Пиво он не любил. После него, его живот распирало от газов, и кислотная отрыжка подступала в самый неожиданный момент, обжигая все внутренности. А вот пройтись и подышать воздухом он не прочь. Просто так выйти болтаться по городу ему не представлялось возможным. Поэтому причина подвернулась как нельзя кстати. Джонни снял с крючка бейсболку армии США и натянул по самые уши. Откуда она появилась в доме ни он, ни отец, не имели ни малейшего понятия, но она ему нравилась и этого было достаточно.

Джонни выскочил на улицу. Стоило одеться теплее, но возвращаться домой он не намерен.

— Я от Джонни Рассела, — объяснялся Джонни с мужчиной за прилавком, который, как только услышал имя, молча исчез за дверью. Он вынес целую упаковку синих банок.

— Он пьет другое.

— Бери, не пожалеешь. Твоему отцу придется по вкусу.

Джонни раздумывал, стоит ли слушать продавца.

— Считай это для него подарком. Так и скажи. Да и стоит на четыре бакса дороже, а я возьму с тебя лишь половину.

— Давайте сюда, — ответил Джонни. Ему еще не хватало отстаивать алкогольные предпочтения своего папаши. Но заметив слишком уж искреннюю улыбку мужчины, он понял, что его надули.

«Не все ли равно, что ему пить», — думал Джонни, возвращаясь той же дорогой.

На все это у него ушло не больше полу часа, когда он показался на пороге дома.

— Черт! Вот же хитрый лис! — воскликнул отец и расхохотался.

Сомнения Джонни по поводу обмана, подтвердились.

— На целых…

— Четыре бакса дороже, но он не возьмет с тебя тех денег, потому что это подарок. Так?

— Угу, — ответил Джонни. — Слово в слово.

— Завтра, я наведаюсь к Джозефу с особым визитом.

— Да ладно, — отмахнулся Джонни. — Ты же все равно выпьешь его, так?

— Нельзя же вот так просто взять и одурачить одного из Расселов.

Вспышка гнева сменилась на жажду и рассматривая упаковку, мужчина проговорил:

— Парень, подай мне пару банок.

Отец всегда называл его так и никогда по имени. Словно это и было его именем. Парень! Звучит ужасно! Но он единственный, к кому отец так обращался.

Джонни повернулся к отцу и вопросительно на него посмотрел. Хоть он и не признавал этого, но все же стал чертовски на него похож. Одинаково острый подбородок и вполне сносный нос с едва заметной горбинкой. Одно лишь явное отличие - васильковые глаза с густыми ресницами. Всякий раз, когда отец перебирал с алкоголем и Джонни приходилось тащить его наверх, мужчина бормотал:

— Парень, перестань смотреть на меня как твоя мать.

Это бесило Джонни. Но он молчал. Он не любил о ней вспоминать. Не в такие моменты.

Он разорвал руками прозрачную пластиковую пленку и просунул руку. Стенки жестяных банок оказались прохладными.

— Скажи-ка мне, как дела с нашим гостем? — спросил отец, когда его просьба была удовлетворена. Он оценивающим взглядом рассматривал банку.

— Гостем? — Джонни не понял, о чем говорит отец.

— Мистер Кэмпбелл, кажется его так зовут?

Джонни присел на соседнее кресло.

— А ты откуда знаешь?

За всю неделю, отец лишь пару раз выходил из дома и то лишь за тем, чтобы пополнить запасы алкоголя.

Мистер Рассел убавил звук телевизора. Джонни взглянул на экран и увидел ту самую женщину. Она оказалось втрое толще, чем он себе представлял

— Это дело намного серьезнее, парень, чем ты думаешь.

Он сделал медленный глоток и прополоскал рот.

– А не так уж и плохо!

Джонни посмотрел на отца. Тот не был пьян настолько, чтобы нести чушь, вроде той, что он кричит всякий раз как напьется.

— Тебе откуда знать? Ты уже шесть лет сидишь дома.

— Хорошему полицейскому хватит одного взгляда понять, что не так.

— По-твоему из меня плохой коп?

— Ты просто еще молод…

Рассел старший хлопнул сына по плечу.

— Да ладно, что тебе стоит… поделись со своим стариком, что там в участке. Ты же знаешь я могила, — он провел по губам пальцами, словно застегнул их на замок.

— Все как обычно.

— Купер так и не бросил курить?

— Шутишь? Кажется, со смертью мэра он стал курить еще больше.

— Все-таки дождался.

Мужчина приподнялся с дивана и сел снова, только уже чуть ближе к сыну, одну ногу он закинул на другую, а руку положил на подлокотник, подперев голову.

— Я рассказывал тебе, что я учился вместе с Робертом и Фрэнсисом в одном классе?

— Ты дружил с нашим мэром?

— О-о-о! Ты не представляешь, что мы вытворяли. Если хочешь знать, я у него увел твою мать. Он мне этого так и не простил.

— Ф-у-у-у! Такие подробности мне не нужны.

— Однажды, после школы мы залезли в заброшенное здание…

— Это в то, что за городом? Лечебница?

— Подожди, не перебивай. Да, оно у нас одно. Фрэнсис обожал хвастать и придумывать всякие небылицы. Купер, кстати, был тем еще маменькиным сынком. Он до ужаса боялся всех насекомых и рассказы Фрэнсиса доводили его до полуобморочного состояния.

Мужчина при этом засмеялся, и Джонни показалось, что морщинки возле глаз и губ исчезли, а в глазах загорелся юношеский огонь.

II

— Мой друг был в том доме и видел привидение, — произнес маленький Фрэнсис Эйверитт и показал рукой в сторону холма, на котором стоял облезлый от времени дом.

Тогда он еще даже и не думал, что когда-нибудь станет мэром и беззаботно крутил в руке крепкую ветку, которую отломил у дерева, растущего на школьном дворе.

Роберт с опаской взглянул на холм. У него тогда еще были кудрявые волосы и манера закатывать глаза всякий раз, когда слышал что-то неприятное.

— Врешь ты все, — ответил я.

— Вот те крест, — произнес Фрэнсис и сломав палку об колено пополам, сложил ее друг на друга.

— И кто этот друг?

Мальчик