class="p1">А капитан Шубин, неприметный в своем укрытии, выдернул кольцо из последней гранаты и послал ее точным броском через просвет под днищами люлек прямо в кучку из армейских сапог, что столпилась на крыльце.

Новый взрыв! Кровь, куски тел разметало у входа в узел связи. От произошедшего хаос и паника усилились еще сильнее.

— Русские, это русские! — завопил кто-то из толпы выживших.

И капитан Шубин подхватил этот крик:

— Русские! Взрыв!

В общем хаосе разведчик вклинился в толпу, потом ринулся за один домик, за второй. Заметался между людей, сталкиваясь с теми, кто испуганно кружился среди окровавленных тел в поиске убежища от невидимого врага. Он юркнул за домик, где уже сгрудилось несколько военных, в том числе эсэсовцы, которые его привезли. Сделал вид, что пытается спрятаться между остальных:

— Пустите, пустите! Там русские! У меня нет даже оружия!

Кто-то с силой толкнул его так, что разведчик не удержался на ногах и отлетел к забору рядом с огородом:

— Отстань!

Никто даже не обратил внимания, что ефрейтор, вместо того чтобы искать спасения между домами, вдруг кинулся бежать по грядкам подальше от площадки. А потом и вовсе его фигура проворно скрылась за домами. Исчезновения Цайхеля никто не заметил, слишком были напуганы фашисты. Они прятались по углам, таились за избами и в страхе крутили головами — откуда придет новое нападение советских диверсантов.

Тем временем капитан Шубин смог неприметно пробраться огородами по окраине деревеньки и выбраться к какой-то дикой тропке, едва видимой в сырой земле. Времени на поиск ориентиров не было, он сейчас старался лишь как можно быстрее скрыться от своих преследователей.

Однако взрывы гранат надолго выбили фашистов из колеи, за спиной он все еще слышал крики и испуганные голоса. Никто не стрелял, не бежал, чтобы найти виновника взрывов. Неожиданность огневой атаки дала Шубину фору, чтобы уйти как можно быстрее на безопасное расстояние, укрыться в лесу, где среди деревьев, бурелома много укромных мест.

По едва заметной тропке капитан Шубин очень быстро смог добраться до лесного массива и здесь уже немного оглядеться по сторонам. Когда за спиной сомкнулись темной стеной стволы деревьев, Глеб с облегчением выдохнул. Часть дела он выполнил — увел обманным путем фашистов подальше от места укрытия диверсионного отряда, смог избавиться от назойливого надзора СС, не вызвав подозрений.

Теперь его ждет следующий ход — либо вернуться в расположение советских частей, либо добраться до места, где укрывается отряд погибшего Шураха. И офицер выбрал второе, потому что понимал, что айнзатцкоманда завезла его в тыловую часть еще дальше. До Долянска ему придется пройти пару десятков километров, которые он точно сможет преодолеть за ночь. Там останется лишь пробраться к балке, где скрываются диверсанты, дождаться общего наступления и вместе с остальными частями действующей армии принять участие в освобождении Одессы.

Правда, осуществить сразу задуманное оказалось не так просто. Глеб определил по положению солнца, где он находится и в каком направлении следует идти. Однако лесной массив быстро стал редеть, деревья превратились в низкорослых карликов, а земля под ногами начала стремительно превращаться в жижу, а потом и вовсе в стоячее болото.

Разведчик понял по пологим оврагам, которые изрезали местность, что он попал в затопленную низину. Лесополоса превратилась в самую настоящую топь, разлившись болотистым, густо поросшим камышом и кустами длинным озером.

Передвигаться по такой местности было очень тяжело. Глеб с помощью палки промерял каждый шаг, чтобы не нырнуть вдруг в болото. Воды было то по щиколотку, то по колено. Разведчик с трудом смог пройти небольшое расстояние, то и дело поглядывая в сторону оставленной деревеньки. Он не видел дороги и населенного пункта из-за перепада местности, поскольку спустился в лесной затопленный овраг, но слышал, что немцы, придя в себя после ступора, все-таки подняли тревогу. Там уже выла сирена, грохотали машины, оповещая о том, что весь пункт обороны подняли на ноги, чтобы быть готовыми к нападению советских бойцов. Эта суета и напряжение были капитану на руку, никто не вспомнит в суматохе о пропавшем немецком ефрейторе.

Но и, как оказалось, поднятая тревога на блокпосте стала помехой в осуществлении его планов возвращения к Долянску.

Глеб попробовал выбраться на место посуше, чтобы не кружить по изгибу топи, а следовать вдоль дороги под прикрытием леса. Однако когда он вскарабкался по скользкому холму наверх, то почти сразу оказался на виду у немецких патрульных. Деревьев наверху почти не было, лишь широкая лента поля, которая смыкалась с окраиной населенного пункта.

Капитану пришлось сразу же вжаться в землю и отползти назад, стараясь не привлечь внимания фашистов. Вокруг жилых домишек рыскали автоматчики с взведенным в боевой готовности оружием. Они осматривали все на своем пути, настороженно водили стволами оружия, видимо, выискивая так и не обнаруженных врагов. Стало сразу ясно, что выбираться из затопленной низинки, выходить к дороге было опасно. Фашисты подняли тревогу, ни маскировка, ни знание языка сейчас не спасут от ареста и мгновенной расправы.

Немцы напуганы серией нападений в своем тылу и с подозрением будут смотреть на любого незнакомца или чужака без документов. Нет, сейчас лучше выбрать более сложный маршрут, постараться пробраться низиной к более безлюдным местам. Пускай этот путь более длительный, но зато более надежный. Противник встревожен, испуган, ищет источник опасности. Тем лучше! Зато сил и личного состава для рысканья по лесу у гитлеровцев не остается. Никто не пойдет в чащу выискивать пропавшего ефрейтора или искать советских диверсантов, врагам бы сейчас свои позиции защитить и предупредить неведомую опасность.

Поэтому капитан Шубин соскользнул вниз по склону оврага и зашел по колено в чавкающую вязкую массу. Если бы не длинный сук в руках, он не смог бы пройти и пары метров. Упираясь концом большой палки в твердую почву, разведчик помогал себе продвигаться шаг за шагом в намеченном направлении. Хотя идти было тяжко: ледяная вода заливалась в сапоги сверху, и ему приходилось чуть ли не каждые десять шагов разуваться и, стоя, будто цапля, на одной ноге, выливать грязную льдистую жижу. От холода офицера начало трясти крупной дрожью, измученное напряжением тело отказывалось подчиняться. Хоть бы немного отдыха, чтобы согреться. Ему было так тяжело, что приходилось вслух понукать себя, заставлять делать еще шаг, еще одно движение.

Но все же изнеможение было таким сильным, что разведчик решил отдохнуть. Тем более местность стала идти вверх, из талой водянистой жижи торчали бугорки, которые уже через несколько метров переходили в островки из сухой травы, тоненьких деревьев и валежника. Затопленная низина