подождать: добрых пять или шесть минут Сью дразнила подруг, делая всем чай. Наконец она принесла чашки и присоединилась к Фионе и Дэйзи за прилавком.

– Ну так что, что за прорыв? – Фионе не терпелось узнать что-то новое и многообещающее.

Сью помедлила:

– Эм, я не говорила, что это прорыв. Просто сказала, что кое-что обнаружила.

– Что? Доказательства? Зацепки? Подозреваемого? – с восторгом подсказывала Дэйзи.

Из взгляда Сью пропал энтузиазм и появилось сомнение:

– Не совсем. Скорее интересный поворот. Даже не столько поворот, сколько наблюдение, по итогам вчерашнего вечера.

Фиона прикусила губу, надеясь, что сумела скрыть разочарование. Наблюдения ей были не нужны. Ей требовались новые зацепки, которые потенциально привели бы к аресту. Но Фионе пришлось набраться терпения и выслушать подругу. Мало ли к чему могут привести наблюдения.

– Давай послушаем.

Сью вытащила телефон и показала подругам статью из местной газеты пятилетней давности. Заголовок гласил: «Планы ресторана «Прилив» рухнули». Ниже шла иллюстрация нового модернизированного ресторана, с шикарным баром и надстроенным сверху балконом, с красивыми людьми в расстегнутых рубашках и уложенными волосами, которые потягивали коктейли и наслаждались видом.

Дэйзи и Фиона быстро прочитали статью, а Сью добавила:

– Где-то шесть лет назад Маркус подал заявку на расширение ресторана, чтобы ему достроили второй этаж. Этапы планирования он прошел, но когда об этом узнали владельцы пляжных домиков, то вцепились в него мертвой хваткой. И Фрэнк сделал то, что умеет делать лучше всего: заставил всех единогласно выступить против.

Фиона зачитала цитату Фрэнка Маршалла:

– «Мы хотим, чтобы на нашей любимой косе все оставалось так, как есть. Это наш мирный уголок. Те, кто хочет вести бурную ночную жизнь, пусть ищет ее в другом месте. Нам здесь такое не нужно, дети и старики должны чувствовать себя в безопасности».

– Мэлори тогда состояла в совете, – заметила Неравнодушная Сью. – Из того, что я поняла, она все и запретила. Вот ее цитата: «Мы прислушались к опасениям владельцев пляжных домов и решили, что текущий облик и обустройство здания более чем соответствуют их нуждам и во втором этаже просто нет необходимости».

Фионе вспомнилось поведение Мэлори на вчерашнем слушании: она совершенно не мешала Фрэнку завладеть ситуацией.

– Слушайте, а что, если Мэлори тоже в заговоре с Фрэнком? – с энтузиазмом предположила Сью. – Удобно, когда под рукой есть тот, кто все организует.

Дэйзи подняла руку, точно в школе:

– Но я думала, Мэлори терпеть не может Фрэнка. И что он постоянно ее доставал с проблемами на косе, о введении пропускных пунктов и тому подобному, и ее это злило. И вспомните, как он пытался выселить Малкольма с косы, – тогда Мэлори пригласила Энтони Оуэнса помочь ему и тем самым спасла старика.

В словах Дэйзи был смысл. Мэлори с Фрэнком не ладили, и дамы узнали об этом из разных источников. Мэлори он не нравился, и в прошлом она всегда старалась сделать так, чтобы Фрэнк не добился своего.

– Ты права, – подтвердила Фиона. – Не думаю, что она помогает Фрэнку. И к тому же Мэлори больше не в совете, помнишь? А всего лишь управляет общественным центром, который Фрэнк, судя по всему, арендовал для этого слушания-тире-переворота. Никакой власти у нее нет. И она не могла бы остановить его, даже если б захотела. К тому же он сделал все как по учебнику: набрал необходимое количество голосов, чтобы избавиться от Энтони, и Мэлори ему не нужна была. Ему требовалось только пространство, в котором можно провести встречу. А мы видели лишь то, как она напыщенно себя вела, пытаясь контролировать собрание, будто являлась председателем. Классическая Мэлори. Ей необходимо делать вид, что она главнее всех. А на самом деле от нее всего-то требовалось, что открыть центр, достать стулья, а потом убрать их и все запереть. И кстати, она сама была поражена тем, что выкинул Фрэнк.

Сью прикусила губу.

– Ну в конце Мэлори собранием не управляла. Я бы сказала, что она потеряла контроль, – а как насчет ее совета Фрэнку, чтобы тот утвердил все изменения в совете?

Дэйзи задумалась:

– Можно убрать чиновника из муниципалитета, но муниципалитет из чиновника – никогда.

– Я знаю, о чем ты, – поддержала ее Фиона. – От старых привычек трудно избавиться. Она не может не командовать, хоть давно не работает в городском совете.

В магазинчике стало тихо. Все трое ломали головы, пытаясь придумать что-то дельное. Что-то, что даст им новую зацепку.

Фиона заговорила первой:

– Как я понимаю, мы вернулись к началу. У нас есть главный подозреваемый, Фрэнк и, возможно, еще несколько владельцев пляжных домиков, которые ему помогают.

– Если за всем действительно стоит он, – продолжила Сью, – то сейчас считает, что победил. Уволил своего злейшего врага и выкинул нас из дела. Возможно, он надеется, что избавился от нас и мы прекратим расследование.

– Но это лишь укрепило нашу решимость, – улыбнулась Дэйзи.

– Прекрасно сказано, – заметила Фиона.

Подруги переглянулись: они были просто воплощением решимости и стояли сжав кулаки, как перед боем.

Следующие две недели эта железная уверенность уменьшалась с каждым днем, бледнея и разрушаясь, пока не превратилась в комочек скомканной фольги. Никакого прогресса в деле так и не наметилось, и мотивация сокращалась вместе со все возрастающей жарой.

Глава 51

«Это самый жаркий день в году». Газеты, соцсети и прочие СМИ просто обожали напоминать, как жарко снаружи, будто никто этого не понял по утопающим в асфальте ботинкам или по превращающимся в сено газонам. По радио передавали легко забывающуюся статистику: это самый жаркий день с тех пор, как мы в последний раз назначили какой-то там день самым жарким.

С Фионы было довольно. Голова, судя по ощущениям, распухла и могла оторваться в любой момент, и никакое количество мороженого и фруктового льда не могли облегчить жизнь. Закрыв магазин в конце дня и попрощавшись с Дэйзи и Сью, Фиона решила, что спасти ее от теплового удара и снизить градус раздражительности может только купание в море. Саймона Ле Бона она планировала взять с собой, чтобы он поплавал рядом, охлаждая свое разгоряченное тельце.

Однако когда Фиона добралась до дороги, то сразу вспомнила об опасностях на побережье в изнурительную жару. Гранд-авеню напоминала свалку машин. Автомобили бросали как попало, ставя под разными углами. Что такого особенного в жаркой погоде, что люди забывают правила дорожного движения и теряют страх перед двойными полосами и запрещающими знаками? Но сегодня, в отчаянном желании охладиться, водители превзошли себя. Те, кому не хватило места на дороге, устроили не менее нелегальную парковку на тротуарах, и Фионе пришлось пробираться между машин, преградивших ей путь. На лобовых стеклах у многих автомобилей уже желтели, аккуратно прижатые дворниками, штрафы за парковку.

Фиону это не остановило, и она прошла мимо своего дома к утесу. Они обычно гуляли там с Саймоном Ле Боном на травке, но не сегодня. Утес тоже заняли любители пляжного отдыха, и, судя по беспорядочно припаркованным машинам, половина из них просто не могла уехать. Подойдя к забору у края утеса, Фиона посмотрела на пляж внизу: он напоминал муравейник у моря. Извивающаяся масса тел распихивала друг друга локтями в попытке найти место, но море выглядело не лучше: бурлящий суп из людей, в котором едва ли получится охладиться или расслабиться.

Фиона даже смотреть на это не могла, поэтому решила вернуться домой, в свое убежище, где примет холодный душ и польет из садового шланга Саймона Ле Бона, а затем устроится в тени веранды с обильным количеством джина с тоником со льдом – по ее мнению, единственный достойный вариант подачи данного напитка.

К полуночи дневная жара так и не утихла: с уходом солнца налетели облака, укрыв небо и усилив скопившееся внизу тепло.

Наступила душная ночь, принеся с собой прерывистый сон. Пот катился по лицу Фионы. Соленый и горький, он затекал в рот, пробуждая ото сна, в котором она ненадолго забывалась. Тихая ночь давила точно плита: незнакомые звуки разносились по жаркому воздуху на много километров. Фиона не могла отличить реальность от воображения. Смех, разговоры, лисий лай, грохот поездов сменяли друг друга. Но при звуке