Я не торопился, вдумчиво и оценивающе вглядываясь в хаотическое движение вокруг меня. Там, справа! Более сильное мерцание, намек на форму. Я протянул руку, ощутил нечто… подхватил, потянул. Яркий слепящий свет ударил по глазам. От неожиданности я разжал ладонь — свет померк, но я заметил, где именно он исчез.

Интересно… Возможно, в этом ключ. Но ключ к чему?

Попробуем еще раз. Сосредоточился, потянулся. На этот раз в моей ладони оказалась абсолютная тьма.

Я позволил себе подумать. Хаос, Свет, Тьма… до боли знакомая тема! Как там в легенде? «И разделил Мастер Свет и Тьму… и Хаос отступил». Мне что, предлагают повторить деяние самого Мастера? Но ведь Паутина уже существует? Или же нужно выбрать что-то одно? Однако подобный вариант казался мне чересчур упрощенным.

Господи, как же мне в этот момент не хватало дядьки с его советами! Думай, Арчи, думай!

Я снова потянулся к свету, и на сей раз вытащил длинную слепящую нить. Скрутил её в клубок и подкинул высоко вверх — то есть, относительно положения моей головы, потому что других ориентиров не было. Клубочек взлетел, озаряя всё слепящим сиянием, а потом взорвался праздничным фейерверком.

Я попытался проделать тот же фокус с тьмой. Н-да… В месте, куда угодил сгусток, образовалась зияющая чёрная дыра. Отправил туда же пригоршню света, и баланс восстановился.

Хорошо, что мне это даёт? Ответа пока не было.

Продолжаю экспериментировать. Нить света — нить тьмы. Я переплел их, в результате получив чётко структурированный жгут, в котором слепящее сияние чередовалось с абсолютной чернотой. При отсутствии теней и полутонов эффект получился поразительный, хотя и излишне давящий на глаза. Я попытался размотать жгут, но он не поддавался. Свет и Тьма склеились намертво и расставаться не собирались. Тогда я закрутил всё это в замысловатый крендель, завязал концы морским узлом и отпустил. Созданное мной диковинное макраме медленно поплыло прочь.

Я снова задумался. Может те, кто отправил меня сюда, тонко намекнули, что именно от меня требуется, а я просто не понял? Благо, память у меня хорошая. Даже особо не напрягаясь, я легко восстановил весь разговор. Что-то про судьбу Паутины и Силу Древних, которую мой отец поставил на службу разрушению? Выходит, я здесь, чтобы доказать, что способен не только ломать, но и строить.

И как это сделать?

Ответ пришёл откуда-то из подсознания: вычленить из Хаоса элемент порядка, придать форму, выстроить здание, схему, формулу — что-нибудь законченное, в общем.

Просто, как всё гениальное!

Я прикрыл глаза, сосредоточился. Перед моим внутренним взором возникла прекрасная картина — чёткая и детально прорисованная, словно наяву. Не уверен, что в точности смогу воспроизвести увиденное — ну не Микеланджело! — но условиями и не предусматривалось создание шедевра.

Ещё немного подкачался энергией и, потерев руки, принялся за дело.

Поле — тьма, рабочий инструмент — свет.

Я долго обдумывал, куда нанести первый штрих. Решил. Сделал.

Едва моя «кисть» коснулась «холста», как я ощутил движение токов. Хорошо. Ещё штрих.

Снова повторю — я не художник и не архитектор. Впрочем, вряд ли кому из творческой братии приходилось работать со столь эфемерным материалом. Трудно уже просто ухватить, удержать в ладонях Свет и Тьму, а ведь ещё нужно придать форму, закрепить…

А еще мне здорово мешали. Я выполнил примерно десятую часть намеченной работы, когда ощутил сопротивление. Сначала слабое, по мере продвижения оно всё усиливалось и усиливалось. Мне понадобилось какое-то время, чтобы понять, откуда оно берётся. Это не было свойством моих «стройматериалов». Сопротивление было внешним. Сам Хаос препятствовал мне, стараясь помешать, сбить с толку.

Я попытался отгородить от него сознание и продолжил работу. Не сказать, чтобы слишком хорошо получилось — Хаос был сильнее моего щита, но всё же мешал уже не так сильно. Вскоре я понял, что не одинок в этом странном месте. Визитеры были невидимы, но знакомы. Именно этот хор голосов взывал ко мне, принуждая завершить Великое Разрушение и впустить Хаос в Паутину. Я узнал их сразу же, но по мере сил старался игнорировать. Хотя всё равно слышал. На этот раз они пытались убедить меня в безнадёжности предприятия, предлагали все бросить, отказаться от затеи, присоединиться к ним в блаженном небытие.

Я зло усмехнулся и, потратив капельку энергии, отогнал эту братию, как назойливых мух.

Свет-Тьма, Свет-Тьма, работаем!

Хаос не унимался. Он пытался отвлечь меня от задания, посылая то мерзких чудищ, то соблазнительных красоток, то разливая вокруг огненные озера, то затягивая всё непроглядным жёлтым туманом. Я решал проблемы по мере их возникновения и продолжал заниматься своим делом.

Понятие времени отсутствовало, так что я не мог даже приблизительно сказать, как долго здесь нахожусь. Лишь свинцовая тяжесть в голове и мышцах да смертельная усталость могли служить хоть каким-то временным ориентиром.

Когда я закончил, результатом моих трудов стали соединенные треугольники света и тьмы, вплетенные в сложный орнамент сияющих и угольно-чёрных нитей. К тому моменту я полностью выдохся. Но всё же меня хватило, чтобы переступить через несколько линий и встать в центр…

Пространство заполнила сияющая вспышка, и я полетел в пропасть.

4. Тайные тропы

Утро застало меня все там же. Я стоял, глядя на светлеющий горизонт и тающие звезды, и пытался осознать, наяву то было, или привиделось. В голове каша, в теле легкость… Дядя, что странно, молчал, и на мои попытки с ним заговорить не реагировал. Уснул, что ли?

Где-то в вышине крикнула птица. Я запрокинул голову, но она уже скрылась из виду. Зато моему взору открылась очень странная картина: сквозь небосвод явственно просвечивалсь Паутина, которую, вообще-то, не должно быть видно с поверхности мира. Но я видел, причем весьма отчетливо, хотя и приглушенно: и россыпи звезд, и аномалии, и Тень, и Свет в центре.

Не особо понимая, что именно делаю, я вытянул правую руку, и увидел, как солнечная нить соединяет Центр с моей ладонью. Тогда я поднял левую руку, и волосок тьмы соединил ее с Великой Тенью.

С минуту я ошарашенно смотрел на это из ряда вон выходящее явление, а потом от души выругался.

Обряд Посвящения мне не пригрезился.