жрецов и родителей. Но Сана лишь молча слушала, её лицо становилось всё более отстранённым.

И самое горькое воспоминание – их последняя ссора. Сана пыталась объяснить что-то, её слова были спутанными, но в них звучала страсть, которая раньше горела только в её мечтах. Астрид же чувствовала лишь страх и злость, и её собственные слова, сказанные тогда, эхом отдавались сейчас: «Ты перестала быть собой, Сана. Что ты ищешь? И что ты нашла?»

Но Сана так и не ответила. Она просто ушла, а на следующий день её уже не было, оставив после себя смазанное воспоминание о чудном ночном разговоре и эту ссору. Она хотела, чтобы ее последними словами были признания в любви, не желала расставаться на плохой ноте, однако тогда Астрид даже не подозревала, как много значат слова, не знала, что вскоре она будет припоминать диалог, стершийся из полусонного сознания дремой.

Теперь, идя по лесу, Астрид чувствовала, как это всё – сомнения, боль, страх – тяжёлым грузом висит на её душе. Она думала о том, где был момент, когда всё ещё можно было исправить. Но ответа не находила.

***Тропа, отмеченная на карте, вела вглубь, но каждый шаг девушки был всё более осторожным. Лес будто жил своей жизнью: треск веток, редкие крики птиц и шелест листвы казались слишком громкими в этой пугающей тишине.

Астрид шла быстро, но не беззвучно, когда внезапно остановилась. Её дыхание замерло: впереди послышались шаги, тяжёлые, размеренные, и звук металла, скользящего о металл.

Она опустилась на корточки, стараясь не шуметь, и укрылась за густым кустарником. Сердце билось так громко, что ей казалось, жнец мог услышать его через расстояние.

Через мгновение фигура вышла из тени. Это был жнец, один из тех, кто охранял лес и поселение от любых вторжений или беглецов. Его силуэт был массивным, почти нереальным в этой обстановке. На нём был чёрный кожаный плащ, обшитый металлическими вставками, которые поблёскивали в полутьме. На поясе висел боевой меч, длинный и изогнутый, а его рукоять была украшена символами, которые Астрид не могла разобрать на расстоянии.

Жнец шёл медленно, его голова поворачивалась из стороны в сторону, будто он искал что-то – или кого-то. В руке он держал копьё, остриё которого сверкало в тусклом свете.

Астрид сжала губы, стараясь не издать ни звука. Её ладони вцепились в сырую землю, но она не двигалась, не моргала, лишь смотрела, как жнец проходит мимо.

В какой-то момент он остановился. Его фигура замерла, а взгляд был направлен куда-то в сторону кустов, где пряталась Астрид. Её дыхание перехватило, мышцы напряглись до предела.

«Он что-то слышит? Меня?» – пронеслось в её голове.

Жнец медленно повернулся, его лицо было скрыто под капюшоном, но даже на таком расстоянии она почувствовала, как холодный взгляд скользнул по её укрытию.

Время тянулось мучительно долго. Жнец стоял неподвижно, словно что-то высматривал или прислушивался. Затем он сделал шаг в её сторону.

Астрид зажмурилась, её сердце билось так сильно, что она чувствовала его в горле. Но звук шагов остановился. Жнец выпрямился, его фигура на мгновение показалась ещё больше, а затем он медленно повернулся и пошёл дальше.

Она сидела неподвижно, пока звук его шагов не растворился в тишине леса. Её ноги дрожали, но она заставила себя подняться, осторожно выглянув из-за кустов. Тропа была пуста, только лёгкий ветер шевелил листья.

Астрид сделала глубокий вдох и пошла дальше, стараясь быть ещё осторожнее. Но мысль о том, что жнец мог заметить её, не отпускала. Теперь лес казался ещё более зловещим, чем прежде. Астрид стояла на краю тропы, глядя вперёд. Лес перед ней казался другим, чем тот, который она знала. Деревья были выше, их стволы – толще, покрытые густым слоем мха, а ветви переплетались так плотно, что дневной свет едва пробивался сквозь их завесу. Это был барьер, невидимая граница, за которой начиналась запретная зона.

Она знала, что пересечение этой черты – не просто нарушение правил. Это было предательство, вызов, бросаемый всему, чему её учили с детства. Но мысль о Сане, о её голосе, который она больше не слышала, о её улыбке, которую давно не видела, толкала Астрид вперёд.

Её руки крепче сжали карту, спрятанную под плащом. Лес вокруг был тихим, но в этой тишине скрывалось напряжение, как перед грозой.

Она оглянулась. Позади неё простиралась знакомая часть леса, тропа, по которой ходили охотники и собиратели, места, которые были частью её детства. Здесь жнецы, патрулирующие границы, могли появиться в любой момент. Её сердце бешено колотилось, но она знала, что должна двигаться.

Сделав глубокий вдох, она шагнула вперёд, туда, где тропа исчезала в густом переплетении корней. Мгновенно воздух стал другим – плотным, холодным, наполняющим лёгкие тяжестью.

Каждый шаг отдавался в её ушах, как гром. Лес казался живым, его тишина давила, а деревья будто наблюдали за ней.

«Это место скрывает что-то важное. Оно знает, что я здесь.»

Её нога зацепилась за корень, и она едва удержалась, чтобы не упасть. Её дыхание стало резким, она замерла, прислушиваясь. Шаги жнеца, слышавшиеся ранее, были далеко, но это не успокаивало.

Астрид продолжила путь, её ноги утопали в мягком мхе. Запретная зона открывалась перед ней медленно, как если бы сама природа пыталась удержать её от проникновения.

Внезапно она увидела старую тропу, почти заросшую травой. На карте это место было отмечено едва заметным штрихом. Она ускорила шаг, чувствуя, как внутри неё растёт напряжение.

Она достигла линии, где земля становилась более сырой, пропитанной влагой. Это была граница, последний рубеж. Астрид остановилась, её пальцы касались карты.

«Я пересекла границы их мира. Теперь я в своём.»

И с этой мыслью она сделала шаг вперёд, её сапоги утонули в сырой почве. Запретная зона приняла её, и она знала: пути назад уже не будет.

Астрид продиралась сквозь густую чащу, следуя линии на карте, которая вела к месту, отмеченному крестом. Её ноги вязли в мокрой земле, одежда была влажной от сырости, но она продолжала идти. Когда она вышла на небольшую поляну, её дыхание участилось. Это было здесь. Она опустила взгляд на карту, сравнивая отметку с реальностью. Перед ней стоял старый, полуразрушенный домик. Его деревянные стены почернели от времени, крыша провалилась в нескольких местах, а двери висели на одной петле.

Но это было больше, чем просто дом. Поляна вокруг него была усыпана странными предметами: каменными кругами, на которых были вырезаны символы, ветками, связанных в сложные узоры, и остатками костров. Всё выглядело так,