саркастическое настроение, это означает, что у него перегрев от эмоций, который он глушит язвительной иронией.

— Не верю я в это особо, — задумчиво произнес он. — Какой-то ход нужен нестандартный.

— Какой?

— А вот это я от тебя хочу услышать. О твоем провале пока забудем — оргвыводов не будет. Но, Ваня, эту сеть ты должен вытащить на свет божий в ближайшее время. Как хочешь, хоть к сибирским шаманам за камланиями обращайся или в монастыре службу заказывай. Но эта заноза должна быть выдернута. Притом до испытания «Астры»…

Глава 25

Пришлось нам еще более ударно наброситься на работу. Но это воодушевляюще звучит, когда надо копать котлован. Навалились всем миром, землю перекидали, бетоном залили — и все счастливы, всем премия за героический труд. А в нашем деле от твоих усилий порой ничего не зависит, какими бы отчаянными они ни были. Потому что кидаешь ты лопатой часто не землю, а воздух.

Ума большого не надо, чтобы сообразить — надо тщательно лопатить окружение Олейникова, личные и служебные связи, искать следы его пребывания в вещественном мире. Провели выемки всех документов, связанных с ним. Проанализировали путевые листы. Куда ездил, где бывал. Произвели тщательнейшие обыски дома и на работе, а также в местах, где он бывал и мог что-то оставить.

Открытие нас ждало при осмотре автомашины. Нашли хорошо замаскированный в кабине тайник. В нем — две пары номеров. Понятно, не со своими же номерами на дела ездить.

Как и пророчил мой начальник, больше ничего интересного не нашли. Контактов у Олейникова было очень много, но никаких особо подозрительных. И никаких признаков связи с другими участниками сети.

Во вражеских агентурных сетях связь между бойцами поддерживается по-разному. Бывает, с соблюдением всех правил конспирации, шпионы общаются через шифры, газетные объявления, тайники, моментальные встречи, используют знаки, которые оставляют в самых неожиданных местах, страхуются, озираются, боятся своей тени и в случае провала мало что могут сказать о своих соучастниках. Но бывает и так, что резиденты чуть ли не производственные совещания проводят с агентурой. А иногда и работают все в одном месте, образуя осиное гнездо. Это зависит и от контингента, и от его подготовки, навыков, и от круга выполняемых задач. И даже от истории группы — одно дело, если это годами выстраиваемая агентурная сеть, и совсем другое, если просто собрались враги народной власти, соорганизовались наспех и тут же попали под влияние иностранной разведки. Играет роль и то, работает ли сеть на опытных в тайных делах англичан или на какую-нибудь Турцию. За годы работы я убедился, что возможно все.

Но группа «кликуш», как поименовали мы сеть в деле оперативного розыска, похоже, была законспирирована вполне добросовестно. Иначе мы хоть что-то бы да вытянули. Хотя бы трамвайный билет из кармана Олейникова, по которому можно установить, куда и когда мотался убиенный на встречу. Ну или поздравительную открыточку, типа «Уважаемый агент, поздравляю Вас с нашим профессиональным праздником — Днем ЦРУ. Ваш резидент». И обратный адрес.

Черт, что-то меня, как и Белякова, на нервной почве все время на юмор и веселье пробивает.

Ладно, мы пойдем другим путем. С самого начала ребром встал вопрос — а, собственно, кто такой Олейников. Он сам в последний свой миг косвенно признался, что не тот, за кого себя выдает.

Ушли шифротелеграммы. Фотопортреты по телеграфу. Быстро установили, что такая личность действительно была. Призван в Красную Армию в Новгородской области в начале войны рядовым в артиллерию. Пропал без вести весной 1943 года. А потом, уже в начале 1944 года, восстал из пепла — вышел к нашим частям с группой бежавших из плена красноармейцев. Прошел фильтр особого отдела. Претензий у особистов по поведению в плену к нему не было, но в армию уже не вернулся, был комиссован по контузии.

Копнули немножко глубже. Предъявили фотку тем, кто его знал в начале войны. Подняли детали. И выяснили то, что и ожидали, — Федот оказался не тот.

Что он перед смертью кричал про абвер? Получается, не врал. Такие подменки — это технологии бесславно канувшей в Лету немецкой военной разведки. Находят военнопленного, внешне похожего на агента, и ликвидируют, предварительно выпытав все необходимые данные. А агента под его именем перекидывают через линию фронта — мол, бежал от фашистских гадов, преисполнен решимости бить их до полного истребления. При общей неразберихе воюющей армии, при недостатках связи и сложности документооборота провести полноценную проверку с опознаниями, контрольными вопросами и прочими хитростями практически невозможно. Особенно когда проверяемых многие и многие тысячи. Некоторых таких двойников Смершу выявлять удавалось. Но немало легализовались и ныне бродят по Союзу, нередко работая на нашего нового противника.

Теперь понятно. Лже-Олейников — это выпавший из абверовского гнезда птенец. А вот как именуют его на самом деле, откуда и по чьему заданию он взялся? Тут надо разбираться.

По поводу абверовской агентуры у нас полно архивов, картотек, розыскных дел и списков розыска. Шерстили мы их основательно. Затруднялось все тем, что особых примет у фигуранта не было. Под его внешность можно подвести сотни и тысячи людей. А фотоизображений агентуры нам досталось не так много.

Не забыли мы и слова Олейникова о его принадлежности к воровскому сообществу. Если он и правда бывший вор, его следы можно нащупать в многочисленных милицейских картотеках и ориентировках. Туда тоже полетели запросы.

Есть такая научная дисциплина, совершившая революцию в криминалистике, — дактилоскопия. Она об уникальных узорах пальцев, которые никогда не повторяются у людей. И есть такая штука — дактокарты. С некоторого времени в СССР стали откатывать пальцы задержанных преступников и хранить в различных архивах — областных и центральных. Немало рецидивистов удалось идентифицировать по таким вот дактокартам. Вот и направили на проверку откатанные пальцы лже-Олейникова.

Однажды мне на рабочий стол лег пакет из МВД СССР. Распечатав его и пробежав глазами, я присвистнул и углубился в изучение бумаг.

— Вот ты какой, голубчик, — с ликованием произнес я, прочитав скупую справку и хлопнув по ней ладонью.

Итак, Олейников на самом деле являлся Безбарбашевым Иосифом Онуфриевичем, 1916 года рождения. Судим в России, а потом на Украине за мошенничество. Отпетый уголовный элемент. Почему на руках и теле ни татуировок, ни следов от сведенных наколок? Да все просто. Воровская специализация такая. Как профессиональному жулику входить в доверие, если он татуирован с ног до головы?

Понятна стала и его повышенная контактность, способность располагать к себе. Для мошенника эта необходимые качества, без которых в профессии никуда.

Тут