на то, что она что-то нащупала. У храброй и трудолюбивой матери-одиночки было алиби. История, которую транслировали СМИ – сияющий пиар-подарок, в который Софи Хэйверфорд вцепилась как сорока, – на самом деле защищала Энни, и никто не смел показывать на нее пальцем. Он дал ей железное и безупречное алиби. Фионе это не нравилось. Нужно быть очень храбрым, безрассудным или найти убедительные доказательства, чтобы поставить такую историю под сомнение. Могла ли Энни устроить поджог раньше и только потом ради алиби выйти из своего дома, утверждая, что всего лишь направлялась в туалет? Как бы она это устроила, не попав на камеры, Фиона понятия не имела, но все же поставила рядом с ее именем знак вопроса.

Внизу страницы Фиона написала число и подчеркнула его несколько раз. Две сотни. Число, от которого все внутри переворачивалось. Именно столько людей находилось на косе Мадфорд-Спит в ночь пожара, и все крепко спали в кроватях или занимались своими делами, пока не подняли тревогу – во всяком случае, они так утверждали. Фиона откладывала эту непомерную задачу на потом, но когда-нибудь их все же придется опросить. На самом деле от мысли, что придется допрашивать двести владельцев домов на косе, у нее кружилась голова. Прежде всего из-за крайней сложности и колоссального количества времени и сил, которые потребуются на организацию, назначение встреч и потом обход всех этих людей. Многие жили в Лондоне и Бирмингеме. Задача могла растянуться на месяцы. Возможно, Фиона могла бы воспользоваться телефоном или зумом, но это не то же самое, что разговор лицом к лицу. Оценить реакцию людей, заметить их малейшие нервные движения через экран было сложнее, а уж по голосу и вовсе почти невозможно. Только лично, когда вы сидите друг напротив друга.

Также Фиона боялась, что эта затея изначально обречена на провал. Пустая трата времени и сил. Полиция допросила каждого, и очень тщательно. И ничего не обнаружила: ни зацепок, ни улик, ни убийцы. Что даст их любительский допрос? Кажется маловероятным, что хоть что-то. Но, опять же, с момента убийства прошло больше месяца. Если б убийца был среди жителей, частью сообщества владельцев пляжных домов или, возможно, кучки заговорщиков под предводительством Фрэнка Маршалла – он мог уже расслабиться и не ждать удара. Жильцы могли утратить бдительность, нарушить свой обет молчания столько времени спустя. У кого-то может что-то случайно вырваться. Не важно, насколько задание сложное и как мала вероятность успеха, если есть хотя бы малейший шанс найти зацепку, тогда все усилия оправдаются.

Но была и еще одна, более веская причина, из-за которой Фиона не хотела устраивать массовый допрос: камеры видеонаблюдения. В этом деле они стали великим уравнителем. Слоном в комнате, который растоптал все теории и всех появляющихся подозреваемых. Никто не подходил к дому Малкольма. Ладно, Энни Фоллет подходила, но уже после того, как начался пожар, и записи с камер подтверждают ее рассказ. На самом деле подозрения Фионы не имели никакого значения, как и мотивы и улики, которые она нашла, как и ее интуиция – все это перечеркивали записи видеонаблюдения. Любой потенциальный подозреваемый, окажись у нее такой, просто указал бы на камеры и сказал: «Если это сделал я, то почему не попал на камеру?» Как может осуществиться поджог без поджигателя? Оставался только один возможный вариант…

Звякнул колокольчик, вырвав Фиону из размышлений. В дверном проеме стояла женщина, с нее потоками стекала вода. Перед собой она толкала детскую коляску в защитном пластиковом чехле, точно палатка на колесиках, а внутри безмятежно спал ребенок. Сама женщина в огромном дождевике с капюшоном, перчатках и резиновых сапогах почти сливалась с коляской.

Хлюпая мокрыми сапогами, она прошла внутрь, закрыла за собой дверь, и у ее ног мгновенно образовалась лужа.

– Надеюсь, вы не против, – застенчиво произнесла она. – Я пришла принять ваше предложение.

Фиона попыталась скрыть замешательство, слегка смущенная тем, что не сумела узнать женщину. Затем она заметила ее очки: огромные, почти закрывающие все бледное лицо. Фиона узнала грустные, полные скорби глаза за очками. И вспомнила. Эта женщина хотела отдать на благотворительность вещи своего дедушки, но не могла решиться и отказаться от них навсегда.

– Вы Мэри, верно?

– Да, все так, – ответила гостья. – Я бы хотела узнать, остались ли еще у вас вещи моего дедушки. Мне бы хотелось кое-что забрать из коробки, если это возможно.

– Да-да. Конечно. – Фиона скрылась за прилавком. Коробка стояла на полу там, где она ее оставила, нетронутая и заклеенная скотчем. Хотя сбоку оказалась небольшая дырочка, которой она прежде не замечала. Неравнодушная Сью что, взялась за старое? Сделала «глазок», чтобы тайком заглянуть внутрь? Она этого не допустит. Фиона поставила коробку на прилавок:

– Вот, держите. Я… эм, буду там, если понадоблюсь. – Фиона решила, что лучше дать женщине немного личного пространства, особенно если она собиралась забрать что-то очень дорогое.

Не прошло и минуты, как она услышала громкие благодарности Мэри. К тому времени, как Фиона вышла из кладовой, ее гостья уже ушла, а коробка оказалась за прилавком, заново заклеенная скотчем. Очевидно, для женщины приезд сюда оказался очень болезненным и ей не хотелось поднимать шум. Она просто хотела забрать важный для нее предмет и уйти, пока не расчувствовалась.

В магазинчик ворвалась Сью, похожая на дрожащее и промокшее насквозь насекомое, напитанное кофеином. Мокрые седые пряди разметались по лицу.

– У меня возникла идея! Решение! Единственный оставшийся выход: видеопленку подделали. Это последний вариант.

Фиона широко улыбнулась. Именно к такому выводу пришла она сама всего за несколько мгновений до того, как Мэри прервала ее размышления.

Глава 25

Дамам не терпелось проверить, действительно ли кто-то подделал видеозаписи, поэтому специалиста выбирали исходя из географического положения. К счастью, дождь немного утих, а мастерская по ремонту компьютеров Фрейи находилась дальше по Саутборн-Гроув, всего через несколько дверей.

Занималась мастерская отнюдь не проверкой видеозаписей на следы вмешательств, а скорее чисткой жестких дисков, заменой разбитых экранов и обновлением ноутбуков до последней версии Windows. Однако Фрейя, которая владела и управляла этим местом, не использовала в работе весь свой потенциал: после университета ее талант к программированию обеспечил ей место в крупной IT-компании в Лондоне. Но через три года Фрейя уволилась: ее отец вышел на пенсию, и она заняла его место в компьютерной мастерской, отчасти чтобы продолжить семейный бизнес, но в основном потому, что скучала по морю. Вот оно, проклятье тех, кто вырос на побережье. Соленая вода всегда будет течь в их жилах. И нет ничего лучше, чем быть самому себе начальником. Фрейя могла выполнять свою работу с закрытыми глазами, стоя на одной ноге и насвистывая саундтрек из «Улицы коронации».

Дэйзи решила остаться в магазине. В присутствии Фрейи она чувствовала себя неловко, поэтому с готовностью уступила свое место, лишь бы не встречаться с хозяйкой мастерской. И ее легко было понять: стоило Фионе со Сью открыть дверь, как они тут же подпрыгнули от грохота. С тех пор как магазинчик перешел в руки Фрейи, она сделала кое-какие изменения.

Примечательнее всего была огромная конструкция из необработанной древесины, занимавшая половину стены, которой при этом хорошенько досталось, словно после гулянки в выходной. По сути это был длинный узкий ящик, похожий на сильно вытянутую кабинку для голосования, примерно шесть метров в длину, открытый с одного конца и огороженный со всех боков. На дальнем его конце была установлена большая мишень с яркими и неровными кругами.

Фрейя стояла к дамам спиной с небольшим топором в руке.

– Одну секунду, и я подойду. – Ростом она была выше метра восьмидесяти, по каждой мускулистой руке спускался рукав кельтских татуировок, а короткие черные волосы торчали ежиком. Фрейя занималась тяжелой атлетикой, регулярно посещала занятия по кикбоксингу, и если б родилась тысячу лет назад, то, возможно, совершала бы набеги на острова у северо-восточного побережья Англии, грабила монастыри и скрывалась с мощами. Хотя, возможно, без топора. Она подняла оружие над головой обеими руками и метнула в цель.

Несколько раз перевернувшись в воздухе, топор плашмя ударился о мишень и с лязгом упал.

– Черт! Постоянно