тихоня и все такое. Но это не так. Она сумасшедшая, Грей, неужели не понятно? Ты что, разве не знаешь, что она сидела в сумасшедшем доме?

– Я тоже сидела в психушке, – глухо заметила я сквозь стиснутые зубы. Они этого, похоже, не расслышали, потому что Элси понесло так, что не остановить:

– Она чокнутая. Едва умеет говорить. Воровка. А теперь еще и эта выходка – наводнение в чужом номере и угрожающая надпись на стене. Ее нельзя было брать в эту поездку, никак нельзя. Она представляет опасность для всех нас. – И Элси отчеканила, подчеркивая каждое слово ударом своего правого кулака о раскрытую ладонь левой руки: – Потому. Что. Она. Чок-ну-та-я!

– Что именно написано у вас на стене? – спросила Айви, смахивая с глаз капельки дождя. – О какой угрозе ты говоришь?

Элси с Кассандрой переглянулись.

– Может, пойдете и сами посмотрите? – негромко предложила Элси.

Старосты отправились назад в отель, и мы двинулись следом за ними.

– С тобой все в порядке? – шепотом спросила я у Айви.

– Все нормально, – ответила она. – Только холодно. Надеюсь, Роза сейчас в безопасности у нас в комнате. Знаешь, она ходила во сне.

Я понимающе кивнула. Значит, Роза, не просыпаясь, вышла ночью из нашего номера? Так-так…

Айви нашла на стойке портье коробок спичек, и мы снова зажгли свою погасшую свечу. Когда же мы поднялись к себе на верхний этаж, я увидела еще не успевшие высохнуть отпечатки босых ног, их цепочка начиналась от ванной комнаты.

– Она что, ванну принимала? – спросила я у Айви.

– Похоже на то, – пожала плечами сестра.

Я присмотрелась внимательнее и обнаружила на ковровой дорожке еще и другие отпечатки, на этот раз следы вели к комнате старост. Айви их тоже увидела.

– Это плохо, – сказала она.

– Ну, идете вы или нет? – сердито прошептала Элси, глядя на нас из двери своей комнаты.

– Да-да, идем, – откликнулась я, прибавляя шаг.

Хотя у меня не было времени как следует изучить новую цепочку следов, даже беглого взгляда на них хватило, чтобы понять, что их оставила не Роза. Хотя бы просто потому, что эти отпечатки были минимум на четыре размера больше, чем у Розы.

Элси оставила дверь своей комнаты открытой, и когда мы с Айви зашли внутрь, молча указала рукой на стену.

Мы подняли головы, и я прочитала надпись, сделанную красной, как кровь, краской.

Мы не спим.

Мы следим за вами.

Глава двадцать третья. Айви

Угрожающая надпись была большой, занимала почти полстены.

– Ну, теперь вы нам верите? – спросила Кассандра.

Если честно, я просто не знала, что думать. Роза оказалась лунатичкой и залезла в ванну полностью одетой, с этим понятно. Но доказывает ли это, что именно она сделала надпись на стене? Ничего это не доказывает. Да еще те, вторые, отпечатки…

– Не знаю, – честно ответила я и отступила на шаг от стены – очень хотелось держаться как можно дальше от кровавой надписи.

От этих слов у меня мороз пробегал по коже и было совершенно не важно, кто именно их написал.

– Я тоже не знаю, – зевнула Скарлет. – Вы не можете доказать, что это написала Роза. Но если даже предположить, что это так…

– Это так! – огрызнулась Элси.

– Если даже предположить, что это так, – не обращая внимания на гарпию, продолжила моя сестра, – то Роза ходила во сне, и даже если сделала эту надпись, то совершенно непреднамеренно.

– Во-первых, – сказала Кассандра, стоя прислонившись к спинке кровати и сложив руки на груди, – это у вас нет доказательств, что ваша чокнутая подружка еще и лунатичка. А во-вторых, если она сделала все во сне, то это еще хуже. Значит, она даже опаснее, чем мы думали.

– Она одержимая, ваша подружка, – добавила Элси.

Я сглотнула, вспомнив остекленевший взгляд Розы, когда она стояла на балконе. Тогда она действительно выглядела одержимой.

– Ладно, если Роза одержимая, тогда давайте винить во всем беса, который в ней сидит, а не ее саму, – сказала Скарлет, закатывая глаза, и повернулась к двери, собираясь уходить. – Я устала от всей этой чуши. Утро скоро, пора спать.

– И ты сможешь уснуть после того, как видела это? – спросила Кассандра, кивнув на надпись.

– Послушайте, вы у нас как бы старостами считаетесь, – сказала я. – Так почему тогда вы не пошли и не рассказали обо всем учителям? Почему вместо этого налетели на Розу?

– Ну, вот это как раз объяснений не требует, здесь все понятно, – сказала Скарлет громким «театральным» шепотом.

Старосты раздраженно уставились на нас, и я решила, что настало самое подходящее время уходить. Я взяла Скарлет за руку и увела из комнаты.

– Может, они сами это на стене написали, – пробормотала моя сестра, когда за нами с грохотом закрылась дверь и мы остались вдвоем с догорающей свечкой в руках.

Меня колотила дрожь, и больше всего хотелось сейчас хоть немного согреться.

– Как ты думаешь, Роза… могла сделать это? Ты же не видела ее, когда она бродила во сне. Странная история, правда? – сказала я. – И потом, те следы…

– Следы? Но только это следы не Розы, нет, – ответила Скарлет, берясь за ручку двери нашей комнаты. – Они для нее слишком большие.

– Значит, здесь был кто-то еще? Не Роза – чужой? – Я покопалась в памяти и добавила: – Но погоди, ведь входная дверь отеля была заперта изнутри на засов. Ее всегда на ночь запирают, я это знаю. Сама отодвигала его, когда мне нужно было выбежать с Розой на улицу.

– Тогда это был кто-то из постояльцев отеля, – пробормотала Скарлет. – Или тот, кто спрятался на ночь в отеле…

– …или это была Роза, – продолжила я, хмуря брови. Нет, мне никак не верилось, что это могла быть она. В конце концов, Роза всего лишь несчастная напуганная девочка.

– …Или, – подвела черту под списком Скарлет, – это был призрак.

– Это не призрак, – возразила я. При этом у меня в памяти живо всплыла история, рассказанная нам в пещерах мистером Оуэнсом. История о несчастных людях, потерявших все – и свои дома, и даже могилы своих родных и близких…

Мы вернулись в свою комнату. Роза спала, но не в постели, а в кресле, и при этом так и не сняв свою промокшую одежду. Раздевать ее сонную мы с сестрой не стали, просто укрыли одеялом и оставили спать дальше.

Я задула огарок свечи и снова улеглась на кровать. Глаза у меня слипались, в голове мелькали мысли о неприкаянных, плывущих под водой душах. А затем мне показалось, что откуда-то издалека чуть слышно доносится