Анн! Это ты сидела в гребной лодке перед купальней тети Отти в пятницу накануне приема, на котором подавали вареных раков, и говорила, что с тебя хватит и тебе больше не выдержать?

Виви Анн озабоченно сдвинула черные брови.

— Да-а, думаю, что ты намекаешь на тот разговор, с Хедвиг. Я хотела, чтобы мы вместе выступили против мамы и пригрозили бы ей, что обе бросим ее, если она не изменит своего отношения к Турвальду и Йерку. Но ведь Хедвиг была умнее, чем я, и считала, что нам надо запастись терпением и выждать время.

Отпив глоток остывшего кофе, я пробормотала:

— Долгое время я подозревала Йерка Лассаса. И в этом в значительной степени виновато было поведение Хедвиг. Она смертельно перепугалась, когда Кристер произнес слово «убийство», и в течение всего расследования была в напряженном и нервном состоянии.

Виви Анн скорбно улыбнулась.

— Да, она, казалось, только и делала, что беспокоилась о Йерке, а тетя Йерда боялась, что виновным мог быть дядя Аларик. Единственной — ослепленной и преисполненной доверия — была я.

Чтобы перевести ее мысли на более приятные темы, я спросила, как они все поживают.

— О, все хорошо. Хедвиг и Йерк поженились, ты, вероятно, знаешь об этом? Они по-прежнему живут на нашей вилле в Ронсте и хозяйничают вместе с дядей Алариком в обеих усадьбах. Йерк носится с бредовой идеей о превращении всего нашего участка в коммерческий сад с луком-пореем и огурцами. Тетя лежала в больнице и как следует подлечилась, а теперь она дома и бьет, по ее словам, баклуши, пока другие работают. Они все жутко добры ко мне и, оказалось, что не так уж тяжело вернуться обратно в Ронсту и праздновать Рождество, как я боялась…

Прежде чем мы расстались, она протянула мне руку и откровенно сказала:

— Я рада, что мы немного поболтали… Дома, как ты понимаешь, мы избегаем обсуждать Турвальда и все, что связано с ним. Но прекрасно сознавать, что наконец-то удалось поговорить об этом. Как бы там ни было, замечаешь, что это уже не причиняет такой боли. Когда-нибудь через много лет я, возможно, совершенно освобожусь от нее…

В тот же день, когда Малявка поднялась на шатких ножках в саду и залилась смехом так, что мы смогли восхищенно наблюдать ее два одиноких зубика во рту, я от всей глубины сердца заявила:

— Не-ет… Пусть теперь Кристер сам, без моего участия, занимается своими убийствами. Не хочу больше, чтобы меня впутывали в подобного рода трагедии.

Подняв голову от письменного стола, Эйнар молча улыбнулся:

— Тебе не кажется, любимая, что ты немного несправедлива к Кристеру? Если я правильно помню, это не он потащил тебя в Ронсту, скорее — наоборот. Но это не мешает тому, что такое решение — весьма многообещающее.

Наш разговор прервала Мета, которая в землянично-красном плаще и с почти такими же красными щеками вошла в комнату.

— Я встретила Осборна. Он завязал со своей работой у крестьянина в Ронсте. И отгадайте, что он собирается делать теперь?

Никто из нас отгадать не мог.

— Он собирается плюнуть на школу земледелия и изменить все свои планы на будущее.

Взглянув на нас сверкающим взглядом, она восторженно сказала:

— Он хочет приняться за охоту на воров и других негодяев и убийц, и беседовать с ними, и перевоспитывать их, и сажать их в тюрягу, как бы они не хитрили и не изворачивались. Понимаете, он решил, что станет ПОЛИЦЕЙСКИМ.

Выйдя в тамбур, она начала снимать верхнюю одежду. Затем, сунув белокурую голову в комнату между портьерами, добавила:

— Таким, как Кристер Вийк!

Перевели с шведского

Н. Белякова и Л. Брауде 

Ник ПЕРУМОВ

РУССКИЙ МЕЧ

  

Николай Даниилович Перумов родился в 1963 году. По образованию инженер-физик, около десяти лет после окончания института занимался молекулярной иммунологией.

Первые рассказы начал писать в конце 70-х гг., однако дебютную книгу, «Нисхождение тьмы, или Средиземье 300 лет спустя», издал только в 1993-м. Известность получил после изданного в 1994 году двухтомного романа «Кольцо Тьмы», «вольного продолжения» знаменитой трилогии Толкина.

С тех пор выпустил более десятка романов, объединенных в серии «Летописи Хьерварда», «ТехноМагия», «Похитители душ». В соавторстве со Святославом Логиновым написал роман «Черная Кровь», в соавторстве с Сергеем Лукьяненко — роман «Не время для драконов». Роман «Алмазный Меч, Деревянный Меч» начал новый цикл «Летописи Разлома».

Рассказ «Русский Меч» задуман и написан как часть «романа в рассказах» «Я, Всеслав».

Я заметил их издали. Парень и девушка, молодые, она — лет двадцати, он. чуть постарше. Красивые, сильные. Рюкзаки вздымаются над плечами чудовищными горбами, а им — хоть бы что. Идут легко, упруго, словно и не месили непролазную — после выпавших неделю назад дождей — грязь все пятнадцать верст от станции до Орташева…

Они вынырнули из-за зеленых кулис разросшегося ивняка. Там, на краю старого поля, журчал ручей. Беззаботный, он проложил себе путь прямо поперек заброшенной дороги, не желая знать ни о людях, ни об их заботах… И верно — всем не угодишь.

Я откинул крышку и полез в подпол. Замотанные марлей, там стояли ряды глиняных корчаг с молоком. Наверняка захотят гости дорогие…

Пока вылезал, собирал на стол нехитрое лесное угощение — грибы, соленья, варенья, маринады, мед опять же — те двое подошли к самой избе. Постучались — в дверь, что открывается на улицу, хотя и видели, что не заперто. Городские. Деревенские стучать станут только в сенях, перед тем, как в горницу войти.

Я вышел навстречу — а то ведь иначе так и не зайдут. Был у меня как-то такой случай…

Встретились в полутемных сенях. Летка, остроухая, черная с белой грудью восточноевропейская лайка, за немалые деньги купленная у знакомого охотника из Будогощи, даже головы не повернула к явившимся — мол, не мое это охотничье дело. Полкана прикормил — вот он и пусть тебе сторожит. Я в лесу работаю. Ну и лежи себе, никто тебя голос подавать не заставляет.

Куртки-штормовки на моих гостях самопальные, удобные, потертые — сразу видно, в лесах эта пара не новички, хотя кто их знает, конечно…

— Здравствуйте! — девушка начала. Худенькая, волосы русые кругом сострижены — модная какая-то стрижка, Арафраэль говорил — «градуированное каре» называется. Глаза большие, светло-серые, блеклые. Не встретишь больше на земле Русской синеглазых красавиц. Перевелись. То