Акакию Константинопольскому рукоположить для Антиохии нового патриарха и произвел суд над убийцами Стефана. Новым патриархом Антиохийским стал рукоположенный Акакием в конце 481 г. халкидонит Календион[251].

Папа Симпликий выразил обеспокоенность событиями в Антиохии и одобрил образ действий, принятый императором. Определенное недовольство он выразил, однако, по поводу того факта, что Календион был рукоположен Акакием Константинопольским, в то время как согласно канонам право рукоположения Антиохийского патриарха принадлежало Собору епископов диоцеза Восток[252]. В послании Акакию папа изложил те же претензии, но счел возможным оправдать Акакия чрезвычайностью обстоятельств, наличием личного распоряжения императора и очевидной пользой этой меры для мира Церкви. Впрочем, он просил Акакия на будущее воздерживаться от подобных шагов[253]. К июлю 482 г. Симпликий получил синодики Календиона и вступил с ним в общение[254].

482 год оказался отмечен событиями, приведшими через некоторое время к началу длительного раскола между Церквами Рима и Константинополя, в который оказались вовлечены также и прочие Церкви Востока. Возвращенный на Александрийскую кафедру Тимофей Салофакиол был уже стар и немощен, в силу чего сторонники и противники Халкидонского Собора предпринимали шаги к тому, чтобы обеспечить себе преемство Александрийской кафедры. Антихалкидониты уже имели в качестве патриарха изгнанного с кафедры, но не покинувшего Александрию Петра Монга, в то время как претендент-халкидонит еще не был определен.

Обе партии направили ходатайство в Константинополь. Многочисленные монахи Александрии обратились также к первым лицам города с тем, чтобы по смерти Салофакиола был возвращен на кафедру Петр Монг.

С подачи самого Салофакиола в Константинополь была направлена представительная делегация александрийских халкидонитов во главе с экономом Александрийской Церкви пресвитером Иоанном Талайей. Иоанн, уже посещавший Константинополь в 478 г., установил тесные связи с магистром Иллом, приближенным императора Зинона. Зинон, во многом обязанный Иллу возвращением престола и победой над Василиском, опасался влияния могущественного магистра, и между ними подспудно вызревал конфликт. Иоанн, поддерживавший контакты с Иллом и неоднократно высылавший ему подарки, рассчитывал на его содействие при дворе для того, чтобы самому получить Александрийскую кафедру. Илл обещал ему свое тайное содействие, потребовав от Иоанна не раскрывать своих намерений перед императором и Акакием Константинопольским.

О соглашении между Иллом и Иоанном стало известно императору. На аудиенции Зинон напрямую задал Иоанну вопрос, желает ли тот сам занять Александрийский престол. Соблюдая договоренность с Иллом, Иоанн притворно ответил, что не желает для себя такой чести, ожидая, что император станет уговаривать его. Зинон же, призвав в свидетели Акакия, наоборот, потребовал от Иоанна принести клятву в том, что тот не станет претендовать на патриаршество после смерти Тимофея Салофакиола, в чем Иоанн вынужденно и поклялся.

По результатам переговоров Зинон выдал Иоанну послание к сторонникам Тимофея, в котором всячески превозносил Иоанна и приказывал после смерти Тимофея избрать на кафедру достойнейшего. Впоследствии обе партии толковали такое распоряжение императора в свою пользу: халкидониты утверждали, что Зинон тем самым указал на Иоанна, повелев «кафоликам избрать кафолика»[255], а антихалкидониты — что император предоставил выбор нового патриарха свободной воле клира.

По возвращении Иоанн передал от Илла тайное послание августалу Феогносту, в котором речь шла о том, что Иоанн должен будет выдать Феогносту царские одежды, которые в свое время император Аркадий (395–408) принес в дар Александрийскому патриарху Феофилу (385–412). Ввиду того что Илл был вовлечен в подготовку государственного переворота, это соглашение носило совершенно недвусмысленный характер государственной измены[256].

Вскоре, весной 482 г., Тимофей Салофакиол скончался. Епископы, клирики и монахи, находившиеся с ним в общении, рукоположили Иоанна Талайю[257]. Сообщается, что за свое рукоположение он заплатил августалу Феогносту. Значительная часть паствы города его не приняла и насмехалась над ним. Будучи рукоположен, он повел себя странно: пренебрег отправкой синодики Акакию Константинопольскому, написав о своем поставлении лишь Иллу, который, как он полагал, все еще находился в Константинополе, и царю. Иллу он обещал поступать по его воле, не зная, что Илл уже был отправлен Зиноном в Антиохию подавлять мятеж Леонтия. Посланец Иоанна, не застав Илла в Константинополе, направился в Антиохию, ничего не передав ни Акакию, ни царю.

Акакий воспользовался этим обстоятельством и вместе с Геннадием, апокрисиарием Тимофея Салофакиола, сделал донос на Иоанна при участии сторонников Петра Монга, прибывших в столицу во главе с неким аввой Амоном. Вместе они доложили царю, что Иоанн уговорил в свое время Тимофея вернуть имя Диоскора в диптихи и вообще вносил смуту в Церковь. Говорили, что Петр Монг угоден народу и может привести его к единению. Акакий, со своей стороны, якобы уговорил царя написать новому августалу Аполлонию и дуксу Пергамию, дабы они изгнали Иоанна с кафедры, которую тот занял вопреки своей клятве, и сотрудничали в дальнейшем с Петром Монгом[258].

В июле 482 г. папа Симпликий выразил обеспокоенность ситуацией в Александрии и отправил письмо Акакию, порицающее его за молчание о тамошних делах. Папа сообщал, что получил синодику от Иоанна Талайи, извещавшую о его избрании. Почти одновременно он получил письма от императора, в которых тот объявлял Иоанна виновным в клятвопреступлении. В силу этого папа Симпликий был вынужден воздержаться от того, чтобы вступать с Иоанном в общение. Однако более всего папу поразил тот факт, что вместо Иоанна император предложил кандидатуру Петра Монга, по мнению папы, — главы еретиков, которому пристало не стремиться к патриаршеству, а каяться и искать примирения с Церковью. Папа призвал Акакия всячески противодействовать такому развитию событий[259]. Сходного содержания письмо папа направил и императору[260]. Таким образом, Иоанн оказался нелегитимным в глазах Акакия и императора, не получивших его синодик, и папы Симпликия, отказавшегося признать законность его избрания.

Между тем в Константинополе сторонники Монга при поддержке Акакия составили документ, получивший название «Объединительное послание» («Энотикон»; греч. Ἑνωτικόν). «Энотикон» представлял собой составленное от имени императора обращение к монахам, клиру и народу Александрии и Египта[261], содержащее изложение его позиции по церковно-политическим и догматическим вопросам[262].

Основными положениями «Энотикона» являются следующие[263]. Исповедовав веру Никейского и Константинопольского Соборов[264], утвердивших Символ веры, император присоединяется к решениям Эфесского Собора, принятым против Нестория и его единомышленников. Вслед за Несторием император осуждает и Евтиха, принимая двенадцать анафематизмов Кирилла Александрийского[265]. Далее император приводит исповедуемую им формулу веры: «Мы исповедуем, что единородный Сын Божий и Бог, воистину вочеловечившийся, Господь наш Иисус Христос, единосущный Отцу по божеству и единосущный нам по человечеству, сошедший и воплотившийся от Духа Святого и Марии, Девы и Богородицы, есть один, а не два.