ножницы действительно употреблялись, но для обрезки тех монет, которые по весу заметно превосходили стандарт. Еще раз посмотрим на гравюру и увидим, что мастер с ножницами сидит над грудой уже готовых кружков, выбирает нестандартные и срезает с них излишки металла.

Наиболее сложным делом при изучении украинского монетного производства в период средневековья является исследование процесса чеканки монет, поскольку штемпели и другое оснащение Львовского и Киевского монетных дворов XIV―XV вв. не сохранились. Однако к услугам ученых имеется достаточно воспроизведений этих штемпелей, ведь любая монета является их слепком. А отформованный штемпелями монетный кружок дает возможность изучить операции, которые предшествовали процессам чеканки. В частности, исследование львовских монет XIV―XV вв. позволило автору прийти к выводу, что при их изготовлении применялась вырубка. Наибольший интерес вызывают в данном случае дефектные экземпляры с заметными отклонениями от стандарта: на них яснее прослеживаются особенности техники изготовления.[5]

Уже по памятникам средневекового изобразительного искусства можно в общем представить процесс чеканки монет XIV―XV вв. Применялись два штемпеля цилиндрической или конической формы: нижний, неподвижно закрепленный в деревянной колоде, и верхний, который во время работы держал в руке мастер. Изображения штемпелей одновременно отпечатывались на помещенном между ними монетном кружке вследствие удара молотком по головке верхнего штемпеля. Сами штемпели обычно изготовлялись на монетном дворе, хотя были собственностью монетного сеньора, а не монетного мастера.

Каждый штемпель изготовляли вручную. Для этого употребляли набор пунсонов — железных стержней, на закаленных рабочих концах которых выпукло вырезаны буквы или детали букв и изображений. Пунсоны в определенных комбинациях последовательно забивали в железную болванку — заготовку штемпеля, создавая на ней обратное изображение будущей монеты. Для соединения в один рисунок оттисков отдельных пунсонов, а также для исправления дефектов штемпеля применялся резец. Последней операцией при изготовлении штемпеля была закалка.

Сама чеканка монет в XIV―XV вв. осуществлялась с помощью ручного молота. Мастер мог работать и самостоятельно, однако чаще ему помогал подмастерье или ученик (как это видим на гравюре XV в.). Помощник подкладывал кружки на нижний штемпель и снимал готовые монеты, что ускоряло работу. Чеканка требовала немалой физической силы и умения. Достаточно было мастеру в момент удара немного отклонить верхний штемпель от вертикального положения, чтобы изображение отпечаталось лишь на части монеты. Подобный дефект довольно часто встречаем на монетах XIV―XV вв.

Когда в XVI в. в ряде стран Западной Европы появились большие и массивные монеты — талеры, для чеканки которых уже недостаточно было удара ручного молота, начали применять механический молот (стр. 70). Однако на Львовском монетном дворе он не применялся, поскольку приведение штемпеля, приспособленного к механическому молоту, в рабочее состояние (подъем вверх на блоках) требовало больше времени, чем при ручной чеканке. И пользоваться медлительным молотом при изготовлении небольших галицких монет не было смысла.

Механический молот, применявшийся на монетных дворах XVI―XVII вв.

На основе письменных упоминаний и анализа нумизматических памятников мы пришли к выводу, что чеканка монет во Львове началась между 1351 и 1354 гг. (точнее установить время открытия монетного двора невозможно, так как его монеты не имеют дат) и окончилась в 1414 г.

Читатель ознакомился с методикой изучения техники производства тех монетных дворов, чья документация и описание производственных процессов не сохранились, в частности Львовского, увидел, какие трудности приходится преодолевать нумизмату на этом пути. Но с еще большими трудностями автор столкнулся при анализе техники изготовления монет киевского князя Владимира Ольгердовича.

Изучая особенности львовских монет, мы имели дело с тщательно изготовленными нумизматическими памятниками, чья техническая связь с тогдашними западноевропейскими монетами не вызывала сомнения. Вот почему при исследовании львовских монет мы широко пользовались методом аналогий. Иначе обстоит дело с монетами Владимира Ольгердовича. Техника их изготовления чрезвычайно низка даже для XIV в. На преобладающем большинстве экземпляров из Сосницкого клада можно разобрать лишь отдельные детали изображений и следы одной-двух букв легенд.

До последнего времени ученые спорили о том, какими следует считать монеты Владимира Ольгердовича: южнорусскими (так как чеканились они в Киеве) или литовскими (поскольку Владимир был князем из литовской династии, а Киевская земля входила в состав Великого княжества Литовского). Этот спор но абстрактный, так как литовская и русская техники чеканки серьезно отличаются одна от другой.

В метрологическом отношении (размеры, вес) монеты Владимира трудно связать как с литовскими, так и с русскими монетами того времени. С точки зрения иконографии — то же самое. Княжеский знак этих монет совершенно оригинален и не имеет аналогий ни в Северо-Восточной Руси, ни в Литве. На обратной стороне отчеканен четырехконечный крест вместо шестиконечного, а последний был обязательным на литовских монетах. С другой стороны, легенда монет Владимира написана кольцом вокруг помещенного в центре обратной стороны креста или буквы К, тогда как на русских монетах конца XIV―XVI вв. легенда писалась только в строчку, сверху вниз. Да и трудно говорить о зависимости монет Владимира от русского монетного дела уже потому, что чеканить их начали почти одновременно с первыми русскими монетами в Москве при Дмитрии Донском.

Можно было бы признать монеты Владимира Ольгердовича полностью самобытными в техническом и типологическом отношениях, если бы не форма кружка. Литовские монеты XIV―XV вв., подобно львовским, чеканились на кружках, вырезанных из куска металла. Изучая форму и технические особенности монет Владимира Ольгердовича, автор пришел к выводу, что они отчеканены на заготовках, сделанных из кусочков серебряной проволоки, расплющенных с помощью молота.

Такой способ изготовления монетного кружка хорошо известен нам из русского монетного дела. Эта техника сохранялась в России с XIV до начала XVIII в. Вместо того чтобы расковывать серебряные полосы в листы и вырубать из них кружки, как это было в большинстве стран Европы, в России серебро на волочильных станках вытягивали в проволоку, которую затем разрубали на кусочки соответствующего веса. После расплющивания в чеканку шли пластинки овальной формы. Такой способ изготовления монетного кружка имел то преимущество, что при нем не было отходов, которые затем приходилось перерабатывать, и обеспечивал сравнительно высокий стандарт веса монет.

Абсолютное большинство монет Владимира Ольгердовича имеет овальную форму (табл. V, 1). Кроме того, на обоих более узких концах каждой монеты хорошо заметны следы рубки, а это могло быть лишь тогда, когда делили на равные части серебряную проволоку. Но отсюда не следует делать поспешный вывод, что Киевский монетный двор второй половины XIV в. непременно испытывал влияние Московского монетного двора. Поскольку они работали одновременно, возможно и обратное влияние. Однако нам кажется наиболее достоверным иное предположение: на обоих монетных дворах в разное время работал один монетный мастер (как это было с первопечатником Иваном Федоровым, печатавшим книги