упал. Задрожал. Изо рта начала вытекать чёрная жидкость, похожая на нефть, испаряющаяся при контакте с воздухом. С шипением.

Я наклонилась. На его шее – выжженный знак Ø. И… татуировка под ним: LOCK_02.

– Это был не человек, – сказал Райкер. – Это ошибка. Остаток кода, записанный в тело.

Я сжала пальцы в кулак. Имплант дрожал, но не от сбоя. От узнавания.

– Он говорил моим голосом, Райкер. Моим.

Он молчал. Но я знала: теперь он верил мне чуть больше. И боялся тоже больше.

– Если они уже используют мой образ – значит, кто-то пытается активировать вторую часть Кода.

– Или… ты уже в нём.

И этот вариант был хуже.

08:17. Зеркальное предательство

Архив Заслона располагался глубоко под землёй, за двумя уровнями защиты, каждый из которых казался построенным не людьми, а кем-то, кто боится забыть.

Прошли внутрь через старую техническую шахту – Райкер провёл по панели, и та отозвалась мигом, как будто ждала именно его. Он не стал объяснять.

Внутри – тьма, подсвеченная миганием аварийных ламп. Воздух был тёплым, как в помещении, которое долго хранило чью-то память. На полу – тонкий слой пыли, нарушенный следами ботинок. Не нашими.

– Мы не первые, – сказал Райкер.

Я кивнула, и в голове зазвучала фраза:

– Но, может быть, последние.

Мы шли вдоль старых терминалов, пока один из них не ожил сам. Без подключения. Экран моргнул – и запустил видео. Без имени файла. Без метки.

На записи – я. Только волосы короче. И взгляд – холоднее. Камера дрожала. Голос звучал ровно:

– Удалите протокол. Полностью. Он зашёл слишком далеко.

Моё лицо смотрело в объектив. В уголках рта – усталость, в глазах – решение. Потом я добавила:

– Прости, Алекс.

Экран зашипел. Изображение начало глючить. Глаза потемнели, искажение пошло по линиям лица, как трещины. Последнее, что осталось – знак Ø, вспыхнувший прямо над правой бровью. И затем – тишина.

Райкер обернулся ко мне. Его голос был тихим:

– Это… ты?

Я не ответила. Имплант внутри вспыхнул коротко – будто на мгновение узнал себя в этом фрагменте.

– Если ты приказала удалить Код… значит, ты знала, что он делает.

– Я… может быть. Но я не помню этого. Я даже не помню того, кто такая… «я» на той записи.

– Тогда кто ты сейчас?

Я закрыла глаза. Слова были где-то на границе памяти. Я чувствовала их, как ощущение языка от зуба, который уже вырван.

– Кто-то, кто когда-то попытался остановить всё это. Или запустить заново.

Райкер молчал. Долго. Потом произнёс:

– Мы всё ещё не знаем, на чьей ты стороне.

Я посмотрела на мигающий в пыли терминал и тихо ответила:

– Я тоже… иногда боюсь, что если загляну в себя – ничего не найду. Ни имени. Ни памяти. Только эхо.

Райкер ничего не сказал. Но остался рядом. И в ту секунду этого было достаточно.

08:26. Голос из сна

Я спала. Или думала, что сплю. Пространство было чёрным, как чернила, но густым. Я двигалась сквозь него, не телом – памятью. Вдали – свет. Холодный. Как экран, оставленный на ночь.

Шаг за шагом я приближалась. Пол под ногами – не бетон, не металл, а что-то зыбкое, как детское одеяло. Свет складывался в очертания комнаты.

Экраны. На стенах – десятки. На каждом – я. Разные. Девочка. Старуха. С глазами Пустого. С кожей из металла. Слишком живые, чтобы быть просто искажениями.

И он. Алекс. Стоял спиной, но я узнала. Узнала бы в любой версии мира. Он смотрел на центральный экран. Там – я. Та, что сейчас.

– Выбери одну.

Я приблизилась. Он не оборачивался.

– Все они – ты. Или были. Или будут. Но только одна – настоящая.

– Какая?

Он поднял палец к губам:

– Тсс.

Я шагнула ближе. Плёнка сна задрожала. Центральный экран мигнул. Там я смотрела прямо на себя. Губы шевелились. Беззвучно:

– Проснись.

Комната вздрогнула. Алекс повернулся. Его глаза были пугающе тёплыми. Почти живыми.

– У тебя почти получилось. Осталось два слова.

Всё исчезло.

Я очнулась на полу. Рядом сидел Райкер. Держал меня за руку, будто боялся отпустить.

– Ты снова говорила во сне.

– Что?

– Ты сказала «выбери». Потом – «одна». Потом закричала.

Я приподнялась. На потолке мигал символ – Ø. Мельком. Почти как сбой.

И я поняла: этот сон не был сном. Это была часть сигнала, который ещё не закончен.

ЧАСТЬ III: Фантомный Код

08:34. Встреча с Охотником

Тонкий шум в голове не исчезал после пробуждения. Он стал частью импланта, частью мыслей – как тень, следующая за светом. Мы шли вдоль внешней границы сектора, где давно не было ни света, ни движения.

Именно там она снова появилась.

Из густого, серого воздуха – шаг. Потом второй. Я почувствовала её ещё до того, как увидела. Пространство охладело, а пульс – стал тише, будто сам замер, вслушиваясь.

Она вышла из переулка, как из зеркала. Чёрный костюм, блестящий в свете аварийных ламп. Волосы собраны в хвост. Лицо… моё. Но как будто после сотни перезаписей. Стерильное. Гладкое. Пугающе пустое.

– Ты снова здесь, – сказала я.

– Ты не должна была проснуться, – ответила она. Точно тем же голосом. Только без интонации.

Райкер шагнул вперёд, но я жестом остановила его. Это было между мной и… мной.

– Кто ты?

– Я – отражение. Версия, что осталась. Ты – сбой.

– Почему ты похожа на меня?

– Потому что ты забыла, кем была. Я – память без чувств. Ты – чувства без памяти. Мы не можем существовать вместе.

Она шагнула вперёд. Райкер поднял оружие. Я шагнула между ними.

– Я не боюсь тебя.

– Напрасно.

Она бросилась на меня. Удар был молниеносным – не силой, а точностью. Я успела отбить, инстинктами, заложенными ещё до воспоминаний. Мы упали вместе. Её кожа – холодная, как стекло.

Она вытащила из-за пояса короткий нож. Резкое движение – и я почувствовала, как сталь царапает поверхность импланта.

– Ты украла моё место, – прошептала она. – И теперь хочешь украсть всё остальное.

Я ударила её коленом, вырвалась. Кровь на щеке. Моя. Или её? Мы были почти неотличимы. Даже раны были одинаковыми.

Райкер выстрелил. Один раз. Попал ей в плечо. Она отступила, рассыпаясь в чёрную дымку, которая дрожала, как багованный файл.

– Ты думаешь, победила? – прошептал её голос отовсюду. – Я – алгоритм. Я – то, что осталось от тебя, когда ты решила забыть.

Тишина. Дым рассеялся. Только след на