иноземные купцы должны были ездить по специально отведенным для них дорогам, где их подстерегали многочисленные таможни и «складские» города. Попытка свернуть с указанной дороги стоила купцам дорого: власти конфисковывали товары, повозки и лошадей.

Таможен было очень много. Наряду с государственными существовали частные таможни, самовольно созданные местными феодалами. Особенно много таких таможен было на польских дорогах. Сохранились таможенные тарифы дорог, которые связывали Львов и Владимир-Волынский с прусским городом Торунем в середине XIV в. По ним мы видим, что размеры пошлин были чрезвычайно велики. Нетрудно понять, почему львовские купцы начиная с середины XIV в. все чаще отказывались от поездок на Запад.

Купец, счастливо прошедший многочисленные таможни, по указанной ему дороге приезжал в город, где его ожидало складское право. Этим правом владели в средневековье большие торговые центры. В соответствии с ним приезжий купец должен был остановиться в данном городе на все время действия складского права (обычно от 2―3 дней до 2 недель) и продавать здесь свои товары. Приезжие купцы должны были продавать привезенное оптом и только местным купцам, вступать в соглашения между собой «чужим» купцам запрещалось. За выполнением этого и других правил тщательно следила специальная торговая полиция. Лишь пробыв в городе со складским правом определенное время, купец мог с непроданным товаром ехать дальше, да и то лишь в том случае, если действие складского права данного города было относительным. Абсолютная форма складского права не позволяла приезжим купцам ехать далее города, который владел им, и с остатками товаров купцы вынуждены были возвращаться домой.

В средневековой Польше складское право в абсолютной форме имели Краков, Познань, Сандомир и другие города. Поэтому галицкие купцы, приезжавшие в Польшу, все равно не могли бы ехать далее упомянутых городов, которые надежно закрывали главные торговые пути на Запад. А как же все-таки львовские монеты попали в Польшу?

Польская администрация не пропускала галицких купцов на Запад, а последние в свою очередь закрыли для поляков дороги на Восток, далее Львова. Правда, не имея абсолютного складского права, город владел этим правом в относительной форме, хотя и с большим сроком действия — 14 дней. Но львовяне сумели превратить свое относительное складское право в абсолютное. Польское, преимущественно краковское, купечество прилагало отчаянные усилия, чтобы пробиться через Львов на Восток. Из письменных источников известны судебные краково-львовские процессы 1396, 1403, 1406 гг. Каждый раз повторялась одна и та же история: Краков выигрывал процесс, но его купцы и после этого не могли проезжать через Львов. На сторону последнего становился… польский король, который постоянно получал подарки-взятки от зажиточного львовского купечества и городского магистрата (во львовских расчетных книгах первой четверти XV в. заведена была даже специальная рубрика «Расходы на короля»).

Находки галицких монет XIV―XV вв. расположены вдоль условной линии, которая соединяет Львов с устьем Днестра. Уже говорилось, что в большинстве случаев монетные клады находят в населенных пунктах, расположенных на малых и больших торговых дорогах. Поэтому целесообразно рассмотреть вопрос о путях, которые связывали Львов и другие галицкие города с рынками юго-востока Европы во второй половине XIV — первой четверти XV в. На этих дорогах ограничения для иноземных купцов были гораздо меньшими, чем на западных, вот почему галицкие торговые люди отдавали предпочтение восточной торговле.

Из письменных источников известно, что Львов и другие галицкие города в XIV―XV вв. торговали с итальянскими колониями — Кафой и Судаком в Крыму и Таной на Дону. Старый торговый путь из Львова на юго-восток миновал Молдавию и Валахию; он проходил Подольем через Каменец, затем сворачивал в степи Северного Причерноморья, пересекал Степной Крым и заканчивался в Кафе. Находки галицких монет отмечают этот путь на отрезке Львов — Каменец, а затем исчезают.

Читатель уже знает, что клады припрятывались лишь в населенных местностях, а причерноморские степи тех времен были безлюдными, купеческие караваны шли осторожно, с большой охраной, опасаясь нападений татар. Татарские феодалы в конце XIV в. утвердились в Крыму, медленно, но неуклонно подбираясь к богатым итальянским городам Кафе (современной Феодосии) и Судаку. Время от времени в Крыму вспыхивали военные столкновения между татарами и колонистами. Татары перекрывали дороги и мешали нормальной торговле галицких купцов с итальянскими. Кафа, Судак, Тана были большими посредническими центрами международной торговли между Востоком и Западом. На их рынки привозили товары со всех концов мира: из Константинополя, Венеции, Александрии, Брюгге, Амстердама, Франкфурта, Львова и даже из далеких Персии и Китая. Понятно, что львовские купцы не могли отказаться от контактов с Кафой, Судаком и Таной (куда их товары попадали по морю из Крыма). Они настойчиво ищут другой, более безопасный путь в Крым — и находят его.

Карта показывает, что находки галицких монет заходят на территорию Молдавии. По наблюдениям ученых современной Молдавии галицкие монеты были одной из основных единиц молдавского денежного обращения конца XIV — первой половины XV в. Принесла их туда галицко-молдавская торговля.

Сохранился ряд грамот XIV―XV вв., которыми господари (так называли молдавских князей), будучи заинтересованными в развитии торговли, предоставляли льготы украинским купцам.

В особенно привилегированном положении находились львовские торговые люди, которые в главном молдавском городе Сучаве содержали даже собственный заезд. Вероятно, молдавские властелины придавали исключительное значение торговым отношениям с богатыми галицкими городами. Из молдавских грамот ученые узнали о новом торговом пути из Львова к итальянским городам Причерноморья. Он пролегал через Галич, Коломыю, Снятин, Черновцы и Серет до Сучавы. Далее дорога направлялась к морю, в Белгород, откуда купцы плыли на кораблях до Кафы и Таны. Как видим, в данном случае изучение нумизматических памятников оказало добрую услугу историку средневековой экономики.

При изучении расположения находок галицких монет на карте обнаружилась ошибочность мнения, будто в средневековье купцы обычно проделывали от начала и до конца весь путь, которым шли их товары. Это мнение и теперь разделяют многие зарубежные исследователи, поэтому мы позволим себе остановиться на нем.

В доказательство подобной теории обычно приводят известные факты дальних переходов венецианских купцов на рынки Северного моря. Ведь купец, полагают некоторые ученые, просто не мог доверить свои товары посреднику из-за неразвитости форм кредита в XIV―XV вв. Однако на примере Львова читатель убедился, что на галицкой земле существовали развитые кредитные отношения. Аналогичное явление было известно также в Италии, Франции, Польше, Германии и других европейских странах того времени. Даже в начале XV в. — тогда, когда почти прервались отношения между Польшой (в состав которой входил Львов) и Тевтонским орденом: приближалась Грюнвальдская битва 1410 г., — кредитные операции между львовскими и прусскими купцами продолжались, как и прежде. Следовательно, предположение о невозможности перепоручения товаров посредникам отпадает. С другой стороны, ограничения торговых