— Как больно! Давай Томми, извиняйся перед мамулей! Ну же… ты же обещал мне, что мы сходим на ярмарку и посмотрим на Золотого Бурильщика.

— Извини мам…, — пробормотал Томас. — Я был не прав. — Его бычья шея согнулась в смирении вперед.

— Хорошо. Я принимаю твои извинения. Все мы здесь одна семья и должны уважать друг друга, — проговорила она. — Роланд, скажи дорогой мой, как ты думаешь, мамочка любит всех одинаково? Или кого-то больше?

Роланд читал книгу. Он так проникся в чтение, что все происходящее проносилось мимо него, не касаясь острого слуха.

— Наш мечтатель замечтался, — пропищала Ким. Все это время она аккуратно поддевала вилкой кусочки мясо из его тарелки, к которой он даже не притронулся.

Саманта понимала, что дети заскучали. Надо бы их свозить куда-нибудь. Она вспомнила о Натане. Вернее, она думала о нем постоянно, как и о всех детях, но сейчас она стала прислушиваться. Она думала о нем с теплым чувством, как это бывает у только родивших женщин. С трепетом. Она чувствовала его биение сердца, как эхо у себя под грудью.

— Малыш выбрал правильный путь, — прошептала она. Ей лишь пришлось ему немного помочь, совсем чуть-чуть. Она видела в сознании как через тусклое, но прочное стекло, его обожженное лицо. Он брел по дороге, губы его потрескались. Он только начал, но уже смог за себя постоять. С ним был еще один и он уже там давно. Слишком давно. Натан еще не верит, не потому что не хочет, а потому что не знает.Ничего… ничего. Когда-нибудь ты станешь совсем взрослым и тогда…

Дверь распахнулась и в нее вошел… нет, влетел как ураган, мужчина. Он улыбнулся и помахал руками. Кожаная куртка, светлые кудрявые волосы и нетипичный для здешних мест загар.

— М-а-а-а-рко! — завизжала Эмми и понеслась со стола прямо в объятия, чуть не снеся стакан с водой.

— Крошка Эм! — прокричал Марко и подхватил на лету, он поднял ее над собой и кружил, кружил. Они шутили и смеялись, Эмили махала ногами в разные стороны, а коротенькая юбка иногда задиралась и показывала всем хорошенькую попку в кружевных трусиках.

— Ну все, хватит каруселей, — сказал Том строго.

Марк осторожно опустил Эмми на пол.

— И тебе привет громила! Лови.

Он вытащил из-за пазухи нож и метнул в Тома.

Саманта Де Ламаркан была спокойна. Она слишком хорошо знала своих детей.

А вот Ким вздохнула с ужасом и замерла, издав протяжное: — О-о-о-х!

Том схватился за лезвие голой рукой, поймав его у самого лица и повернув его боком, принялся разглядывать. Он провел по ладони, но следа не осталось. Том ухмыльнулся. Кажется, он был доволен.

— Хм... хорошая сталь… ну ладно… спасибо брат.

Марко подходил к каждому, начиная с Ким и целовал в щеку. Даже Роланда. Тот впервые за все время поднял глаза. Это совпало с тем, что он перелистывал страницу. Обычно, всегда серьезный, он заулыбался. Мальчик достал из кармана стилус и вывел на планшете ровным каллиграфическим почерком:

SALVE MARKO! И добавил улыбающийся смайлик.

— Che bambino intelligente! — воскликнул Марко и чмокнул его в лоб.

Марк поцеловал всех, кроме Тома. Его он стукнул в плечо и начесал ему на голове волосы рукой.

— Да иди ты уже! — ответил Том и оттолкнул брата.

Когда очередь дошла до Саманты Де Ламаркан, он вежливо опустился на колено и взяв ее руку приложил к губам.

— Привет, мама.

Женщина наслаждалась его преклонением. Вот почему Марк так ей нравился. Он умел любить по-настоящему, всем сердцем. В его груди горело сердце истинного верующего. Он верил в то, что верила Саманта и всегда выполнял все поручения с особым рвением, не задавая вопросов. Еще Марко умел слушать и хорошо говорить. То, что нужно было для настоящего дитя. Но у него были и слабые стороны. Об этом мама знала тоже, она знала абсолютно все о своих детях.

— Здравствуй, Марко. Почему ты опоздал на ужин?

Марко продолжал стоять на коленях и держать ее руку.

— Мне захотелось посмотреть Нью-Йорк. В частности, южные окраины Бруклина. Там такая…, — он пощелкал пальцами. — Такая… атмосфера… знаешь мам, как бы это сказать… умиротворенная.

Он заулыбался. Вернее лишь половиной лица. Левая продолжала оставаться камнем. Но никто из семьи не замечал этого. Для них он был прекрасен. Даже для Томаса.

— Тебе есть чем поделиться, Марко? — спросила его Саманта.

— Почему бы и нет.

Он вскочил на ноги и развернув свободный стул спинкой вперед, оседлал его.

— Я не прочь поделиться, одним словом. Оно не станет вам поперек горла. Поверьте мне. После него вы скажите: — Марко! Ты не зря выбрался из преисподние. Не зря!

Ким завораживающе глядела на брата. Она даже приоткрыла рот.

— И пусть я не говорю как настоящий американец. В моих жилах течет кровь от моих земных предков. — Он усмехнулся. — Кто ж не грешен, правда Эм? — Он подмигнул и Томми, и Эмили сразу.

— Но все-таки мы знаем зачем пришли на эту землю. Каждый из нас знает. Так ведь?

Все закивали головой. Даже немой Роланд замычал, он отложил книгу и внимательно слушал. Он то уж точно этого знал.

Марк посмотрел на всех, выдержав небольшую паузу.

— Каждый из нас скитался по темным землям. Мы не знали кто мы такие и просто уходили в пустоту. Я помню, как ты плакал Томми.

Все засмеялись. Кроме Томаса. Он помахал ножом.

— Извини Том, но это правда.

Но наша мама, — он взглянул на Саманту Де Ламаркан. Та притворилась что смущена вниманием и прикрыла лицо вуалью со шляпы, которую успела надеть.

— Она нашла нас, каждого всеми забытого дитя. Скажи-ка Ким, от чего спасла тебя мама?

— От охотников. Они хотели снять с меня скальп. Но мамочка убила их. Она пролила на них свет.

— Правильно. Она нашла нас и привела к свету. Свету, который не гаснет никогда. И этот свет теперь живет в нас. И вот мы здесь, на этой