и двумя оранжевыми стеклянными полусферами, выведенными на поверхность.

– Я так понимаю, это тот самый критрон, – сказал Тэлбот.

– Именно. Троекратное «ура» президентам. Данный конкретный сдержал свое слово.

– Отлично. Действительно отлично. Будем только надеяться, что у нас появится шанс использовать его, скажем так, при оптимальных обстоятельствах.

– Оптимальных – то самое слово, – сказал Дэнхольм. – Это очень простое устройство с точки зрения использования. Внутри оно, наверное, чертовски сложное. Данная конкретная модель – могут быть и другие – работает от батареи в двадцать четыре вольта. – Он коснулся кнопки пальцем. – Я нажимаю на нее – и привет!

– Если вы хотели заставить меня понервничать, Джимми, вы вполне преуспели. Уберите палец с этой чертовой кнопки.

Денхольм несколько раз нажал кнопку:

– Батарея вынута. Мы об этом позаботились. Никаких проблем. А под этими оранжевыми полушариями два переключателя, которые, согласно инструкции, нужно будет повернуть на сто восемьдесят градусов. Смотрите, тут все устроено с расчетом на беспечных клоунов вроде меня. В качестве дополнительной меры предосторожности эти полушария не откручиваются. В инструкции сказано, что достаточно одного резкого удара легким металлическим предметом – и они рассыплются. И опять же это сделано с расчетом на таких людей, как я, на случай, если мы захотим открутить верхнюю часть. Понимаете ли, прибор разработан для одноразовой операции. Единственный раз, когда эти переключатели будут открыты, – это непосредственно перед нажатием спусковой кнопки.

– Когда вы намерены подсоединить батарею?

– В качестве дополнительной меры предосторожности – моей меры предосторожности – только прямо перед использованием. Здесь есть положительные и отрицательные соединения. Мы используем подпружиненные зажимы типа «крокодил». Две секунды, чтобы прикрепить зажимы. Три секунды, чтобы разбить полушария и повернуть переключатели. Одна секунда, чтобы нажать кнопку. Нет ничего проще. Но есть еще одно пустяковое условие, сэр: чтобы эта атомная бомба была очень-очень далеко отовсюду и чтобы мы находились на очень разумном расстоянии от нее, когда будем ее взрывать.

– Вы просите так мало, Джимми. – Тэлбот посмотрел на проливной дождь и темное море с белыми гребнями волн. – Наверное, нам придется немного подождать: час или два – по оптимистическому прогнозу или всю ночь – по пессимистическому, прежде чем мы сможем хотя бы начать двигаться. Что-нибудь еще?

– Я повторяю: мы не сидели сложа руки, – сказал ван Гельдер. – Мы получили сообщение с базы ВВС в Ираклионе. Водолазное судно есть – или было – неподалеку отсюда, если считать, что западная оконечность Крита – это неподалеку.

– Есть – или было?

– Было. Оно стояло на якоре у залива Суда пару дней и, судя по всему, ушло сегодня около часа ночи. Как вам известно, залив Суда – это закрытая греческая военно-морская база, территория очень строго охраняется. Иностранные суда, даже безвредные круизные яхты, не приветствуются. На базе, естественно, очень заинтересовались этим водолазным судном. Такова их обязанность – быть подозрительными, особенно когда НАТО действует в данном районе.

– Что они выяснили?

– Предельно мало. Судно называется «Таормина» и зарегистрировано в Панаме.

– Сицилийское имя? Впрочем, это ничего не значит. Панама – удобный реестр, там зарегистрированы самые успешные океанские преступники в мире. В любом случае не обязательно быть художником, чтобы в кратчайшие сроки изменить название: все, что вам понадобится, – это пара банок с краской и набор трафаретов. Откуда оно взялось?

– Они не знают. Поскольку судно стояло в открытом море, ему не требовалось регистрироваться ни на таможне, ни у портовых властей. Но им известно, что судно ушло на северо-восток, куда, по странному совпадению, оно ушло бы, если бы направлялось на Санторин. И поскольку залив Суда всего лишь в сотне миль отсюда, даже тихоходный корабль мог бы появиться в нашем районе задолго до падения бомбардировщика. Так что ваша догадка может быть верной, сэр. Одна лишь проблема: мы не видели никаких его следов.

– Возможно, это действительно было совпадение. А возможно, «Делос» их предупредил. В Ираклионе говорили что-нибудь насчет того, что собираются поискать этот корабль?

– Нет. Мы с Джимми обсудили эту идею, но подумали, что новость не настолько важная, чтобы мешать вам… э-э… беззаботно отдыхать. И адмиралу тоже.

– Может, и неважная. Но попробовать стоило бы. При нормальных условиях. Где расположен Ираклион относительно нас? Примерно на юге?

– Примерно так.

– Если это судно осталось в данном районе, то два самолета – один в направлении севера, другой на восток – могли бы обнаружить его за полчаса, а то и меньше. В качестве части внезапных учений НАТО, ну, вы понимаете. Но нынешние условия нельзя считать нормальными. При почти нулевой видимости это лишь напрасная трата сил. Однако мы запомним этот вариант на случай улучшения погоды. Еще что-нибудь?

– Да. Мы получили ответ из вашингтонского банка и от ФБР. Результаты, можно сказать, неоднозначные. Из банка сообщили, что у них есть клиент с инициалами КК – некий Кириакос Кацаневакис.

– Многообещающе. Трудно придумать что-то более греческое.

– С инициалами ТТ есть Томас Томпсон. Трудно придумать что-то более англосаксонское. ФБР утверждает, что среди высокопоставленных офицеров Пентагона – думаю, под этим подразумеваются генералы ВВС и адмиралы или в крайнем случае вице-адмиралы и генерал-лейтенанты, – нет никого с такими инициалами.

– На первый взгляд это разочаровывает, но ведь это с равным успехом может быть еще один шаг в отмывании денег, еще один шаг сокрытия их хозяина. ФБР не связывалось с банком? Конечно нет. Мы даже не упомянули им о банке. Упущение с нашей стороны. Нет, это упущение с моей стороны. У банка должны быть адреса господ КК и ТТ, и хотя они почти наверняка окажутся обычными адресами проживания, они могут привести куда-то дальше. И еще одно упущение, опять же полностью моя вина: мы не сообщили ФБР имя и адрес этого Георгия Скеперциса. Мы сделаем это сейчас. Есть небольшой шанс, что ФБР сумеет связать Скеперциса, КК и ТТ воедино. А как президент отреагировал на то, что тиканье прекратилось?

– Похоже, он уже не в состоянии на что-либо реагировать.

Монтгомери глотнул из стакана, мрачно посмотрел в иллюминатор, скривился и отвернулся.

– За последние полчаса погода ухудшилась, коммандер Тэлбот.

– Разве может быть хуже, чем было полчаса назад?

– Я эксперт в таких вопросах. – Монтгомери вздохнул. – Я скучаю по горам Морн. В горах Морн выпадает много осадков. Верите ли вы, что в ближайшем будущем погода улучшится?

– Не по эту сторону полуночи.

– И это еще оптимистичная оценка, по-моему. К тому времени, как мы подтащим этот чертов бомбардировщик обратно к борту, прорежем в фюзеляже дыру, поднимем его и извлечем бомбу, уже рассветет. Это как минимум. А то уже и полдень пройдет. Надеюсь, вы поймете, если я откажусь от заманчивого предложения поужинать вместе с вами. Я сейчас слегка перекушу – и в постель. Возможно, придется несколько раз вставать ночью. Я поставлю на юте двух парней, которые будут всю ночь наблюдать за самолетом и получат приказ разбудить меня, как только решат, что погода достаточно улучшилась и мы можем начать его поднимать.

Доктор Викрам спросил:

– Как вам краткое изложение речи, которую я так неохотно произнесу за столом сегодня вечером? Не слишком ли много и не слишком ли мало?

– Безупречно. Возможно, стоит изложить мысль чуть более мрачно?

– На пол-октавы ниже, вы полагаете? Странно, не правда ли, как легко приходит в голову ложь?

– На борту «Ариадны» это стало настоящим заболеванием. Весьма заразным.

– Я только что переговорил с Евгенией, – сказал Денхольм. – Подумал, что вам следует это знать.

– Знать, что вы пренебрегаете своими обязанностями? В смысле, не скрываетесь.

– Человек устает скрываться. Я говорю о том, что она мне рассказала.

– Надеюсь, вы встречались с ней в приватной обстановке?

– Да, сэр. В ее каюте. То есть в каюте старшего помощника.

– Вы меня удивляете, Джимми.

– Со всем уважением, сэр, мы обсуждали ситуацию на чисто интеллектуальном уровне. Очень умная девушка. Собирается поступать в университет сразу на две специальности. Язык и литература, древнегреческая и современная.

– А! Бездна бездну призывает[34].

– Я бы не назвал это так, потому что