– Простите, ваше высочество, не знал, что вы будете здесь. Я всего лишь искал господина Шеола.

Рукава, закатанные по локоть, открывали взгляду кожу, покрытую рисунками с изображением символов Хэйдереса и Тинсингуо. Они напоминали магические печати и что-то еще, упорно ускользающее от меня.

– Здравствуйте. – Я почувствовал себя неловко, словно ребенок, без спроса залезший в комнату родителей. – Мне не стоило сюда приходить, наверное. Но Шеол сказал, что я могу осмотреть ваш дом.

– Принц Бреанейн, как к вам лучше обращаться простому человеку? – Мужчина улыбнулся, и в уголках его глаз собрались морщинки.

– Нейн, – растерянно ответил я.

– Меня зовут Син – Кузнец Душ.

У Вэйшень и Лис упоминали Кузнеца Душ в Предрассветном городе, когда спорили с Шеолом.

– Вижу, что у вас много вопросов, Нейн. Не буду врать, я хотел встретиться с вами и поговорить, а может, и обманом убедить. Теперь мне немного совестно за такие мысли. Простите старого кузнеца за слабость.

Он подошел к столику и в особом, известном лишь ему, порядке разложил баночки и кисти, а потом повернулся ко мне. Син больше напоминал писаря, чем кузнеца, размахивающего перед жаровней молотом.

– Убедить в чем? Расскажите мне все, прошу. – Я подошел к Сину и взял за руку, не обращая внимания на то, что его пальцы испачканы в чернилах.

– Господин возненавидит меня за это, но мы терпели и соглашались с ним слишком долго. Кто-то должен стать первым. Уж лучше его гнев выльется на меня, чем на остальных.

– О чем вы говорите? Шеол же тот самый Верховный Жнец, убивший Ахимота? Это он писал на стене имена принцев Экнора? Что стало с ними? – В отчаянии я перешел на крик, ища любое подтверждение моим догадкам.

– Успокойтесь, принц. Пока господина Шеола здесь нет, я расскажу, а выбор оставлю за вами. – Син по-отечески похлопал по моей дрожащей руке, успокаивая. – Вы не выглядите глупым, принц Нейн, и, скорее всего, о многом догадались сами, особенно после сражения. Помните, как выглядел клинок господина?

Я закивал, боясь произнести что-то вслух и прервать разговор.

– Скорее всего, он почти разрушился – еще немного, и восстановить его будет невозможно. Клинку требуется духовная сила потомков Энделиона, чтобы закрывать разломы и сражаться с высокоранговыми демонами уровня Смертных Грехов и Князей Тьмы. Отвечая на твой вопрос, тот ли это Верховный Жнец, – да, господин Шеол всегда был единственным, тем, кто смог сразить Владыку Тьмы и опустить Завесу. В той битве ваш король Энделлион отдал свою душу клинку, но вся его сила ушла на Ахимота. Человеческую энергию легко исчерпать, поэтому меч нуждался в подпитке, а для этого требовалось вновь добровольно отдать свою душу, заточив ее в клинке.

– Как Синьфэнхуан? – Перед глазами у меня запылали мощные крылья феникса.

– Верно, Нейн. Феникс сам даровал Богу Войны свою душу, поэтому их союз так крепок и силен. Но у Синьфэнхуана почти неиссякаемый источник ци. И даже если он исчерпает себя, то сможет восстановиться. В этом главное отличие обычных людей от небожителей.

– Значит, все души моих предшественников заточены в клинке Шеола?

– Господин отказался лишать их жизни, подпитывая клинок собственной ци. Если душа не настолько сильна, то при сражении страдает не только оружие, но и она сама, принимая ранения на себя.

«…медленно угасать, мучаясь от боли и истощения, пока из нас высасывают духовные силы, как падальщики…»

Вот что имел в виду Режинальд, говоря о боли и духовных силах. А тогда, на пограничных землях, Шеол страдал сам, истощая себя вдвойне. Он сражался и терпел боль один.

Пальцы крепче вцепились в руку Сина, и он расценил это по-своему.

– Понимаю, жутко слышать такое…

– Нет-нет, прошу, продолжайте.

– Когда это обнаружилось, господин Шеол стал искать способ закрывать разломы и сохранять жизнь потомкам Энделлиона без заточения души в клинок. Ведь только те, в чьих венах течет кровь вашего короля, способны залечить раны в Завесе. Принцы оставались живы под нашей защитой, но при закрытии разломов им приходилось тратить духовную силу, истощая себя. Чем меньше было у них энергии, тем быстрее они старели, чаще болели и умирали. Господин Шеол же каждый день продолжал поиски возможности разорвать договор и покончить с войной. Как видишь, за тысячу лет успеха мы не достигли.

– А что за способ сохранить жизнь?

Син обернулся и кивком указал на баночки.

– В них содержится кровь высокорангового демона, обладающего свойством принудительно пробуждать человеческую ци и концентрировать ее. Я наношу на тело печати энергетических потоков, а господин Шеол пробуждает их с помощью своей ци, поскольку на нем держится договор. Это тоже достаточно болезненно, но принцы остаются живы.

Теперь я вспомнил, где еще видел такие рисунки. Перед тем как Режинальд кинул меня в воду, пуговица на высоком воротнике рубашки расстегнулась, обнажая нарисованные символы двух миров.

– И вы тоже нанесете печати на мое тело, поэтому принесли их? Но как же меч?

Син вздохнул и, осторожно высвободившись из моих рук, потер шею.

– Господин Шеол приказал мне так сделать, но я хотел попытаться переубедить вас или даже обмануть. – Он запнулся и пристыженно опустил взгляд.

– Почему же не стали?

– Вы защитили господина, когда вас не просили. Были ранены и чуть не умерли, а очнувшись, никого не обвинили в произошедшем, наоборот, разговариваете со мной, желая узнать правду. В ваших глазах я не увидел ни упреков, ни страха, ни ненависти. Сердце подсказывает мне, что вы хороший человек, принц Нейн, а я не хочу обманывать таких людей. – Син неловко улыбнулся. – Надеюсь, вы простите простого кузнеца.

– Лирейн и все остальные осуждают меня по этой же причине?

Разговор жнецов не успел так быстро забыться и лег неприятным осадком внутри.

– Ваши предшественники не отличались благородным характером, несмотря на их происхождение. Одни были слишком напуганы, вторые срывали всю злость и недовольство на господине Шеоле. Жнецы почитают его и не любят, когда господина оскорбляют. Все понимают, что если бы потомки Энделлиона отдавали свои души клинку, то господину Шеолу не пришлось бы исчерпывать свою ци и страдать в сражениях. У нас была надежда на десятого потомка. Ведь если оружие разрушится, то нас ждет поражение в войне. Господин соглашался с нами, но в последний момент изменил свое решение. Не судите нас строго, принц Нейн, но мы знаем своего господина более тысячи лет, а вас…

– Я не могу обижаться на ваши слова, Син.

Без клинка шансы одолеть Ахимота сводились к нулю. А за все столетия ни один не захотел добровольно отдать душу, боясь боли.