очень красивой и естественной девушкой!

— Ты что, собираешься стереть все мои руны?

— Ага! Сдуть губы, и снять ресницы, и убрать этот розовый цвет глаз. Вот какого цвета твои настоящие глаза? Не вот эти переделка, а настоящие твои глаза Виолы Шатопер?

— Как какого? Я… уже не помню…

— Клинический случай!

— Нет, нет и нет! — взвился дух настоящей Виолы. — Ты плохая попаданка! Очень, очень нехорошая! Ребеночка от Грэма не хочешь, снова превратить меня в противную серую мышь хочешь!

— Пойми, как только я рожу ребенка, он отберет его и выгонит меня. Он сам так сказал.

— Грэм так не поступит! Все ты врешь! Я желаю наблюдать за своим счастливым телом. А счастье — это Грэм! Вот что… Будешь действовать не по моей воле, я… Я узнаю, что с тобой можно сделать плохое и сделаю это!

С этой впечатляющей угрозой дух прошлой хозяйки тела гневно удалился.

Разумеется, исполнять его волю я не собиралась.

А собиралась совсем наоборот!

После того, как дух исчез, я занялась обыском спальни, надеясь обнаружить что-нибудь полезное.

ГЛАВА 17

Больше всего меня интересовали книги по местному мироустройству, законам, экономике и политике. Если не собираюсь плыть по течению и хочу взять судьбу в свои руки, должна понимать, что это за место, и что мне здесь позволено, а что нет.

Неплохо было бы вообще для начала хоть название этой страны узнать.

К сожалению, книги и Виола были двумя взаимоисключающими понятиями.

Единственное, что мне удалось отыскать, это тонюсенькая книжечка для детей «Руны для малышей», которая была заложена на первой странице какой-то сложенной вчетверо листовкой.

«ОСТОРОЖНО, МОРЕЛЮДЫ!» — гласила надпись под красочным изображением двух жутких русалок женского и мужского пола.

На героев милого мультика «Русалочка» они не тянули вот прям вообще!

С бледной склизкой кожей, большими хвостами вместо ног, покрытыми зазубренными чешуйками, все какие-то мосластые, эти русалки представляли устрашающее зрелище. Из спин у них торчали красные, словно окровавленные гребни.

Острые вытянутые лица с огромными ртами, полными мелких зубов и ощеренными жабрами на скулах лишь отдаленно напоминали человеческие.

Берегитесь морелюдов! Помните, эти опасные существа коварны, кровожадны и не знают жалости!

Купайтесь только в специально отведенных и одобренных Морским управлением местах. При малейшем подозрении на появление морелюда немедленно покиньте воду и сообщите в береговую охрану!

В самом низу шел мелкий текст: «Одобрено и распространено Морским управлением царства Селендория»

Итак, значит, Селендория.

И просто так на пляжик тут не пойдешь — злобные русалки утащат и сожрут почище акул.

Ладно, выводы сделаны.

Что касается малышовой книжечки, где про руны было написано понятным и простым языком — то это как раз, что нужно для попаданки, еще не врубившейся, как работает местная магия.

Книжку я отложила и продолжила прочесывать розовые шкафчики и комодики.

Там было много украшений и всяких мелочей, порой странных.

Какие-то яркие открыточки, морские камушки, цветочки, ракушки… Нашелся даже засохший кусок коралла, который ну очень неприятно пах.

Виола просто обожала собирать разнообразный хлам, который казался ей красивым, привлекательным и блестящим, явно тяготея к кислотно-розовому цвету.

Преимущественно в такой цветовой гамме был и ее гардероб, в который я тоже сунула свой нос.

Перья, стразы, цветы, бантики, рюши…

Я надену все лучшее сразу, ох ты ж!

Ой-ой-ой, да куда ж такие вырезы-то, едва прикрывающие соски?

Она явно гордилась своей сделанной грудью, вот и старалась выставить ее на всеобщее обозрение.

Особенно в ее вещах меня поразило платье, полностью состоящее из пышных бутонов искусственных роз. К нему прилагалась такая же шапочка.

Еще одно было полностью расшито крупными стразами и сияло, как новогодняя ёлка.

Дикие леопардовые принты, платье-матрас, платье — морская королева с огромной ракушкой у ворота…

Да уж, наряды мачехи, которые я спустила с балкона, уж точно поэлегантней будут.

М-м, ну зато хоть стало понятно, что у них тут водятся леопарды и морские звезды.

Правда, к чему мне эта информация?

Ну, хотя бы к тому, Селендория во многом совпадает с моим миром. И это хорошо!

Почитаю-ка я лучше про руны — и то больше пользы будет. Виола никак не могла их освоить, но уж я-то, наверное, смогу.

Если овладею местной магией, это значительно облегчит жизнь.

Самой первой руной, представленной в книжечке, была «Сиал» — руна пресной воды, состоящая из комбинации движений указательного и большого пальцев.

Я попробовала повторить, но внезапно с улицы раздался истошный визг, полный дикой, непередаваемой боли.

Не выпуская из рук книжечку, я подошла к окну и увидела услаждающую для глаз картину.

ГЛАВА 18

На дорожке стояла Амара в сопровождении нескольких своих служанок, и в ужасе смотрела на свои платья — одно полоскалось в болотной водичке фонтана, второе уже почти намертво прилипло к лошадиным лепешкам, тоже, кстати, весьма зеленоватым.

Ну, и что ей не нравится?

Она же как раз любит зеленый цвет.

Но что-то тут, видимо, мачехе все-таки не понравилось.

Визжа, как сумасшедшая, она пригнулась и скрючила пальцы, переходя на ультразвук, отчего ее служанки и камеристка испуганно зажали ладонями уши.

Видимо, платья действительно были ценными и, может, даже ее любимыми.

Пережив первый шок и ужас от страшной потери, мачеха подняла голову, увидела меня в окне и мы с ней встретились взглядами.

Непередаваемое ощущение.

Медуза Горгона нервно плачет в сторонке.

Если Амара думала, что сейчас я от страха хлопнусь в обморок, то она очень сильно ошиблась.

Сохраняя олимпийское спокойствие, я перевела взгляд на книгу и закрыла окно.

Но, разумеется, я не ждала, что на этом успокоится она.

Скрестив по-турецки ноги, я медитировала на кровати с чашечкой чая, погруженная в заклинания рун, когда ко мне ворвалась она!

Да не одна, а с целой делегацией.

Помимо ее верной прихлебательницы — Ноэмии, в спальню водворились слуги, которые кинули испорченные туалеты мачехи прямо к моим ногам, забрызгав грязью (и прочими отходами лошадиной жизнедеятельности) овечью шкуру.

— Ты-ы-ы-ы! — на высокой ноте протянула Амара. — Ты хотя бы знаешь, сколько они стоили? Авторские платья работы самого Стефана Савиньи, к которому на очередь за полгода записываться надо-о-о-о!

— Если эти платья были такими ценными, то не стоило оставлять их в моей комнате, — пожала плечами я, невозмутимо сделав глоток из чашечки.

— Это не твоя комната! Это — моя гардеробная! Ты не должна была сюда вернуться! — взъярилась мачеха.

— Полагаю, что моя, — я напоказ отпила из чашечки. — Ты вообще понимаешь, что у хозяйки поместья сейчас чаепитие,