class="p1">– Не-е, с нашими людьми без нажима нельзя! – запротестовал хозяин. – Ты ему сегодня доброе сделаешь, а он тебе завтра на шею сядет. Вот, помню, был у меня случай. Пригнал к нам в мастерские мужик свой комбайн в ремонт, а проставляться не хочет…

Но никому не хотелось слушать рассказы о поломанном комбайне, и Колька его перебил:

– Завтра чуть свет я за тобой, начальник, заеду, и отправимся на пятиминутку в правление…

– Зачем за мной заезжать? – удивился Яшка. – Правление же – вон оно, через дорогу. Три минуты ходьбы. И никакой машины не надо…

– Э-э, пешком ходить не солидно! Люди тебя не поймут. Начальство должно ездить на транспорте. Тебе тоже выделят в совхозе машину, чтобы разъезжал по своим бригадам и на совещания не опаздывал. А иначе уважать перестанут! Тебе ж надо будет, кроме всего, продукты своим подопечным по деревням развозить – они же не будут на шее у своих хозяев сидеть…

– Какие ещё продукты? – ещё больше удивился Яшка.

– Будешь для них мясо получать на свинокомплексе, овощи на складе, сахар и крупу из магазина. Мало ли что ещё… Тебе завтра всё объяснят. У меня не спрашивай – я маленький человек, бригадир полеводческой бригады. Под моим началом будут только те из ваших, кого пошлют на картошку, капусту, сахарную свёклу и морковь. А остальное – не ко мне…

Он наполнил Яшкин стакан наполовину «Старкой», а себе и хозяину по полному стакану самогона:

– Ну, поехали! Чтоб коровы яйца несли и куры молоко давали!

После того как очередной раз выпили и закусили, Яшка задал вопрос, который давно хотел задать кому-нибудь из местных:

– Расскажи что-нибудь о вашем Пеклине и о том, что в округе есть. Интересно же знать.

Колька с хозяином переглянулись, и хозяин с готовностью приступил к рассказу:

– Место тут у нас не простое, а волшебное. Его наши люди называют Бермудским треугольником. Кто сюда попадает, тот отсюда редко выбирается…

– Ничего себе! – ахнул Яшка. – Это что ж такое – и нам отсюда не выбраться?

– Нет! – заржал хозяин. – К вам это не относится. Вы, городские, пробудете здесь какое-то время и потом к себе домой спокойно вернётесь. Я говорю о наших, то есть о тех, кто здесь испокон веков живёт, уже не одно поколение…

– И что же – никто из села не бежит? Что-то я не заметил.

– Ну, это совсем другое!

– Подожди, – пьяно перебил его Колька, – дай объясню человеку, а то ты его застращаешь, что он завтра подхватится и удерёт. Яков мужик нормальный – побольше бы таких начальников… Так вот, тут у нас в округе три больших села. Наше Пеклино – здесь выращивают в основном картофель и овощные культуры. Это, как говорится, наше всё. В двадцати километрах от нас находится село Зеленино, в котором расположен большой свинокомплекс. Там свиней разводят и есть свой мясокомбинат. Это их основная специализация. Мы им из Пеклина корма поставляем. А вот уже по трассе, ведущей в райцентр, находится ещё одно село Юрасово, там недавно построили большой спиртзавод. Проще говоря, мы им сдаём картофельную некондицию, и они её перегоняют на спирт-сырец. Ну, это такой спирт, который пока не очищен, но пьётся – будь здоров как! Этот спирт они продают на ликёро-водочные заводы по всей области… Вот и рассуди сам, если человек живёт в каком-то из этих трёх сёл, то что ему ещё нужно для жизни? Картошка, мясо и спирт есть – мало, что ли? Хлеба он всегда в сельмаге купит или, в крайнем случае, в райцентр на попутке слетает. Не жизнь, а малина! Куда отсюда подашься? Всё, за исключением хлеба, для наших почти бесплатно! Коммунизм тут у нас почти что…

– Что же вы, – усомнился Яшка, кивая на бутылки, – не спирт на стол выставляете, а самогонку гоните да «Старку» в сельмаге покупаете?

– Так это для таких гостей, как ты! Вдруг спирт не пьёшь? – развёл руками Колька и спохватился. – Если хочешь сейчас спирта, то нет проблем – тебе хозяин мигом поднесёт стаканчик, ну или я домой слетаю, привезу. Хоть целую канистру. Пей не хочу…

Яшка отчаянно замотал головой:

– Нет, что вы! Это я для интереса спросил, а на самом деле мне уже и этого хватит… Давайте, братцы, заканчивать застолье и спать ложиться. А то уже полночь… Завтра во сколько вставать?

Колька глянул на часы и задумался, словно решал какую-то трудную задачу:

– Заскочу завтра за тобой… ну скажем, в семь. Устроит?

– Во сколько в конторе начинается пятиминутка?

– Это уж как директор появится. Он тут недалеко живёт, на другом конце села. Но кто ж его подгонять станет, если даже опоздает? Во сколько приедет, во столько и пятиминутка начнётся. Не бойся, не опоздаем! Без нас не начнут…

Проснулся Яшка с первыми петухами. Голова, как ни странно, не болела, а только была тяжёлой, но он-то ничего, кроме «Старки», вчера и не пил, да и то немного. Всё-таки устал с дороги изрядно и опасался, что его развезёт. Зато его вчерашние собутыльники разгулялись не на шутку и оприходовали не только литровую бутылку самогонки, но и извлечённый в доказательство Яшке из каких-то хозяйских тайников припрятанный спирт-сырец.

Вчерашние пэтэушницы пока спали, и будить их раньше времени Яшка не стал. Нужно сперва получить в правлении разнарядки на работу, а потом уже поднимать дикую дивизию. Так Яшка сразу окрестил про себя девушек-работниц.

Перекусив на скорую руку картошкой и молоком, оставшимися после вчерашнего застолья, он накинул телогрейку, натянул на голову вязаную шапочку и вышел на крыльцо вытянуть первую утреннюю сигарету. Сколько их ещё предстоит выкурить за сегодняшний день? А он, судя по всему, обещал быть длинным и нелёгким.

Хорошо, хоть надоевший дождик к утру прекратился, и сквозь низко висящие над крышами облака даже проглядывало неяркое осеннее солнышко. Правда, оно скоро снова скрылось в облаках, однако дождь пока не накрапывал.

В домах в округе, чувствовалось, начиналась неспешная сельская жизнь. Где-то уже топились печи, и из труб тянулись в небо дымки, кое-где позвякивали вёдра, видно, хозяйки шли доить коров. Где-то за заборами лаяли собаки, но никаких других звуков больше не было.

Где же этот развесёлый бригадир, подумал Яшка, глядя на часы. А было уже четверть восьмого. Некрасиво опаздывать в свой самый первый день на совхозную пятиминутку. Тем более, от Яшки теперь зависела работа почти ста пятидесяти человек, специально для этого сюда привезённых.

– Придётся всё-таки к начальству топать пешком! – вслух проговорил он сам себе и