клуба и пропустила людей внутрь, непрерывно сообщая, что убьёт каждого, кто коснётся клубной мебели или не дай бог полезет в кинобудку. Всех, естественно, разместить в клубе не удалось, поэтому оставшиеся набились, как сельди в бочке, в правлении и принялись ждать, пока их начнут развозить по квартирам.

Тридцать человек удалось разместить по домам в Пеклино, притом каждого из хозяев пришлось уговаривать повторно и даже стращать, но тут Яшке здорово помог бригадир, иначе ни с кем из местных он не нашёл бы общего языка. Каждый из хозяев, помимо обещанных денег за постой, требовал ещё каких-то дополнительных льгот, и бригадиру не оставалось ничего иного, как пообещать их от имени отсутствующего директора. Базарный торг с криками и руганью, который то и дело начинался при этом, вскоре надоел Яшке пуще пареной репы, и он каждый раз отворачивался и ждал результата в стороне, не вслушиваясь в перебранку.

Перед самым обедом подъехал бортовой грузовик, на котором предстояло развозить людей по соседним деревням на постой, но решено было сперва накормить приехавших обедом, потому что ужина не предвиделось, а уж после обеда бригадир отправится вместе с людьми, чтобы продолжать дипломатические переговоры с хозяевами в остальных деревнях. Сражения с хозяевами наверняка предстояли нешуточные, но Колька бодрился.

– Ты, брат, оставайся тут, – сказал он Яшке, фамильярно похлопав по плечу, – устраивайся и проследи, что никто ваших не обижал. Если обидят, вечером скажешь мне, я разберусь. Они у меня все вот здесь! – и он потряс в воздухе грязным кулаком и погрозил улице. – Я им тогда, гадам, так закрою наряды, что они у меня по миру пойдут! Из лебеды похлёбку жрать будут!.. А вечером, когда всех расселим, подскочу к тебе, сядем повечеряем и поговорим о жизни… Идёт?

13. Бермудский треугольник

В Пеклино Яшка решил оставить самых ненадёжных и молодых участников «трудового десанта» – тридцать юных особ, выпускниц профтехучилища, поступивших на завод совсем недавно и определённых в учебный цех на стажировку. Ясное дело, что особого доверия к этой дикой дивизии не было, поэтому лучше было в отдалённые деревни отправить публику постарше и посолиднее, которых контролировать почти не надо. А за этими девицами – и его об этом предупреждали ещё на заводе – нужен глаз да глаз.

Как следует вымотавшись в тот день, Яшка наконец вернулся в свою штаб-квартиру – так он теперь называл дом, в котором поселился вместе с восемью юными созданиями. Встретили его восторженно. Девицы в своём молодом начальнике души не чаяли, и уж неизвестно, как некоторые из них собирались строить с ним будущие производственные отношения, но Яшка сразу дал себе старинный мудрый зарок: не воровать там, где живёшь, и не жить там, где воруешь.

Хозяйка, совсем ещё не старая женщина, на пару с мужем, слесарем из местных ремонтных мастерских, решили тоже не ударить лицом в грязь перед начальником такой большой группы шефов, тем более, всем уже было известно, что каждое утро он обязан являться на пятиминутку в правление, а там будет разговаривать на равных с грозным директором и… мало ли, на что способен этот чернявый молодой парень? Лучше с ним не ссориться, а жить по возможности мирно.

С ужином, по собственной инициативе приготовленном хозяйкой и оставленным для него, Яшка решил не торопиться, а дождаться вечернего появления бригадира Кольки. Тем более хозяин, услышав о нём, сразу заявил, хитро усмехаясь:

– Этот, если пообещал, непременно явится! Да ещё бутылку с собой прихватит – как же без неё общаться-то?! Ты, начальник, своих подопечных спать отправь, чтобы не мешали разговору, а мы втроём посидим, повечеряем, да и я не бедный – тоже бутылку со своей стороны выставлю…

Где-то около десяти часов вечера, когда на дворе уже стояла глубокая ночь, а у Яшки, неподвижно сидящего за столом в ожидании гостя, начали от усталости слипаться глаза, за окном послышалось надрывное урчание подъезжающего к калитке УАЗика. Хозяин выглянул из-за занавески на улицу и радостно закричал:

– А вот и гость дорогой пожаловал! Ну-ка, жена, быстро из печи чугун с картохой доставай, и мяса к ней побольше положи. Не скупись!

Колька и в самом деле притащил бутылку «Старки» и, словно оправдываясь, сообщил, потирая ладони:

– В сельмаге кроме этого пойла, ничего другого не было! Его-то у нас только городские пьют, так что не обессудьте – что было, то было. Но я намекнул продавщице, чтобы простой водки побольше завезла, потому что шефы приехали.

– Директор же запретил во время уборочной водку продавать! – загоготал хозяин.

– Так это для наших, для меня с тобой… А городским можно.

– Ничего страшного, не пропадём без водки. У меня про запас тоже кое-что имеется. Это – всем годится!

Из стенного шкафчика хозяин извлёк литровую бутылку мутноватого самогона и водрузил на стол рядом со «Старкой».

– Вот теперь полный комплект! – он полюбовался бутылками, радостно потёр руки и расставил перед гостями большие алюминиевые плошки.

Помимо чугуна с картошкой и отваренного отдельно мяса, хозяйка нарезала большими шматками сало и хлеб. Посреди стола, рядом с бутылками, водрузила большую тарелку с солёными помидорами и огурцами.

– Если запивать захотите, то молоко в бидоне на окне, – сказала она, зевая, – а я пошла спать. Завтра рано вставать – корову доить и на поле… Потом молоко на ледник вынесете. Не забудете?

Пили из гранёных стаканов, которые хозяин протёр для чистоты несвежим полотенцем. По первой пошла «Старка», но чувствовалось, что бригадиру и хозяину она не по нраву. От самогонки Яшка благоразумно отказался, пообещав, что обойдётся магазинным напитком, после чего собутыльники почувствовали себя более раскованно и принялись за свой традиционный самогон.

Пока рты были набиты, никакого разговора не получалось, но спустя некоторое время, когда все слегка осоловели и согрелись от выпитого, бригадир солидно доложил Яшке:

– Людей расселил по домам, не беспокойся, начальник. Никто не будет ночевать под открытым небом и не останется голодным. Правда, народ у нас малость скуповатый, ты сам видел, и пришлось почти с каждой хозяйкой разругаться в пух и прах, но куда им деваться-то? Никто не хочет ссориться с директором. Они же знают, что я ему завтра по утряночке всё доложу и ещё приукрашу, чтоб жизнь малиной не казалась… А он у нас мужик строгий, за словом в карман не полезет. Да и наказать может так, что мало не покажется.

– Ну, зачем людей обижать? – заступился за местных Яшка. – Всегда можно договориться спокойно и прийти к обоюдному согласию…