тратить эти триллионы исключительно на тушение тлеющих пожаров.

— Неужели получилось?

— Сразу — нет. За пять лет — да. Блоки-то распустить было не штука, но с сокращением и отменой вооруженных сил пришлось повозиться. Большие страны к этому были готовы. На Москву и Пхеньян, когда там заартачились, генсек Сун просто прикрикнул. Россия и Северная Корея без китайской экономической поддержки существовать не могли. Но были две страны, которые наотрез отказались распускать свои армии. Израиль — потому что сразу накинется Иран. Иран — потому что отказался разоружаться Израиль.

— И как же?

— Решили обе проблемы. Но по-разному. Иран образумили при помощи санкций. Полностью изолировали, закрыли границы, блокировали все контакты. Через несколько месяцев там всё развалилось, аятолл к шайтану скинули. А на палестинской проблеме опробовали новый ноу-хау.

Раздался довольно громкий малоприличный звук — у Елены забурчало в животе. Она ощутила сильный спазм в желудке.

— Ой, ты же голодная! — спохватился Алик. — С начала прошлого века ничего не ела. Пойдем, продолжим за завтраком.

Она действительно ощутила жуткий голод. Прямо слона бы съела. После того как случилась беда, аппетит вообще исчез, ела редко, механически, всё равно что. Вчера, например, перед тем как принять «Дормитин» за целый день ни к чему не прикоснулась. То есть не вчера, а…

— А у меня желудок не атрофировался? — испугалась вдруг Елена.

— Тебе сделали полное техобслуживание. Всё работает, лучше чем прежде. Сейчас наешься от пуза, за все восемьдесят лет. В клинике отличное кафе.

6. В КАФЕ

— Хочу омлет с беконом. Круассаны со свежим маслом. Слабосоленой лососинки с укропом, — стала перечислять Елена, причмокивая от предвкушения.

Они шли по белому коридору, в окна светило солнце. Как легко и упруго двигалось тело! Не то что в последние месяцы, когда казалось, что к ногам прицеплены гири и ни на что не было сил.

Алик расхохотался.

— Ты как троглодит, которого в прошлом году нашли во льдах Гренландии и разморозили. Первое, что он сделал — попробовал сожрать медсестру. А чего такого? Нормальный рацион питания для жителя планеты сто тысяч лет назад. — Снова прыснул. — Какой омлет, деточка? Какой бекон, какое сливочное масло? У нас рыбу и мясо едят только в исторических фильмах ужасов, детям до 14 просмотр запрещен.

— Все теперь веганы? — ахнула Елена.

— Кто? А да, вспомнил, было такое слово. Нет, не веганы. Веганы убивали растения, а они тоже живые. Мы никого не убиваем, не калечим и не эксплуатируем, чтобы съесть. Любой оттенок вкуса достигается при помощи химических добавок.

— Стоп… Растения тоже эксплуатировать нельзя? То есть ни фруктов, ни овощей больше нет?! Да что же я буду есть?

— Что захочешь. Сделай заказ — и всё получишь.

Потрясенная, Елена умолкла, осмысляя жизнь, в которой нет… хлеба?! Шоколада?! Да и чая с кофе, они ведь тоже живые!

В кафе она вошла, как на заминированное поле. Там было светло и красиво, через прозрачную стену было видно горы, внизу голубело озеро. За столиками сидели люди, одетые во что-то распашистое и видимо удобное, но сплошь блеклых цветов.

Люди были какие-то странноватые. Во-первых, все бритые или очень коротко стриженные. Алик-то и раньше стригся триммером — скальп и борода два миллиметра. Словно угадал будущее. Мужчины тут все были такие. От женщин они отличались только щетиной на подбородке и щеках. Хотя вполне возможно, что некоторые голощекие тоже мужчины.

— Слушай, а что у вас с гендерами? — тихонько спросила Елена. — Когда я оттуда свалила, чуть не каждый день открывали какой-нибудь новый. По-моему, набралось больше семидесяти. Теперь их наверно тысяча?

— Да нет, та мода давно закончилась. Поигрались — надоело. Гендеров два, мужской и женский. Но почти все на протяжении жизни хоть раз да меняют пол. Обычно в ранней молодости. Тем, кто родился девочкой, хочется узнать, что такое быть мужчиной. И наоборот. В девяносто пяти процентах случаев потом возвращаются в исходное состояние.

— Но даже если мужчина поменяет пол, он же все равно не сможет рожать, то есть настоящей женщиной не станет.

— А теперь вообще не рожают. С этим варварством покончено. Зачем подвергать организм такому стрессу? Соединяют мужской и женский биокомпоненты, помещают в натальный генератор — и получите здорового младенца. Хочешь, мы тоже заведем?

— Нет, — быстро ответила Елена. — Мне кроме тебя никого не надо.

— Уф. Боялся, что захочешь.

Муж обнял ее и поцеловал.

— Садись. И не оглядывайся на тарелки с таким ужасом. Каждый заказывает еду такого вида, какого хочет.

Елена действительно ежилась. Румяная тетка (а может быть румяный дядька?) за соседним столиком с аппетитом метал (или метала?) в рот разноцветные шарики, запивая это драже лиловым напитком с золотистыми пузыриками.

— Вот планшет для заказа.

Алик ткнул пальцем в столешницу, засветился монитор.

— Калякай прямо пальцем, система понимает все языки и разбирает любой почерк. Чего ты хотела? Пиши: «Омлет с беконом, такой-то консистенции и температуры, такой-то солености и остроты». Форма и цвет любые. По закону запрещено воспроизводить вид мяса, рыбы, плодов и всего, что напоминает о временах всеядства, а вкус — пожалуйста, какой угодно… Дай-ка лучше я напишу, я твои пищевые пристрастия знаю. Ничего если омлет будет в виде персидского ковра, а круассан — как каравелла? Давай я сооружу, а ты оценишь мой креатив.

Он с увлечением занялся творчеством, а Елена опасливо оглядывалась на людей.

Какие все свежие. Большинство непонятно какого возраста. Переговариваются тихо. Почти все улыбаются, но никто не смеется. И по многим не разберешь, какой они расы. Дуэйны Джонсоны, Меган Марклы.

— Это всё швейцарцы? — шепотом спросила Елена.

Он оглянулся и, кажется, не сразу понял смысл вопроса.

— Наверно. Мы же в Швейцарии. Хотя понятие нации теперь практически исчезло. Тут ведь и раньше-то, сама знаешь, считались больше по кантонам. А теперь весь мир перешел на «кантонизм». Я тебе всё про это расскажу.

— Нет, я не про кантоны. — Она совсем понизила голос. За такое и в двадцать пятом году, если кто-то услышит, можно было нарваться, а тут, поди, тем более. — Я про то, что белых и блондинов почти не видно.

— А-а. Это результат «Симбиотической программы», принятой бывшим Европейским Союзом в начале тридцатых. Помнишь, в наши времена Европа всё боролась с нелегальной иммиграцией? Беженцев из бедных и неблагополучных стран тайно везли с юга на север в каких-то шаландах. Люди тонули, их ловили, помещали в лагеря, отправляли обратно. А с теми мигрантами, кто зацепился, не знали что делать.