— Хенде хох!

Дуло смотрело прямо на разведчика.

Женский голос на немецком предупредил из темноты:

— У вас три секунды, или он выстрелит. Раз, два…

Не дожидаясь третьего счета, Шубин вышел из-за дерева с поднятыми руками и сделал несколько шагов к костру, чтобы было лучше видно — он не собирается бежать или нападать.

— Кайне Ваффе!

Но пистолет в руках рыжего не опустился, наоборот, тот щелкнул предохранителем и зло выкрикнул:

— Чего тут делаешь? Кто такой? — Не поворачивая головы, он попросил женщину: — Катерина, переведи фрицу.

Глеб остановил его:

— Русский — мой родной язык. Не надо никаких переводов.

Мужчина с пистолетом нахмурился:

— Советский, что ли? Все равно отвечай, чего тут бродишь?

Глеб покосился на его ногу, которая была отставлена в сторону и неестественно вывернута, потому что от колена до самой стопы вокруг ноги шла тугая обмотка из древесной коры — видимо, шина травмированной ноги.

И разведчик прыгнул, сбил рыжего и вырвал у него пистолет. Потом кинулся в сторону и сам теперь наставил на него оружие. Тот от злости скрипел зубами, пытаясь встать с земли. Из-за ноги у него это не получалось, он беспомощно раскачивался на руках, но никак не мог принять хотя бы положение полусидя. В кустах что-то зашумело, его товарищи ринулись было на помощь.

Но раненый остановил их окриком:

— Стоять! Не лезьте! Уходите! Спасайтесь сами, со мной уже не убежать.

Глеб, поняв, что больше ничего не несет угрозы, медленно опустил пистолет:

— Я не собираюсь никого убивать, но и на себя наводить оружие не позволю. Расскажите, кто вы такие и почему здесь прячетесь?

Рыжий закрутил головой:

— Еще чего захотел! Ничего не скажем. Мы тебя не знаем.

— Хорошо, поступим по-другому, — рыкнул на него Шубин. — Фамилия и звание.

Рыжий насупился и молчал, из кустов женский голос дерзко выкрикнул:

— Чего хотели-то? Вам зачем в лесу имена наши? Шли бы мимо, вы своей дорогой, мы своей. Мы люди мирные, других не трогаем, и нас не надо.

Глеб пожал плечами:

— Я не собираюсь вам причинять зло. Всего лишь хочу выяснить, с кем встретился.

Рыжий мужчина вдруг запальчиво выкрикнул:

— Летчик я советский! Лейтенант Громов, третья красногвардейская воздушная дивизия. Что, узнал, что хотел, шпион немецкий?! Доволен?!

Глеб кивнул и тоже представился:

— Капитан разведки Шубин. И я совсем не немецкий шпион. А вот вы вызываете подозрение, я слышал немецкую речь у костра.

Из кустов раздался смешок, и показалась Катерина:

— Так то Фриц, он немец, но не фашист!

Она подтолкнула вперед смущенного и испуганного подростка:

— Его зовут Фриц Фишер, шутце из местной части. Сбежал от своих, бродил по лесу, а мы его подобрали. Дезертир он, воевать не хочет.

Паренек внимательно вслушивался в слова Екатерины, а потом закивал:

— Нихт, нихт.

Женщина представилась:

— А меня Екатерина зовут, местная я, в Шимонаевке всю жизнь прожила, а как фашисты набежали, ушла в лес с ребятишками и коровой. Живем третий год уже в землянке… И Зорька с нами. Без нее нам не выжить, без кормилицы нашей, Зорьки. Это мы по-немецки с Фрицем разговаривали, я в школе работала учительницей немецкого, вот и перевожу, что он говорит, Егору, то есть лейтенанту Громову.

Глеб с облегчением выдохнул.

Егор ткнул в свою ногу:

— Катюша нас тут всех спасла и приютила. Мой самолет подбили, успел с парашютом прыгнуть, да неудачно, ногу сломал в нескольких местах. Катя меня нашла в лесу, выхаживает вот. И Фрица приютила, у мальчишки вся жизнь впереди, не хочет он за Гитлера поганого свою жизнь отдавать.

— Теперь все понятно, — сказал Шубин. — Извините, товарищи, что действовать пришлось жестко. Время сейчас такое, непонятно, кому можно верить.

Егор Громов уточнил:

— Правда, товарищ капитан, что Одессу наши вот-вот возьмут?

Шубин кивнул, и летчик обрадовался:

— Катя, я же тебе говорил! Это не просто взрыв был, наши это диверсию устроили. Начало это, начало штурма Одессы!

Он от радости хлопнул себя по колену, ухватил Фрица и потряс от распирающего его счастья:

— Слышал, немец ты мой дорогой, по-бе-да!

Тот заулыбался в ответ и тоже в ответ старательно произнес:

— Па-пе-та!

И на пятачке вокруг костра сразу стало светлее от человеческих улыбок и радостных лиц. Катя тоже с облегчением выдохнула:

— Ох, прямо с сердца камень. Я уж думала, нашли нашу времянку, какой гитлеровский хилфе выследил. Слышала, что кто-то идет за мной, но боялась окликнуть. Егору сказала, а он велел в кусты прятаться, чтобы самому разобраться, кто вы такой.

Егор смутился от ее похвалы:

— Ну так, мне бежать-то некуда со своей ногой. А ребятам жить да жить, пускай уж лучше инвалида порешат, если беда пришла. — А потом спохватился: — Да что же это я? Ведь наши уже рядом. Эх, а я безногий, никакой пользы!

Екатерина погладила его по плечу.

— Главное, что победа скоро. Даже не верится, — сказала она и обернулась к Шубину: — А вы чего здесь ходили? Заплутали?

Капитан Шубин вернул оружие его владельцу и подсел к костру обогреться. Ноги нестерпимо ныли в сырых сапогах. Он хоть и стеснялся остальных, но все же снял сапоги и подвинул поближе к огню — хоть немного просушить.

Потом подтвердил догадку Екатерины:

— Есть немного. Облачно нынче, ни звезд, ни луны не видать, из болота вот выбрался благодаря вашей Зорьке. А куда дальше идти, непонятно, вот и двинулся за ней.

— Так это вы в Долянске немцам жару дали? Я сразу понял, что на станции диверсия. — У Егора снова загорелись глаза.

Глеб замялся, раздумывая, можно ли им сообщить секретную информацию по проведенной операции. А потом все же сухо подтвердил:

— Да.

Уж больно надеялись эти люди на хорошие новости. В лесу, беззащитные, лишенные своих домов, они мужественно ждали и верили, что Красная армия победит. И для них любая хорошая весть была невероятной радостью, придавала сил, чтобы и дальше ждать счастливого возвращения мира.

Катерина поднялась со своего места у костра:

— Давайте провожу вас через лес, есть тут дорога. В ту сторону, к Березовску, через топь можно и не пройти. Поэтому сюда фашисты и не лезут.

Вдруг раздался шум, от которого мирно сидевшие у костра люди снова подскочили в тревоге. И Глеб, и Егор приготовили оружие, Катя снова вместе с Фрицем ринулась в убежище в кусты.

Шубин повернулся к раненому:

— Ползком от костра, быстрее! В свете огня нас лучше видно. — И сам тоже метнулся из круга, освещенного костром.

Однако тревога оказалась ложной, на появление нескольких мужчин на полянке отреагировали все