с ним встречаться, но ты как-то игнорируешь эту часть.

Джемма потянулась к моему телефону и разблокировала его – на весь экран вылезла фотография стихотворения.

– И кто теперь ведёт себя по-идиотски?

Я не могла поспорить, потому что знала, что она права. И что ещё хуже, я была с ней согласна.

После того как Джемма подбросила меня до дома, я отредактировала несколько фотографий скульптур и отправила ей на почту, чтобы она могла выбрать понравившийся вариант. На стихотворение Августа я смотрела почти каждые пять минут. Пост с фотографией был сохранён в черновиках, готовый к тому, чтобы быть опубликованным в любой момент, но я не могла заставить себя сделать это. Если бы кто-то узнал, кто написал стихотворение, то у людей возникли бы вопросы, на которые я не могла ответить.

Самым разумным было притвориться, что я вообще ничего не видела. Но если мои действия в последнее время что-то и доказывали, так это то, что с Августом я не вела себя разумно. Было в нём что-то, из-за чего мне хотелось быть безрассудной. Забыть обо всём, что я выстраивала с Реном, и воспользоваться шансом с Августом.

Я так долго искала любовь и просто зациклилась на чувствах, которые раньше испытывала к Рену, и не замечая, что, может, Август и есть тот самый?

А ещё были чувства Рена. Не ко мне. К Лане. Вряд ли он смог бы дать то, чего мне хотелось. Но одно я знала наверняка. Если я опубликую фотографию, то он будет знать, что я сомневаюсь в нашем уговоре клуба разбитых сердец и в желании забыть Августа.

Я удалила черновик, хотя мой внутренний художник оплакивал невозможность поделиться. Стихотворение было слишком красивым, чтобы остаться непризнанным. Я решила написать Августу.

Эх, шумиха в Интернете из-за проекта Августа, скорее всего, распространилась бы и на меня. Хотя вряд ли скандал из-за фальшивых отношений произвёл бы впечатление на приёмную комиссию. Я забарабанила пальцами по груди, дабы напомнить себе, что ситуация с Августом могла испортить всё, если не разрулить её правильно.

Но мне было важно. Именно из-за переживаний о том, что подумают другие, я соврала об отношениях. Это сейчас ему было неважно, но что будет, если все узнают? Буду ли я ему всё ещё нравиться, когда его друзья поймут, насколько я облажалась, и скажут бежать от меня без оглядки?

Глава 17

Правило любви № 17:

Если вы будете отрицать свои чувства, то они станут только сильнее.

Обычно я бодра по утрам, но не сегодня. Сегодня Август собирался уезжать. А когда он уедет, у меня больше не будет причин писать ему. Пока он был в городе, я могла оправдываться, что гуляю с ним, чтобы он не раскрыл мой секрет, но теперь эта угроза исчезала. Я поставила графин на место с большей силой, чем рассчитывала, и Джемма сердито посмотрела на меня, наверное, в сотый раз за смену. Думаю, она отправила бы меня домой размышлять в одиночестве, но к нам пришло слишком много туристов, которые хотели подкрепиться, прежде чем отправиться в путь.

– Я его не разбила, так что всё в порядке, – сказала я, держа графин в качестве доказательства.

– Я не о нём переживаю, – ответила она.

– Не волнуйся. Я знала, во что ввязываюсь и что у нас не так много времени.

Однако я не ожидала, что буду расстраиваться, когда время подойдёт к концу. Но признать это вслух я, конечно, не могла.

Джемма подошла ко мне и практически сжала в объятьях.

– Ох, значит, я не так всё поняла.

– Что ты не так поняла? – спросила я.

Когда Джемме хотелось пообниматься, она походила на зыбучий песок. Чем сильнее ты пытаешься выбраться, тем сильнее увязаешь. Поэтому я стояла неподвижно, позволяя ей меня утешить.

– Я думала, что ты злилась из-за того, как у вас с Августом всё хорошо складывалось, ведь тебе не хотелось влюбляться в него, поэтому ты решила поистерить, чтобы прийти в себя. А тебе грустно, что он уезжает. И тебе хочется, чтобы у вас всё было серьёзно.

Я отвела голову назад, чтобы встретиться с ней взглядом.

– Это не так.

– Ещё как так. Он идеален для тебя.

– Это неважно.

– Посмотрите-ка, она со мной согласилась, – засмеялась подруга, отпуская меня.

Только Джемма восприняла бы мою покорность судьбе как согласие. Но было неважно, чего хотела я. Нравился мне Август или нет. Он не останется. А вот мои чувства… Об этом Джемме тоже не следовало знать.

– Я этого не говорила. Ты намекаешь на чувства, которых нет.

Я схватила заказ, который наш повар, Сеинт, выставил в раздаточном окне, и ткнула Джемму, чтобы она взяла оставшиеся тарелки. К счастью, у работы был больший приоритет, чем у разговоров про влюблённости – как реальные, так и вымышленные.

– Они есть, хочешь ты это признавать или нет, – сказала Джемма, набирая тарелки. Затем она на секунду замолчала и повернулась ко мне. – И поскольку Вселенная знает, что я права, она вот-вот швырнёт доказательства в твоё прекрасное личико.

Из-за победоносной улыбки Джеммы мне даже не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что Август здесь. И вряд ли я бы смогла скрыть свои чувства или доказать, что их нет, когда он стоял прямо передо мной.

Я начала неторопливо разносить заказы. Во-первых, мне нужна была пара минут, чтобы перезапустить сердце. Во-вторых, если я обслужу всех сразу, то вряд ли понадоблюсь в ближайшее время, и у меня будет на пару минут больше с Августом.

– Я думала, вы уже уехали, – сказала я, подходя к стойке, за которой они с Оуэном сидели.

– Мы не могли уехать без последней порции печенья, – ответил Август.

Джемма проскользнула мимо, издавая звуки поцелуев прямо мне в ухо.

– Ну да, он же по печенькам будет скучать, ага, – бросила она в сторону Августа.

– А ты будешь по нас скучать? – спросил Оэун, просто воплощение непосредственности и надежды. Он не знал, что мы с его братом буквально балансировали на грани. Одного дуновения ветерка хватило бы, чтобы карточный домик моей лжи рухнул и раздавил трепетное чувство в груди.

Я буду скучать по ним. Мои выставленные на всеобщее обозрение отношения с Августом были ненастоящими, но те