знала, что я никогда не притронусь к напитку с запахом влажного мха. Но потом я поняла, что мама пила его в паршивые дни.

Нет уж, я бы скорее предпочла контейнер мятно-шоколадного мороженого.

Она отправила Алекса домой, выбрав для него свою самую придирчивую клиентку. Если в мамины планы не входило намеренно оставить его без пары, то Дилейни Томас была последним человеком, с кем его стоило сводить. Мама хорошо выполняла свою работу. Она никогда не сводила неправильных людей, даже если на поиск их второй половинки уходила добрая часть года. И никогда не манипулировала своими клиентами. По крайней мере, мне так казалось. Но теперь она могла сколько угодно говорить о том, что не имеет чувств к Алексу, я не собиралась ей верить.

Она пила в кабинете. Её сияние потемнело, и завитки бирюзы буквально вплетались в волосы и окутывали плечи. С каждым глотком её горе становилось лишь сильнее. Я больше не могла это терпеть. Я села на место, которое ранее занимал Алекс, и обхватила колени руками.

– Почему ты соврала ему?

– Я не соврала. – Она допила содержимое стакана, а потом посмотрела на бутылку. Затем её взгляд перешёл на меня, как будто она решала, выдаст ли вторая порция её ложь. – Из Алекса и Дилейни выйдет хорошая пара.

– Но он не хочет встречаться с ней, ему интересна ты.

– Имоджен, сколько раз тебе повторять, чтобы ты прекратила? Между мной и Алексом ничего нет.

– Но могло бы быть. – Я опустила ноги и наклонилась вперёд, чтобы, если она решит солгать, делала это, глядя мне в глаза. – Я не видела тебя такой ни с кем после папы…

Мама взяла пустой стакан и прошептала:

– И до него такого тоже не было.

Я замерла, мышцы буквально окаменели. Слова вновь и вновь крутились в голове, пока я пыталась их осмыслить. Потому что «до него тоже не было» не могло быть правдой. Это значило, что она никогда не испытывала таких чувств к папе. Но мама любила его. Любила до сих пор. И именно любовь к нему позволила ей создать все те правила, благодаря которым «Поиск судьбы» процветал.

Я не успела спросить, что она имела в виду, как мама посмотрела на меня. На её лице отражалось, как до неё доходит, что она сказала вслух.

– Просто ты была такой маленькой, когда он умер, как ты могла что-либо запомнить?

– Маленькая или нет, но я помню, – ответила я, пытаясь доказать. – На тебе было длинное жёлтое летнее платье с коротким рукавом. Ты заплела волосы в косу, и она щекотала мне щёку, когда ты брала меня на руки и кружила по гостиной. Ты так сияла, что я постоянно убирала волосы с твоего лица, чтобы разглядеть его. Папа куда-то уезжал, я точно не помню. Но он наконец собирался вернуться, и ты была так рада. Так влюблена. Это одно из моих первых воспоминаний, и я помню, что была заворожена твоим сиянием. Тем, как оно меняло тебя. Я хочу, чтобы ты снова стала такой.

И я сама хотела быть такой.

Но как понять, испытаю ли я нечто подобное с Августом?

Файл с приклеенной фотографией Алекса всё ещё лежал на мамином столе. Она убрала его в верхний ящик, наверняка жалея, что не может так же избавиться от Алекса во плоти.

– Он погиб в ту ночь.

– Что?

Как я могла не помнить, что это случилось в ту ночь? Протянув руку через стол, я накрыла мамину ладонь.

– У него была командировка, и он собирался устроить нам сюрприз, вернувшись пораньше.

– Но ты же знала, что он едет. Ты ждала его, даже специально приготовила для него ужин. На столе были свечи. Я запомнила, потому что ты и так сияла без них.

Она сжала мою руку, а затем опустила свою на колени.

– Должно быть, твоё воспоминание из другого вечера, и разум соединил их вместе. В ту ночь не было свечей. И не было романтического ужина, потому что он должен был отсутствовать ещё день. Он прилетел раньше. И если бы он остался, как планировал, то…

Её голос сорвался, а глаза остекленели от непролитых слёз. Её слёзы точно вызвал не стакан алкоголя, так что причиной был папа.

Молодец, Мо. Довела мать до слёз.

– Мам, прости, – отступила я. – Я не знала, что это была та ночь. Ты права, возможно, я была слишком мала, чтобы это запомнить. Но я правда хочу, чтобы ты снова полюбила. Ты заслуживаешь быть счастливой.

– Я счастлива, – ответила она.

Но её сердце этого не чувствовало, ведь она уже отдала его Алексу, хотелось ей того или нет.

И я боялась, что, уехав, Август забрал и моё.

Мы с Августом переписывались всю ночь, пока в телефоне не села зарядка. Наверное, это было к лучшему, ведь мне нужно было вставать на работу ещё до рассвета. Смена Джеммы начиналась только в полдень, так что впервые за неделю я могла целиком и полностью уделить внимание посетителям. Если Ли и Гейб заметили, что со мной что-то не так, то решили об этом промолчать. Хотя Джемма наверняка прикрыла меня не только перед ними, но и перед столиками, обслужить которые я забыла вчера.

Я постаралась компенсировать всё, не проверяя телефон во время смены. Когда я наконец закончила и включила его обратно, то сердце замерло. От Августа не было никаких новых сообщений. Он знал, что я работаю, так что мог не присылать мне ничего, чтобы не отвлекать. Но что, если та магия, которая возникла между нами на весенних каникулах, просто исчезла? Не выдержала расстояния? Я взяла сумку и куртку, чтобы уйти раньше, чем Джемма меня увидит и решит, что я нуждаюсь в ободрении.

Я не нуждалась. Мне следовало сосредоточиться, в особенности – на портфолио. Осталось две недели, а я даже близко не была готова что-либо отправить.

От вчерашнего дождя не осталось и следа, его сменила идеальная весенняя погода. Вернувшись домой, я оставила дверь студии открытой, чтобы впустить свежий воздух. Ветер колыхал фотографии, которые я ранее подвесила на верёвку. Внимание привлекла улыбка Августа, и я не могла перестать думать о нашем поцелуе накануне – полная противоположность продуктивности. Как только я потянулась, чтобы открепить её, то услышала стук в дверь.

Август.

Это не он. Я знала, что не он. Но всё равно первым делом подумала именно о нём.

Рен просунул голову в дверной проём. Он улыбнулся, когда увидел меня. Душевную боль