выправленных вмятин котелок исходил паром. Поверх прореженных чьей-то рукой зарослях молодого тальника висел изорванный в клочья плед огромных размеров. В ручье что-то возилось и громко фыркало.

— Сив… — Прохрипел с трудом продравшийся сквозь прибрежный кустарник Август и покачнувшись прислонился к дереву. — Сив, это… Это ты?

Фырканье на миг прекратилось. Ветви кустарника качнулись, и из зарослей вынырнуло на редкость недовольное лицо великанши. Скользнув взглядом по еле стоящему на ногах гостю северянка громко засопела и оскалившись словно увидевшая перед собой наглого дворового кота, собака, зло сплюнула под ноги.

— Ну, я. — Недовольно буркнула она и выжидающе уставилась на Августа.

— Сив я… Я кажется умираю… Ожоги… Клеймо… Они меня клеймили… — Юноша всхлипнул.

— Жопа конская… — С бесконечной тоской, словно уставшая от капризов избалованного ребенка повторила великанша и тяжело вздохнув покачала головой. — Вечером духи сказали мне, что теперь мы будем теперь вместе. Потому я и ждала… И хватит на меня пялится как собака на кость.

— Я не… — Болезненно застонав, цу Вернстром отвернулся и скрестив руки сел на землю.

За спиной раздалось шуршание листьев и приглушенная ругань великанши.

— Не высохло… Ладно… Все. Теперь можешь смотреть. Раздраженно одернув обернутый вокруг пояса плед, дикарка отбросила мокрые волосы за спину и присев перед костерком на корточки поворошила угли пальцами.

— Я… Кряхтя при каждом движении Август не вставая с четверенек подполз к костру, протянул к лениво танцующим язычкам пламени дрожащие руки и тут же их отдернув, продемонстрировал великанше обширный кровоточащие ожоги на тыльных сторонах ладоней. — Паладины… Белый орден… Путники… Они отняли у меня замок. Поставили клейма, как будто я преступник… Прижгли как скоту… Я… Я не знаю что делать дальше… Поэтому я искал тебя… Если ты… Голос юноши сел, слова превратились в неясное бормотание…

На берегу воцарилось прерываемая лишь потрескиванием костерка тишина. На задумчивом лице северянки плясали отсветы пламени. С волос медленно стекала влага.

— Ну клеймили и клеймили. Бывает. Меня тоже один раз клеймили. Только у меня все прошло. — Проворчала великанша не отрывая взгляда от костра.

— Меня лишили земли. Права на владение землей. У меня нет денег. Нет слуг. Нет манора. Даже сменной одежды нет. Они отняли у меня все. Я теперь нищий… Нищий. — Закрыв глаза Август прижал дрожащие ладони к лицу. — Я не знаю. Не знаю, как дальше жить.

Дикарка надолго задумалась.

— Они не отняли у тебя не все. — Ворчливо заметила она наконец. — Может у тебя нет красивой тряпки для соплей, может нет слуг, большого каменного дома и серебряного блюда, чтобы есть с него перепелок в меду. Может у тебя нет столько монет как у других богатых бондов. Но они отняли не все. Они не искалечили тебя. Не отрубили руку или ногу. Не выжгли глаза или отрезали язык. Не кинули в яму. Не заперли в клетке. Не распяли на столбе у дороги. Они даже оставили тебе сапоги.

— Ты не понимаешь.

— Да. — Голова великанши мерно качнулась. — Ты прав, барон. Я не понимаю. Я никогда не была ярлом. Но я понимаю, каково это — терять. И начинать сначала.

— Что мне делать дальше?

— А я знаю? — Меланхолично пожав плечами горянка, опершись на руку вытянула ноги по обе стороны костра и прикрыв глаза задрала голову к небу. — Неплохо начать с того, что попробовать жить дальше. Искать заработок и пропитание. Искать то место, где тебя ждут.

— Место где меня ждут… — Отняв ладони от лица юноша с удивлением уставился на северянку. — Точно! Как я раньше не подумал! Мне надо в Лютеций. К отцу. Когда я расскажу ему об этом произволе он обязательно обратится с жалобой к Наместнику. От имени рода! Ну конечно!! — Глаза Августа заблестели от возбуждения. — Я сяду на ближайший корабль и уже через пару недель… — Неожиданно плечи юноши поникли.

— Место на корабле стоит марку золотом. — Понимающе усмехнулась дикарка.

— А ты мне не… — Юноша запнулся и отвел взгляд. — Ты мне не поможешь? Я видел у тебя деньги, если ты мне одолжишь я обязательно…

— Духи говорили мне, что ты придешь. — Спустя несколько минут проворчала великанша и пошевелив пальцами на ногах испустила тяжелый вздох. — Духи сказали мне что мне надо быть с тобой. Но я не хочу. Ты мне нравишься. Ты красивый, южанин. — Великанша криво усмехнулась и подергала себя за косу. — Такой красивый, как картинка. Но ты плохой человек. Думаешь что лучше других. А я уже не твой меч. Общее дело закончено. Хольмганг тоже. А я не могу опекать тебя до старости. Это не мое дело и не моя месть. Я не всегда слушаюсь голосов.

— Я… — Август тяжело вздохнул. — Понимаю, Сив. Но, что если я тебя опять найму? Двадцать золотых марок, как только мы окажемся в доме моего отца. Это хороший контракт. Честная цена. Что скажешь?

— Ты хочешь заплатить мне обещаниями? — Насмешливо вскинула бровь горянка.

— Я могу поклясться именем своего рода. — Выпятил упрямо подбородок юноша и тут же скорчился от боли. — Неужели… тебе этого не достаточно?

— Имя рода. — Устало покачала головой великанша. — Звучит грозно. Но я не знаю твоего рода, южанин. Ты клейменый. Так что у тебя нет ничего кроме этой красивой рубахи штанов и сапог. Советую срезать с них серебро. Оно тебе еще пригодится.

— Что? Непонимающе уставившись на украшающие обувь серебряные пуговицы Август недоуменно моргнул.

— Жемчуг и серебро. Срежь и спрячь. — Великанша тяжело вздохнула. — Во-первых без охраны и оружия тебя рано или поздно за такие сапоги запросто зарежут. Во-вторых, этого вполне хватит на приличный нож и теплую одежду. Скоро зима и тебе надо об этом подумать.

— Зима? — Август нахмурился. Сейчас же еще только начало лета…

— Ты теперь не барон. Ты теперь стабкерл[4], что чуть лучше дикого зверя и чуть хуже трелля. Ведь даже у трелля есть хозяин, тот, кто его защитит. А у тебя нет ничего кроме твоей свободы и жизни. Ты не умеешь ничего полезного. Ни работать на земле, ни мастерить полезные вещи, ни даже петь и плясать. Ты немного умеешь драться, но воину нужно оружие а у тебя его нет. Для таких как ты зима всегда скоро.

— А тебе ведь это знакомо, да Сив? — Криво усмехнулся юноша.

— Да. — Лицо дикарки было неподвижно словно каменная маска.

— Ясно… — Плечи юноши поникли. — Я понял Сив… Но ты… Может, ты все же мне поможешь?.. Хоть чуть-чуть. Дойти до Ислева, купить одежду… Август тяжело вздохнул. И кинжал.

— Нож. — Покачала головой дикарка. — Южанские кинжалы стоят слишком дорого. Старый косарь