будто голос, до сих пор молчавший, приготовился заговорить.

09:58. Раздвоение реальности

Мы покинули убежище, но оно не отпустило нас. Пространство за его пределами будто шло следом. Райкер шёл чуть впереди, и я заметила: его тень опаздывает. Полшага. Секунду. Иногда – смотрит не туда.

– Ты это видишь? – прошептала я.

– Что именно? – Райкер обернулся, и тень его в этот момент осталась на месте.

Мы шли сквозь старую тех-зону, где раньше был центр синхронизации снов. Пол был гладким, как зеркало, но не отражал. В отражении шли другие – похожие на нас, но не совсем. Мои губы не шевелились, когда я говорила, но отражение – говорило за меня.

– Что происходит? – я остановилась.

Райкер коснулся стены. Металл под его пальцами завибрировал, как кожа. Оттуда – еле различимый звук. Голос. Женский. Шёпот:

– Ты всё ещё спишь.

Я посмотрела на отражение. Оно улыбалось. Я – нет. Оно шло ближе, и когда шагало – звук не совпадал. Два шага. Один отклик. Как будто мы – запись, а они – оригинал.

– Это не просто сбой, – сказал Райкер. – Это раздвоение. Нас записали. Или уже воспроизводят.

Я прижалась к стене. Имплант начал перегреваться, щёлкая, как лампа на последнем издыхании.

На полу – световая полоса. Я наступила – и услышала собственный голос:

– Ты не должна была видеть.

Экран на стене включился. На нём – я. Только в движении, опережающем меня на несколько секунд. Она смотрела мне в глаза и повторяла мои жесты раньше, чем я их делала.

– Это не просто отражение, – прошептала я. – Это предсказание.

И тогда она – в экране – заговорила:

– Твоя память не принадлежит тебе. Ты проснёшься другой.

Мир дрогнул. Я отшатнулась. Отражение замерло и… шагнуло из экрана. Не физически. Оно осталось там – но ощущение было, будто оно вошло в меня.

Имплант выдал сбой. Я закричала. Но звук раздался не из моего рта – а откуда-то сверху. Как будто кричала другая версия меня.

Райкер подбежал, схватил меня за плечи:

– Ты здесь. Ты настоящая. Только держись за это.

– А если я – уже нет?

Он смотрел долго. И сказал:

– Тогда я иду за тобой. Даже туда.

И это – на миг – вернуло меня обратно.

Но экран не выключился. И на нём отражение шептало снова:

– Проснись.

10:12. Ты уже умерла

Тишина давила. Даже звук шагов гас в этом коридоре, как будто стены поглощали не только эхо, но и само существование. Мы вышли в узкий отсек, где всё выглядело слишком правильным – как в симуляции, которая ещё не завершилась.

На полу – чёрная капля. В ней отражалась не я, а нечто другое. Лицо… без глаз, без черт, как будто моё, но вычищенное до пустоты.

– Райкер… – мой голос сорвался. – Здесь что-то есть.

Имплант мигнул. Экран перед глазами сам активировался. Строка текста прорезала пустоту:

«Ты уже умерла»

Я застыла. Райкер потянулся к интерфейсу, но тот оттолкнул его, будто система знала, кому позволено видеть.

Следом – дата. Я знала её прежде, чем прочитала:

15.07.2078

Та же. Повтор. Подтверждение. Предсмертная запись была не предупреждением. Это был отчёт.

Внутри головы – давление. Давление, как перед взрывом. И голос. Не из импланта. Из глубже. Ева.

– Тебя здесь нет.

– Нет, – прошептала я. – Я здесь.

– Смотри на руки.

Я посмотрела. На коже – узоры. Как раньше. Только теперь они не пульсировали. Они рассыпались. Как песок.

– Райкер… я не чувствую пальцев.

Он подошёл, хотел коснуться меня – и его рука прошла сквозь мою.

– Нет…

Ева снова заговорила. На этот раз громче, ближе, как будто говорила моими губами:

– Если ты вернёшься – ты разрушишь код.

– Если останешься – ты исчезнешь.

– Какой выбор ты хочешь, чтобы я сделала? – закричала я в пустоту.

– Не я задаю вопросы. Я – следствие.

Экран вспыхнул. Всё погасло. Только один сигнал остался в сознании:

"Сбой: пользователь несовместим."

И в этот момент сердце снова дало сбой. Только на миг. Но я уже знала, что этот миг был не первым.

Может быть… я действительно умерла. Просто забыла, что это значит.

10:28. Выхода нет

Комната. Стены – гладкие, белые. Ни одной трещины. Пол – как стекло, но мягкий под ногами, как если бы я ступала по сну. Одна дверь. Я открыла её – и вошла в ту же самую комнату.

Сначала это казалось глюком. Ошибкой в пространстве. Я сделала второй круг. Потом третий. Райкер шёл за мной молча. Мы не говорили – чтобы не услышать, как наши слова начинают повторяться раньше, чем мы их произносим.

В четвёртый раз я открыла дверь – и увидела себя, заходящую внутрь.

Она посмотрела прямо на меня. Мы обе замерли. Но только она сказала:

– Выхода нет.

Голос был ровный. Как у Евы. Но теперь – с моей интонацией.

Я отпрянула. Райкер сжал мою руку:

– Это петля. Нейросеть. Ты в ядре. Это не место. Это – решение.

Я попыталась закрыть глаза. Открыла снова. Всё то же.

Люди – восемь или девять – стояли вдоль стены. Лица – пустые, как после обнуления. Они двигались… повторно. Один и тот же жест. Один и тот же поворот головы. Цикл.

– Ты привела нас, – сказала одна из фигур. Женщина. Голос был мёртвым, но слова – живыми.

– Ты обещала проснуться за всех.

Я побежала. Просто бежать – даже если некуда. Каждая дверь вела в ту же комнату. В том же порядке. Один мужчина теперь смотрел на меня. Его глаза были моими.

Ева смеялась. Но это не был смех. Это было эхо падения.

– Тебя здесь нет.

– Я есть. Я – здесь. Я —

– Неверный ввод.

Имплант загорелся. Ошибка. Ошибка. Ошибка.

Я упала на колени. Райкер поднял меня. Он не исчез. Пока что. Я уцепилась за его взгляд. Настоящий. Один.

– Если я не выйду…

– Мы найдём путь. Или сожжём комнату изнутри.

Он смотрел на дверь. Она открылась сама.

Но за ней – я. Опять.

И тогда я закричала. Чтобы разорвать петлю.

На мгновение мир мигнул.

И кто-то – не я – сказал внутри:

– Ты почти дошла.

10:44. Пробуждение в другой жизни

Я проснулась. На полу, среди пыли и битого стекла. Вокруг – не белая комната, не петля. Настоящие руины. Или почти настоящие.

Небо было жёлтым, как застывшее время. По нему тянулись трещины, будто кто-то пытался вырезать