– Да, э-э-э, но я хотел кое о чем с тобой поговорить.

– О чем же? – нахмурился отец.

– О маме. Она ужасно переживает из-за того, что у тебя… любовница. – Вот так. Это слово едва не застряло у него в горле, но он все же смог его выговорить.

Лицо отца превратилось в каменную маску.

– Маме не следовало об этом говорить с тобой.

Джастин откашлялся. Если уж заговорил на столь щекотливую тему, то надо довести дело до конца.

– Мама мне ничего не говорила. Просто так вышло… что я услышал вашу перебранку, и мы с Вероникой…

– Вам с Вероникой не пристало подслушивать! – отрезал отец.

Джастин вздернул подбородок, не желая уступать:

– Мне не нравится, когда мама плачет.

Лицо отца подобрело, он пододвинулся ближе и похлопал Джастина по плечу:

– Мне тоже, поверь, но едва ли виноват я в том, что она такая нервная. Понимаешь, у нас, мужчин, есть потребности… которые способны удовлетворить, ну, такие дамы, которые есть в Лондоне. Скоро сам все увидишь.

– Я не хочу…

– Конечно, не хочешь, не теперь: ты еще слишком юн, – но я бы уклонился от своих обязанностей, если бы не познакомил тебя с развлечениями лондонского общества. Здесь я учу тебя ездить верхом, говорить с арендаторами, управлять прислугой и вести учет, а в Лондоне… ну, сам увидишь.

Отец взглянул на него c ухмылкой, отчего Джастин аж отшатнулся и закашлялся.

– Но мама…

– Твоя матушка всегда была слишком чувствительной, и Вероника, боюсь, вся в нее. Но ты, дорогой мой мальчик, – он опять похлопал сына по спине, – весь в меня с младых ногтей.

Джастин судорожно сглотнул, и страх огнем разлился у него в груди. Боже правый! Неужели это правда? Он что, и впрямь весь в отца?

Месяц спустя Джастин вернулся в имение после поездки в Лондон и сразу бросился поздороваться с домашними. Вероника была на конной прогулке, близняшки спали, но мама была в гостиной. Милая добрая мама крепко прижала к себе Джастина, как только он бросился к ней в объятия, и спросила, широко улыбаясь:

– Как тебе в Лондоне?

Джастин откашлялся, не желая делиться с ней подробностями, слишком неприличными (отец предупредил, что их нужно держать при себе), и мрачно ответил:

– Прекрасно!

Если честно, он чувствовал себя среди лондонской элиты как рыба в воде. Отец был прав: они очень похожи. Джастину было позволено пить, целоваться с красивыми женщинами. Он научился играть в карты, ругаться, курить всякие дивные вещества, от которых впадаешь в эйфорию. Он даже представить не мог, что можно так хорошо развлекаться.

Но теперь, оказавшись рядом с матерью, он почувствовал себя виноватым, потому что знал: причина ее слез – именно образ жизни отца в Лондоне.

– Рада это слышать, – сказала леди Уитморленд, тоскливо глядя в окно на подъездную дорожку. – А отец… остался в городе?

– Да, – с трудом выдавил Джастин, рисуя что-то мыском ботинка на ковре.

Она попыталась улыбнуться, но это плохо получилось.

– Я тебя расстроил? – спросил он виновато, с трудом проглотив комок в горле.

Леди Уитморленд покачала головой:

– Я просто рада, что ты вернулся, милый.

– Но ты скучаешь по отцу? – не отступал Джастин.

Грустно глядя куда-то вдаль, она покачала головой:

– Я сама во всем виновата: не надо было выходить замуж по любви. Отдавая свое сердце кому-то, обрекаешь себя на жизнь в аду.

Джастин тряхнул головой, чтобы отогнать неприятные воспоминания. По какой-то причине перед его внутренним взором опять возник образ загадочной Медлин. Вчера вечером он был готов разнести весь город – по меньшей мере особняк Хезлтонов – чтобы найти ее, но, хорошенько выспавшись, понял, что продолжать ее поиски бессмысленно. Даже если он ее найдет, то что скажет? Он вовсе не намеревался ухаживать за ней, а она совсем не походила на охотницу за титулом.

Даже если она дебютантка, он жениться пока не намерен.

Когда подойдет время, это будет дама из высшего общества, а не девица с романтическими помыслами и желанием танцевать на балах. Таким молодым дамам нужна любовь, а Джастин не из тех, кто влюбляется. Он весь в отца, и хороший муж из него не получится. А поскольку он был таким же, как родитель, во всех отношениях, его ошибок не повторит. Отец женился на леди, которая любила его и ждала верности. Джастин будет осмотрительнее и не станет устраивать жене ад на земле.

Это даже к лучшему, что леди Генриетта взяла сережку и исчезла. Джастин уже решил, что больше не станет ее об этом расспрашивать. С Медлин у него будущего нет, сколь бы пленительными ни были эти два коротких свидания. Лучше сосредоточиться на дебюте сестер. Для этого упрямой Элизабет нужна камеристка. Они с матушкой нынче утром обсуждали этот вопрос у него в кабинете, и она просила его убедить сестру. Сейчас самое время.

– Лиз, – сказал он, опуская край газеты и глядя на сестру, – я завтра собираюсь пойти на биржу труда и подыскать тебе подходящую камеристку. Если хочешь, можем отправиться вместе, но в любом случае сделать это необходимо.

Элизабет подняла глаза от книги:

– О, в этом нет нужды, я уже кое-кого присмотрела.

Он нахмурился:

– Правда?

– Правда? – Леди Уитморленд перестала рассматривать карточки и перевела на сына взгляд, полный удивления и недоверия.

– Правда? – отозвалась Джессика, и фортепиано смолкло.

– Да, – ответила Элизабет. – Вообще-то она уже наверху и готова приступить к работе.

– Рада слышать.

Леди Уитморленд и Джастин обменялись понимающими взглядами. Если она и гадала, как дочери удалось так быстро найти и нанять камеристку, то не обмолвилась об этом.

– Так что все в порядке, – добавила Лиз. – Я получила рекомендацию от… подруги и вчера все уладила.

Джастин внимательно посмотрел на сестру, и от него не ускользнула ее легкая лукавая улыбка, пока внимание было сосредоточено на книге. Она что-то задумала, но в любом случае, если нашла камеристку, у него одной проблемой стало меньше, и это его устраивало.

– Значит, решено! – Он откинулся на спинку кресла и снова развернул газету.

– А где новая камеристка? – спросила Джессика, явно довольная: слава богу, Лиз перестала упрямиться.

Элизабет показала пальцем в потолок.

– Она наверху, вещи разбирает. Через часик думаю подняться и показать ей дом, а потом пошлю вниз представиться тебе, братец.

Джастин даже глаз не поднял от газеты.

– В этом нет нужды. Если она тебе нравится и миссис Шерман не против, я возражать не стану.

Его домоправительница умела разбираться в людях, и он полностью ей доверял.

– О, я не сомневаюсь, что она тебе