для маневра».

Неожиданно для врагов она издала боевой крик, повернувшись, со свистом выдохнула воздух и передвинула выше кисть ведущей руки. Поскольку удары нагинаты наносились не верхней, а нижней рукой, подготовка к ним была мало заметна. Поэтому второй воин Киры даже не успел отшатнуться, когда длинное изогнутое лезвие описало полукруг.

В следующий миг Кошечке показалось, что время остановилось: она увидела изумление на лице врага, когда лезвие глубоко вонзилось в его правое плечо. Слуга Киры выронил меч, из разреза фонтаном брызнула кровь. Кошечка рывком выдернула клинок из раны и почувствовала слабое содрогание древка, когда сталь «отлипала» от тела врага. Теперь ее существо отключилось от всего, кроме схватки: в нем не осталось ни одной сознательной мысли, ни страха, ни восторга.

Шаги Кошечки стали мелкими и быстрыми. Она наступала и