class="p1">– Вы находите мой вкус слишком экзотичным? – услышал я глубокий баритон. – Ваш брат Уоррен тоже был поначалу шокирован. Лучшие годы моей жизни прошли на Востоке. То, что произошло потом в Японии, Корее, а теперь происходит во Вьетнаме, разбивает мне сердце.

Я оторвал взор от созерцания причудливых фигурок, похожих на бульдогов с маленькими рожками,15 и поднял глаза на говорившего. Из-за стола, напоминающего биллиардный размерами и количеством резьбы, вышел мужчина и протянул мне руку.

– Вернон Рэнфорд, – представился он.

Не скрою, глава «Ар энд Джи» производил впечатление. Я бы купил костюм, автомобиль или яхту или даже целый эсминец, если бы он рекламировал его лично. Рост его составлял приблизительно шесть футов и два дюйма16, так что он мог смотреть на меня свысока. Костюм из темно-серой чесучи без единой складки облегал спортивную фигуру, подчеркивая широкие плечи и узкую талию. Я бы ни за что не поверил, что этот человек готовится разменять седьмой десяток, даже несмотря на заметную седину в тщательно уложенных волосах. Ровный загар на узком лице и мелкие морщинки вокруг блестящих темных глаз говорили о том, что мистер Рэнфорд не все время проводит в своем роскошном кабинете, предпочитая отдых на свежем воздухе.

– Это мой партнер Аарон Гельб. Мы решили, что лучше, если мы встретимся с вами оба и обсудим ситуацию с Уорреном.

Теперь я обратил внимание, что в одном из кресел, расставленных вокруг очередного низкого столика, сидел еще один человек. Я уже знал, что он на пару лет старше Рэнфорда, но выглядел будто старше его лет на десять. Гельбу лучше всего бы удалось рекламировать похоронные услуги или налоговый аудит. Он был костлявым и сутулым, слишком ровные зубы, мелькнувшие в быстрой недружелюбной улыбке, выдавали наличие протезов. Видимо, протезы были не слишком хорошо подогнаны, что объясняло странности его дикции. Заметно поредевшие седые волосы были прилежно зачесаны набок. Он едва приподнялся со своего места, чтобы меня поприветствовать.

– Присаживайтесь, мистер Стин. Что-нибудь выпьете?

Я покачал головой.

– Хорошо. Тогда не будем терять время. Как я понял, вы работаете с мистером О’Мэлли, адвокатом Уоррена, – Рэнфорд изящно поднял бровь. Я всегда хотел научиться так делать.

– Нет, – решил сразу признаться я. – Пока что я провожу собственное расследование. Все факты, которые мне станут известны, я естественно представлю защите своего брата.

– Понятно, – нахмурился Рэнфорд. Он все-таки мастерски владел бровями. – А о каких фактах идет речь? Полиция расследовала убийство Винса целую неделю. Они опросили почти всех сотрудников, клиентов и конкурентов, все тут перевернули. Конечно, это ужасно, что обвинили именно Уоррена, но я не понимаю, чем мы можем вам помочь. Насколько известно, ваш брат нанял одного из лучших адвокатов штата.

– Дело в том, что полицейские не знают Уоррена так, как его знаю я. Или вы. Ведь он же проработал в вашей компании более десяти лет. Неужели вы правда считаете, что он способен на спланированное убийство?

Рэнфорд и Гельб переглянулись.

– Конечно, мы так не считаем. Уоррен всегда был против насилия. Он предпочитал все вопросы решать дипломатическим путем. Это скорее у Винса был невыносимый характер, – печально ухмыльнулся Рэнфорд. – Но мы не знаем всех обстоятельств дела. Кто может знать ближнего своего? – патетически добавил он.

– Не забывай об этой истории с Вайолет Делл, – прокашлявшись подал голос Гельб. – То есть с миссис Стин. Из-за нее он совсем потерял голову, бросил семью. А она начала обхаживать Винса. Не удивлюсь, если из-за этого даже такой парень как Уоррен мог потерять самообладание.

– Об этом я и хотел у вас спросить в первую очередь. Насколько мне известно, полиция считает, что у Уоррена было два мотива убить коллегу. Из-за места в правлении и потому, что он ревновал свою жену. Как я понял, оба эти мотива всплыли в разговорах с сотрудниками вашего агентства. Вы не помните, кто подал полиции такую идею?

Партнеры озадаченно переглянулись.

– Послушайте, то, что Уоррен и Винс претендовали на место в правлении, было известно всем. Возможно, я сам сказал об этом полиции, а, может, первым сказал Аарон. Но мы не думали, что они сочтут это мотивом! Ведь еще ничего не было решено.

– Как? – простодушно изумился я. – Неужели вы так и не решили, кого хотите выбрать своим преемником?

– Все это не так просто. Мы с мистером Гельбом возглавляем компанию, но есть еще и другие акционеры, входящие в совет директоров. Я понимаю, что Уоррен проработал в компании дольше и рассчитывал на полноправное партнерство. Но даже если бы в этом году совет проголосовал бы за Ричардса, мистеру Стину, вашему брату, всего стоило бы подождать год-другой. Рано или поздно они бы оба стали партнерами. Это просто бизнес, за такое не убивают.

– А что насчет интрижки миссис Стин и Ричардса?

Гельб поморщился.

– Я уверен, что ни о чем подобном не говорил полиции. И Верн тоже. Но люди здесь болтают. Миссис Стин часто заходила в офис якобы проведать мужа и старых подруг. Вы же знаете, что она здесь раньше работала?

Я кивнул.

– Возможно, кто-то упомянул об этом полиции. О каком-то некрасивом моменте. Мы не знаем, о чем допрашивали наших сотрудников. Но в конце концов была же запись!

– Какая запись?

Гельб прикусил тощую губу и сгорбился еще больше.

– Думаю, это все равно всплывет на суде. Винсент записывал все разговоры в своем кабинете. Три недели назад мистер Стин ворвался к нему и грозился убить за то, что тот путается с Вайолет. Не просто убить, а всадить пулю в его лживое сердце. Полиция изъяла пленку.

– Вы так говорите, будто ее слышали лично.

Партнеры смущенно кивнули.

– Нам дали прослушать запись, чтобы мы подтвердили, что на пленке действительно голоса Уоррена и Винса, – медленно проговорил Рэнфорд. – Честно говоря, я был в шоке. Уоррен совершенно не походил на себя. Винсент все отрицал, но Уоррен ничего и слышать не хотел. Он орал, что нашел какое-то доказательство их романа и убьет Ричардса, если тот не отстанет от его жены. Как и сказал мистер Гельб, пристрелит его.

– Но ведь это незаконно – вести тайную запись разговоров. Неужели вы здесь таким занимаетесь?

– По сути незаконно прослушивать чужие разговоры, мистер Стин, – степенно ответил Гельб, возвращаясь к своей роли сдержанного бизнесмена. – А мистер Ричардс установил микрофон в собственном кабинете, хотя и в помещении, принадлежавшем нашей компании. Естественно, мы ни о чем подобном не подозревали. Винсент Ричардс просто держал диктофон в ящике стола. Возможно, он использовал его, чтобы надиктовать собственные идеи,