им всего-навсего было восемь и девять лет отроду. Но учитель поставил перед собой цель – вложить в их головы как можно больше знаний, а потому подавляющее большинство времени эти двое только лишь обучались тьме, не видя белого света. Они противились этому, но маг не уставал им говорить:

- А вы чего хотели? Это ж тьма. Она только так и познаётся.

Конечно же, он им врал. Ему не было никакого дела до того, как растут и развиваются эти двое. Главное, поскорее завершить всю эту возню и освободиться из своего рабства. И таким образом в будущих сатлятагах взращивалась не только тьма, но и фанатизм, некая жадность, которая заставить их быть поглощёнными этой тьмой. Возможно, план Амалиилы был бы более успешен, если бы этот тёмный подошёл со всей практичной мудростью, а не торопился закончить своё дело. Да, завербовать его они не моги никак. А потому и он не имел никакого желания вкладываться в этот проект ненавистной сакры. Так что замысел правительницы Сэкроса был обречён на провал уже с самого начала. Но пока это не было ни для кого очевидным, Кристополк и Валантал продолжали учиться теоретическим основам тёмных искусств.

Так проходит примерно год. Юные дарования впитали в себя столько тёмных знаний, что уже не могли сдерживать себя. Эти знания рвались наружу, и тёмный наставник не знал, как уже и быть. Выход здесь имелся – довести до сведений Амалиилу. И пусть сакра ищет возможность для того, чтобы дать юным ученикам место для практики своих тёмных искусств. Те многочисленные приборы, которыми была усеяна лаборатория, предназначены больше для экспериментов, а не обучения. Иными словами, этим всем Кристополк и Валантал должны будут пользоваться, когда станут полноценными чародеями, ну или хотя бы уж сделают первые шаги к этому. Всё это нужно было для того, чтобы отыскивать методы борьбы с тьмой. Изредка, в те мгновения, когда учитель был в приподнятом настроении, он рассказывал двоим ученикам, для чего предназначен тот или иной инструмент. Например, синеми́т, с помощью которого можно определить слабые стороны конкретного существа путём изучения синемии его магической ауры. Или катонда́т, необходимый для определения противоположностей. Если удалось заполучить частицу плоти, духа или сущности какого-то существа, то катондат способен определить, какая сущность будет ему противоположна, чтобы уже на основе этого создавать самое эффективное оружие против него. И эти рассказы только лишь подбавляли и так растущий интерес к тому ремеслу, которое они уже изучили, кажется, вдоль и поперёк. Наставник оттягивал момент, хотел вложить в юные головы как можно больше знаний, чтобы после перехода к практике больше не возвращаться к теории, но становилось совершенно очевидно, что без практичных занятий было никак. А потому он не на долго оставил двоих будущих сатлятагов и вернулся совсем скоро в сопровождении лармуда. Но Кристополк и Валантал поняли, что это был не самый обычный сатларм. Им никто не говорил, но они догадывались: перед ними стоял нимкар-посланец Амалиилы, принявший облик человека. Он какое-то время смотрел на двоих юных чародеев, а потом глухим и глубоким голосом, свойственным всем лармудам, сказал, что учитель хорошо справляется со своим поручением. После этого лармуд ушёл, и ребята снова пытались впихивать в свои умы теорию. Однако без практики это было очень и очень сложно.

Через несколько дней лармуд вернулся. О чём они с тёмным чародеем говорили, ребята не знали, но после этого они переехали в одинокий деревянный дом, в котором некогда жил Кристополк. Этот дом находился в лесной глуши подальше от света и жизни – самое то, чтобы прибегать к тёмным искусствам. И там, в этом уединении, трое тёмных чародеев практиковали свои знания.

Для юных умов это было именно то, что нужно. Они проклинали друг друга, а после этого стирали проклятья, они проводили несложные тёмные ритуалы и разговаривали с саткарами, они даже прибегали к некромантии, обращая в нежить местную живность. По лицу наставника было сложно сказать, гордился он своими учениками или же негодовал из-за каких-то ошибок, которые были для них двоих незаметны. Но вот загадочный лармуд, который стал посещать их каждые десять дней, не скупился на похвалу. Каждый раз, как он придёт и осмотрит двоих исчадий тьмы, из-под его глухого шлема польётся похвала. Учитель время от времени куда-то исчезал, но всегда возвращался, чтобы преподать новые наставления и дать направление для их развития. А Кристополк с Валанталом были уже настолько поднаторевшими в тёмных искусствах, что могли справляться практически без него. Да, учитель исчезал, а нимкар, прячущийся за личиной лармуда, стал появляться всё чаще и чаще. Он стал не только рассматривать их сущности, но расспрашивать о самочувствии, о планах, о стремлениях. Иногда он давал им поручения, как будто бы испытывая их, смогут ли они сделать то или это. И ученики откровенно удивляли его тем, что справлялись с этими задачами. Так, место тёмного учителя занял светлый экзаменатор. Кристополк и Валантал пытались узнать его получше, но и он не пожелал открываться им. Только если маг делал это из-за того, что его совсем не интересовали эти двое, то нимкар не хотел прикасаться ко тьме. Да, это было своего рода лицеприятием. И двое уже довольно взрослых парней это понимали. Да, было неприятно и обидно, однако они это сносили. И не просто сносили, а впитывали, вплетали в свою сущность, из-за чего формировалось их мышление как изгоев. Они позволяли быть ненавидимыми для других. Они ненавидели самих себя. Однако вскормленная с молоком матери преданность Святой Империи не позволяла им превратиться во врагов сатлармов, не позволяла им стать вольными чародеями-отступниками.

Так прошло много лет, и вот, будучи уже полноценными тёмными чародеями, двое мужчин возвращаются в лабораторию, где большинство инструментов магических экспериментов так и остались для них непонятными. Тёмный учитель сгинул бесследно, сделав своё дело, и теперь Кристополк с Валанталом сотрудничали непосредственно с представителями Амалиилы. Лармуд велел им закончить познание всех устройств, которые были созданы их наставником, а после исчез и вернулся с первым материалом для исследования – рука саткара. Да, настоящая красная пятерня с мощными чёрными когтями и покрытая какими-то костяными наростами, словно бронёй. Чародеи, впитавшие тьму, скрыли своё удивление глубоко в своих душах, но от вопроса всё-таки не удержались, как им удалось получить часть тела саткара, когда как это существо после смерти обращается во прах? Лармуд лишь ответил, что это не должно их заботить. Им нужно сосредоточиться на поручении от Амалиилы, а именно изучить