каждую лампочку на ней украшал изящный золотой абажурчик в виде крыльев бабочки. Пол из белого мрамора, начищенный до блеска, сверкал янтарными вставками. Я прошлась по ним и провела по золотым линям носком туфли: точно, они повторяли известный логотип дома Перрод. В дальнем углу пара заколдованных манекенов танцевала вальс, демонстрируя новые бальные туалеты. С первого взгляда было ясно, что эти наряды созданы лишь с одной целью: ослеплять гостей на балу. Я следила за ними, заворожённая такой красотой. Раз-два-три, раз-два-три.

– Ну, по крайней мере, мне не придётся учить тебя вальсировать, – рассмеялась Эвелин. Я и сама не заметила, как принялась повторять движения танцоров. Принцесса двинулась ко мне по скользкому полу в окружении своей свиты. Я увидела Ренела, – старшего советника с переломанным носом – таившегося в тёмном углу, а вместе с ним – и телохранителей.

– Ой, – я остановилась и покраснела. – Ну да, в этом году у нас в школе был бальный кружок. Одна учительница очень увлекается шоу «Танцуем с Талантами».

– Да, они приглашали меня участвовать в этом году. Впрочем, как и во все годы. Наверное, теперь и тебя пригласят – ты же у нас стала звездой и всё такое.

– Ох, вот уж неправда! – вот теперь я и правда покраснела.

– Как дедушка?

– Всё так же, – я вздохнула. И добавила, понизив голос: – Но мне кажется, что мы с Зейном нашли подсказку…

Эвелин покачала головой, испуганно округлив глаза. Я сразу догадалась: не здесь.

– Отличная новость. Они закрыли магазин только для нас – и мне не терпится увидеть тебя в бальном платье!

– А я тебя увижу?

В ответ на такой глупый вопрос Эвелин закатила глаза, но скорее весело, чем оскорблённо.

– Милая, мой туалет был готов уже несколько месяцев назад. Мне придётся внести некоторые изменения в самый последний момент, поскольку ему наверняка придали оттенок слоновой кости – цвет новобрачных, а не тех, кто только помолвлен, – за исключением чуть нахмуренных бровей, принцесса не выказала на сей счёт никаких чувств. Хотя ей наверняка было больно осознавать, что большинство подданных Новы считает её нерадивой наследницей, уклоняющейся от государственного долга, и что ей, скорее всего, придётся выйти замуж по расчёту. Если ничего не переменится.

Я положила руку ей на локоть.

– Ты же знаешь, я всё помню.

Она слабо улыбнулась, но я успела заметить трещину в её превосходной выдержке. Эвелин увидела кого-то у меня за спиной, и на мгновение взгляд её преисполнился тоски. Я тотчас же обернулась, но поздно – лишь полы гвардейского мундира мелькнули в тени.

Лишая времени на раздумья, времени на вопросы, она повела меня через зал.

– Конечно, дизайнер не в восторге от перемены цвета, – продолжала она как ни в чём не бывало. – Но куда он денется?

Она вела себя так, будто владела этим местом (а почему бы и нет, если бы захотела?), и повела меня в другое помещение. Здесь на полированной медной раме рядами расположились самые красивые платья, какие я видела в жизни. Мой взгляд привлек длинный туалет из ткани приглушённого серебристого оттенка. Я протянула руку и пощупала её, ожидая, что она окажется плотной и тяжёлой, но ткань была как пушинка, тоньше волоса, легче воздуха.

– Я отправила Жакé – это главный дизайнер – твои мерки заранее.

Как по волшебству, Жакé тут же вошёл в комнату и изящно склонился перед принцессой. Затем он обратился ко мне:

– Прошу прощения, здесь вы видите всё, что нам удалось подобрать в последнюю минуту. Мы одеваем многих гостей для бала в Лавилле и никогда не предлагаем двум клиентам одинаковые туалеты, – он смерил меня таким взглядом, что я вдруг перестала чувствовать себя человеком. Скорее, чистым полотном, на котором он собирался создавать свой шедевр. – Она может оказаться слишком высокой для удлинённых моделей, – и, к моему отчаянию, он решительно сослал серебристое платье в дальний угол стойки. – Кроме того, такой юной особе необходимо…

– Больше веселья, – закончила Эвелин.

– Да, точно.

Он стал перебирать платья одно за другим, пока не остановился на коротком, пошитом примерно из такой же серебристой ткани, что и предыдущее. Юбка была пышной, со складками от самого бедра. Платье сразу привлекало взгляд и казалось одновременно и молодёжным, и крутым – гораздо лучше, чем то, длинное. Жакé, кажется, гений.

Эвелин захлопала в ладоши с радостным писком. Я, вообще-то, не привыкла пищать, но понимала, что она чувствует. Никогда в жизни не надевала ничего прекраснее. Кажется, тонкий возглас восторга уже созревал где-то в глубине моей груди…

Я приняла платье у него из рук с такой осторожностью, словно оно могло исчезнуть от любого неловкого движения.

– Примерьте его, – сказал Жакé.

На стенах примерочной, которая была больше моей спальни, красовались золотые листья. Когда я сняла туфли, они почти утонули в глубоком ворсе сливового ковра. На дальней стене висело зеркало в полный рост в золотой раме толщиной с мою руку. Я отвернулась от него, собираясь раздеться, и тут из-за рамы выскользнула тёмная фигура. Жёсткая рука крепко зажала мне рот прежде, чем я успела закричать.

Глава 18

Саманта

– Тихо, да не ори ты, это я! – прошипел над ухом знакомый голос, и я тут же успокоилось.

Как только стало ясно, что я не собираюсь вырываться, меня отпустили. Повернувшись, я стиснула «похитителя» в объятиях.

– Кирсти! Ты как здесь оказалась? – я старалась говорить тихо, но уж очень обрадовалась при виде своей Ищейки. Вид у неё был цветущий. Конечно, победа в Дикой Охоте пошла на пользу её репутации – и счёту в банке.

– Ты же вроде сама хотела со мной поговорить?

– Хотела, – рассмеялась я, – но думала, что мы встретимся и поговорим, как нормальные люди… или хотя бы созвонимся. Я и не надеялась, что ты в городе!

– Чтобы я пропустила возможность впарить мешок побрякушек на украшения для самой крутой тусовки Талантов в сезоне? Ты шутишь? Поверь, сейчас самое время выкинуть на рынок драгоценных жуков. Я только что вылезла из джунглей в Кортесе, где водятся самые дорогие виды, и собираюсь продать их все до единого. А разведка в доме Перрода – лишь часть общего плана: так я смогу быть в курсе, какие платья сейчас в моде и какие к ним лучше предложить аксессуары, – в этом была вся Кирсти: непременно на шаг впереди остальных. Она оценивающе взглянула на висевшее на стене платье. – Вот это я понимаю! Ты будешь выглядеть сногсшибательно. У меня даже найдётся для тебя жук! – и она подмигнула.

Драгоценные жуки – летающие насекомые с жёсткими крыльями яркой окраски, применяемыми для приготовления красителей. Поддаются дрессировке и могут летать рядом с хозяином. Порой женщины используют их в качестве своеобразных украшений, позволяя им нести подолы своих длинных платьев.

Я вздрогнула.

– Нет уж, спасибо, – не хватало ещё, чтобы вокруг моего платья увивался какой-нибудь жучила. Да к тому же дрессированный.

– Сэм? Тебе помочь? – сквозь дверь послышался голос Эвелин.

– Э… сейчас выйду! – крикнула я.

– Ладно, я прочла твой вопрос, – сказала Кирсти. – Стало быть, кентавры? Это коварный народ.

Я наклонилась к ней и понизила голос:

– Не знаешь, я могла бы поговорить с кем-то из них?

– А тебе обязательно тащиться в Ранастан? – задумалась Кирсти. – У меня есть связи кое-где в окрестностях…

– Это обязательно должен быть Ранастан. А что, это так трудно?

– Ну, по моим сведениям, никто не общался с кентаврами Рана на протяжении последних пятидесяти лет. Они чуть не вымерли из-за чумы, и с тех пор вроде как вообще отказались от контактов с людьми.

– Ох, – вырвалось у меня. Дело пахло жареным.

– Но ты не тушуйся. У меня старая подруга работает в деревне в Ранастане.

– А как же иначе, – улыбнулась я.

– Это не значит, что она поможет. Гарантии никакой нет, но нам есть с чего начать. Когда выезжаем?

– Сегодня вечером.

– Прям сегодня? – Кирсти задрала брови. – Это будет недёшево. Наверняка из-за какого-то зелья… и потом, разве ты не передумала ехать в Королевский тур?

– Сейчас некогда объяснять, но я еду.

– Ну, – она задумалась, покусывая губу, – я, вообще-то, собиралась завтра заниматься