Лайниш предлагал сделать ремонт в доме под себя и отпустить прошлое. Он даже познакомил с хорошим дизайнером, который завалил омегу множеством вариантов обстановки и расцветки, но Дар только кусал губы и как мышонок проскакивал мимо чужой мебели в родном доме, вернув пока только собственную спальню. Каждый раз, подходя к двери, он мечтал открыть ее и увидеть там все так, как было при родителях. Благородная мебель и приглушенные цвета стен, и так, чтобы никаких лимонно-кислотных обоев и стеклянных столиков с безумными вазочками.

У Дара после появления в его жизни деда появились деньги. К наследству отца дед добавил еще примерно столько же, как он пояснил, в качестве моральной компенсации за то, что упустил его из виду на пару лет. За то, что не обеспокоился, когда родители перестали выходить на связь. Он списывал это на собственный переезд и загруженность старшего сына на работе, и очень ругал себя, что не позаботился о внуке, когда был ему так нужен. Но все равно, несмотря на счет в банке, Дар пересчитывал собственные затраты на зарплату медбрата в клинике, и от счетов дизайнера за ремонт приходил в ужас.

Ему и в голову не приходило, сколько денег уйдет просто на то, чтобы поменять расцветку стен в доме, и шторы, и ремонт лестницы, и это даже не стоимость новой мебели! Мебель из настоящего дерева стоила целое состояние! Дару пришлось бы потратить едва ли не половину своих денег, и все ради того, чтобы перестать натыкаться взглядом на вещи дяди. Каждую вещь он пересчитывал на количество прежних зарплат, и каждый раз тяжело вздыхал. Нет, он не был жмотом, просто он прекрасно помнил, как это жить от зарплаты до зарплаты и решать, что в этом месяце важнее – новая обувь или махровые полотенца в ванную?

Лайниш предлагал пожить у них в гостях, пока идет ремонт, тем более, не стоит беременному оставаться в доме одному. Да он и сам это понимал, но каждый день после института давал команду омегомобильчику «ДОМОЙ», и каждый раз с удовольствием замирал, останавливаясь перед родным домом. Он слишком долго думал об этом, как о несбыточном счастье, чтобы вот так просто уехать в другой дом, пусть и на время…

А еще, спокойствия в душе не прибавлял нахальный Брендон, кружащий рядом с таким видом, будто имеет на это право. Саймон, когда узнал о таком поведении Кристобаля, мстительно предложил подать заявление в полицию и добиться судебного запрета, как сталкеру. Но миролюбивый Лайниш предложил не горячиться и посмотреть, что будет дальше. В конце концов, Брендон пока никаких запретов не нарушает и ведет себя корректно. Дар с ним сразу же согласился.

Действительно, было очень интересно посмотреть на Брендона без привычной злобной маски. Он, оказывается, умеет вполне адекватно разговаривать с другими людьми, хотя все равно смотрит на всех сверху вниз, но на удивление, это никого не раздражает. Хотя, наверное, это было даже понятно. Ведь Брендон был старше любого студента, он, кроме своей закрытой школы, закончил еще очень престижный экономический университет, и судя по перешептыванию омежьей братии, тоже в числе первых. И после этого весьма успешен в бизнесе. А преподаватели смотрели на него, как на предполагаемого спонсора различных лабораторий и факультетов. И, судя по тому, как с ним за руку здоровался ректор мединститута и при этом льстиво заглядывал в глаза, Брендону, по всей видимости, все же не просто так далось место «вольного слушателя».

Дар все ждал, когда альфе наскучит такое поведение, и он, наконец вернется к своей прошлой жизни, оставив его в покое, но прошла неделя, следом еще одна, а Брендон все так же терпеливо ходил следом, оставляя на парте Дара каждый день новый вид шоколада, соленого крекера, сладко пахнущие яблоки… все так же внимательно смотрел, чтобы в аудитории не было сквозняков, и пытался подсунуть омеге на сиденье седушку, чтобы он не сидел на холодном.

Солнечные дни сменялись осенними дождями, пока еще тихими и ласковыми. Деревья только поменяли цвет листвы на багрянец и золото, и Дар, посидев в отремонтированной беседке под пледом и с термосом, решил, что все же стоит начать делать ремонт в доме и, наконец, поменять всю мебель. Деньги – это не самое главное, намного важнее приходить в свой дом и быть в комфорте.

В ближайший выходной он приехал в гости к Биглям и сообщил, что готов начать делать ремонт, который лучше закончить до рождения ребенка, и спросил разрешения пожить у них в гостях пару недель, пока рабочие будут перекрашивать стены.

- Мы будем рады, если поживешь с нами не только пару недель, - Саймон довольно кивнул супругу, - но и до родов. Нам всем будет спокойней, если ты будешь под присмотром.

- Да и потом, когда ребенок родится, тебе лучше пожить с нами, - Лайниш налил чаю и передал омеге, - по крайней мере, первое время. Ты не хочешь брать академический отпуск, поскольку роды выпадут на зимние каникулы, а дальше ты рассчитываешь на няню, но поверь, няня – это не все. Ты будешь очень сильно уставать с ребенком. Тебе одному даже с помощью няни будет очень тяжело. Бывает, дети не дают спать, и им все равно, если родителю утром надо на работу или учебу, они маленькие и не понимают ничего, и требуют максимум внимания и заботы. Оставайся с нами, пока ребенок не подрастет. Или найми прислугу, чтобы в доме, кроме тебя, еще кто-то жил. У родителей ведь были помощники по хозяйству?

- Да, - Ольдар добавил меда в чай, - когда папа был здоров, то у нас были и горничная, и повариха, они приходили днем, когда отец был на работе, и раз в неделю приходил садовник. Папа любил ковыряться в саду, но основную работу делал все же садовник.

- Вот и прекрасно, - Саймон тихо выдохнул, он переживал, что Дар опять начнет считать, что почем, и опять попытается взвалить на себя все. - И не переживай о деньгах, твой дед связывался со мной и очень просил, чтобы я тебя уговорил сделать ремонт за его счет. В конце концов, это его сын устроил хаос в твоем доме, и вообще, старик, похоже, сильно переживает о тебе. Так сделай ему приятное – прими его помощь.

- Ох, нет… - Дар смутился, - он и так