Настало новое утро, и солнце взошло на небе, позолотив своими лучами отель «Сосновый бор». Правда, встало светило сегодня так же неохотно, как и я сама, и вскоре при первой же возможности поспешило скрыться за облаками.

А я расчесывала волосы, стоя у окна, и мрачно смотрела на озеро, думая о том, как много тайн погребено в его глубине.

Мне хотелось поговорить с Розой, но я никак не могла придумать, как подступить к этому разговору. Согласитесь, спросить напрямую «Это ты сделала пугающую надпись в комнате старост, когда ходила вчера во сне?» не лучшее начало для дружеской беседы. Такой вопрос нелегко задать, еще труднее на него ответить.

Кроме того, и самой Розы в комнате сейчас не было, за ней уже приходила мисс Боулер и увела с собой, на допрос. Это означало, что Элси и Кассандра все-таки не удержались и обвинили бедную девочку во всех мыслимых и немыслимых грехах. Радовало лишь то, что своими собственными силами наши старосты впредь решили не действовать.

Разумеется, я пыталась заверить мисс Боулер, что Роза совершенно ни в чем не виновата, а мисс Боулер, разумеется, была слишком рассержена, чтобы выслушивать мои объяснения. Впрочем, ничего другого от нее я и не ожидала.

Мы сидели за завтраком, рассеянно жевали тосты, а я тем временем пыталась рассказать Ариадне, что же случилось прошедшей ночью. Первое, о чем она спросила, узнав про надпись, было:

– Как вы думаете, они разрешат мне ее сфотографировать?

– Сильно сомневаюсь, – ответила я, потому что уже видела мистера Раджа, который направлялся в комнату старост с ведерком побелки и малярной кистью. Лицо у него, между прочим, было белее той жидкости, что бултыхалась в ведерке.

– Вы должны были разбудить меня, – разочарованно вздохнула Ариадна.

– Некогда было, мы очень спешили, – сказала Скарлет. – И приключения, в которые мы угодили, были не самыми приятными, так что не переживай.

– Это точно, – поддержала я сестру. – Я, например, никогда в жизни не хотела бы снова стоять под дождем в одной ночнушке, отбиваясь от двух разъяренных гарпий.

– Согласна, – сказала Ариадна, не поднимая глаз от своего тоста. – Я надеюсь, с Розой все в порядке.

Мы продолжили завтракать. Жевали молча, и я удивлялась про себя, как здесь тихо. Вроде бы и учениц наших здесь больше половины зала, и трещат они без умолку, а все равно не сравнить с тем птичьим базаром, который царит в столовой у нас в Руквуде. Я медленно обводила взглядом столики, видела за ними знакомые лица и вспоминала вчерашнее послание на стене и наш с сестрой неоконченный спор о том, что же это было – проделка кого-то из постояльцев отеля или привет из потустороннего мира.

Через пару столиков от нас сидел и читал газету мужчина в зеленом костюме. Значит, он не съехал из отеля, как грозился во время учебной пожарной тревоги. А что написано у него на лице – усталость или вина? Трудно сказать, тем более что больше половины его лица закрывает газетный лист. Леди в инвалидном кресле тоже была в зале, но я сразу сбросила ее со счетов, потому что вряд ли она могла в одиночку подняться на верхний этаж, сделать надпись на стене, а затем еще и прогуляться по коридору мокрыми босыми ногами.

В зале еще была небольшая компания совсем молодых леди в костюмах для альпинизма. Все они были румяными, белозубыми и без умолку хихикали. За соседним от них столиком сидела пожилая пара в каких-то диковинных, явно заморских шляпах. Были здесь и супруги Мосс, они ворковали как влюбленные голубки, кормили друг друга с ложечки и ни на кого не обращали внимания. Ну и, наконец, за своим столиком в одиночестве сидел мужчина с моноклем в глазу и пышными, как у моржа, усами. Он выделялся еще и тем, что был единственным, кто засунул салфетку себе за воротник наподобие детского слюнявчика.

Не спеша пережевывая тост, я смотрела по очереди на каждого из них и ни в ком не заметила ничего подозрительного. По-моему, никто из них не мог – не должен был, во всяком случае – оказаться загадочным злодеем, сначала наводившим ужас на владельцев отеля, а теперь угрожающим и всем остальным постояльцам.

– Безнадега, – негромко сказала я и вздохнула. – Не понимаю, как мы сможем доказать, что Роза этого не делала, если сами до конца ни в чем не уверены. С другой стороны, не могли же это быть настоящие призраки?

– На мой взгляд, призраки – это самое логичное объяснение, – откликнулась Ариадна. – Очень может быть, что духи злятся на то, что сделали с их родной деревней, и таким способом выражают свое недовольство. Возможно, они действительно оказались под водой как в западне и не могут выбраться оттуда на небо. Вы только представьте себе этот кошмар, – она испуганно передернула плечами и поспешно добавила: – Нет, я, конечно, в привидения не верю…

– Конечно, само собой, – в один голос поддакнули мы с сестрой.

Все немного помолчали, а потом Скарлет осторожно спросила:

– Я вот не совсем понимаю: когда человек умирает, его душа сразу уносится на небо или какое-то время остается здесь, пока не закончит все земные дела? Иначе почему чьи-то души не успели с кладбища выбраться на небо, когда деревню затапливали?

– Понятия не имею, – ответила я. – Но вопрос, конечно, интересный и заставляет нас вернуться к тому, что надпись и все прочее сделал все-таки человек. Живой. Из плоти и крови. И тогда все опять упирается в Розу. Или еще в кого-то, кто живет в отеле. Только как это выяснить?

Я снова обвела взглядом весь зал, но и на второй взгляд никто не показался мне более подозрительным, чем на первый.

– А я по-прежнему думаю, что все это устроили сами старосты, – сказала Скарлет. – Это вполне в их стиле. Они задались любой ценой обвинить Розу. Их бесит, что она наотрез отказывается показать им свой кулон. Не удивлюсь, если они захотят силой сорвать его у нее с шеи…

– А вы помните, с чего все началось? – спросила Ариадна. – Они хотели, чтобы на экскурсию поехала их подруга, а взяли Розу.

Я глотнула чая из своей чашки, наслаждаясь чудесным вкусом. Как мне будет не хватать в Руквуде этого чая и здешних завтраков-обедов-ужинов!

– Но с другой стороны, Элси с Кассандрой были смертельно испуганы, прочитав надпись на стене, это я видела своими глазами, – заметила я. – Допустим, они могли сами навести беспорядок в номерах. Вещи разворошить, даже шторы разодрать. И кулон Кассандры могли Розе