— Этот колдун… — Чуть повернув голову в сторону едущего позади конного отряда в «женском» седле, то и дело поправляющего сползающий с головы глубокий капюшон щеголеватого, обильно расшитого серебром, плаща, юноши, Сив презрительно хмыкнула и вернулась к созерцанию колышущегося над головой тента. — Сильный. Неожиданно заключила она. Как гляну, так у меня аж в макушке свербит.

— Это вши. — Глубокомысленно протянул Ллейдер. — Ты уже больше месяца не мылась. С тобой рядом дышать нечем.

— Это не я воняю, это жир протух немного… — Великанша надула губы. — Пять недель в холмах, а как в город попали, так у тебя даже на бочку горячей воды денег не нашлось…

— Надо было выбирать, либо выпивка либо бочка. — С улыбкой прищурился арбалетчик.

— А также, кости и трактирные шлюхи… — Издав губами не слишком приличный звук Сив тяжело вздохнула.

— Ага… Не с тобой же мне кувыркаться. — Девки в трактире хотя бы не вшивые.

Дикарка фыркнула.

— И у меня нет вшей.

— Есть. Они у всех есть. — Снова зевнул магут. — Кроме благородных и богатеньких. Мне один ксендз сказал, что это мол Создателевы жемчужины. Жизнь к жизни и все такое.

— Брехня. — Заключила после минутного обдумывания северянка.

— Я тогда ему тоже так сказал. — Усмехнулся Ллейдер.

— Зачем ты показал ему всю судебную книгу[2]? — Отдернув край набедренной повязки великанша отбросила волосы за спину и принялась теребить звенья обвивающей талию железной цепи. — Мог бы просто показать печати.

— А-а-а. — В темных будто застывшая смола глазах арбалетчика мелькнуло понимание. — Вот чего ты так бесишься. Ну показал и показал. Все равно ведь рано или поздно спросят. Все просят. К тому же когда читают твою грамоту… обычно это сбивает нанимателя с толку…

— В Байю не просили. — Упрямо выпятила подбородок дикарка. — Когда, мы на волколака охотились.

— Ты про то село где полоумный что жил в лесу и каждое полнолуние девок в лес утаскивал? — Уточнил стрелок.

— Угу. — Неопределенно кивнула Сив и поерзав прислонилась затылком к высокому бортику телеги.

Ллейдер хмыкнул.

— В Байю ты молчала, рычала, скалилась, кивала в нужных местах, и иногда размахивала топором. Ни к кому не лезла. Но как только ты раскрываешь рот, тут же появляются те, кто хочет узнать, кто ты такая, понимаешь?

— В моих краях если идешь на службу к ярлу принято знакомится. — Пожала плечами великанша. Сказать шутку. Дать подарок. Можно даже безделушку вроде нитки бус или заколки. — Воительница похлопала ладонью по поясной сумке. Вы пожимаете друг другу руки. Потом ярл тоже шутит и дарит подарок тебе. Это старый обычай.

— А когда ты была с гармандцами, в мобилизационном резерве, то тоже приставала к благородным?

Сив задумалась.

— Нет. — Сказала она наконец. — Все большие вожди были далеко. В этом, как его, стабе…

— Штабе, поправил северянку арбалетчик.

— Ага. Кивнула великанша. Точно. Штабе. Просто забыла слово. Я разговаривала с рыцарями и они так носом не крутили. Ну знаешь ведь, кто это такие да? Это такие богатые бонды[3] которые…

— Я знаю кто такие рыцари. — Перебил дикарку стрелок. — Ты говорила с ними потому, что во-первых, половина из них не более чем младшие сыновья своих благородных папаш и не имеют ничего кроме оружия, брони да коня и по сути обычные бродяги хоть и с благородной кровью. А во-вторых, была война. Решись ты приехать к имперскому рыцарю в замок в мирное время, тебя бы и к воротам не подпустили, а за неподобающие разговоры вполне могли бы отвесить плетей. В империи не принято обращаться к благородным напрямую. Вернее, это позволено не всем. Ты можешь говорить с Гаррисом или с другими воинами, но ты не должна лезть к барончику, пока он тебя не спросит. Увидишь — поклонись и иди своей дорогой. Если он тебя не остановит, конечно. Поняла? Но лучше всего, если с ним буду говорить я.

— Мне кажется это неправильно. — Медленно проронила Сив. — Я свободный человек ставший ему хускарлом[4]. Он платит мне серебро, а я лью за него кровь. Почему я должна вести себя как трель[5]?

— Потому что это не твои дикарские пустоши. — Неопределенно пожал плечами Ллейдер. — В империи правит закон.

— У нас тоже есть законы. — Обиженно оттопырила губу горянка. — И наш закон говорит, что все свободные люди равны. Мы идем за ярлами и конунгами, потому как у них большая мера удачи и много золота. Они дают нам долю в добычи. Но никто не будет просто так гнуть спину перед богатым бондом. И даже трель при доле везения может выкупиться из неволи.

— Это потому, что половина ваших людей живут в пещерах и поклоняются деревянным истуканам. Чуть заметно поморщился Стрелок.

— Когда я пыталась говорить со старыми богами, они молчали. — Прикусив губу Сив не мигая уставилась на стрелка. — всегда молчали. А когда я молюсь Белой матери или большому богу… со мной говорят духи… А твои боги? Они с тобой говорят, Ллейдер?

— Духи… — Обреченно покачав головой задумавшийся на минуту магут. — В империи когда с тобой разговаривают духи это считается безумием или одержимостью… В Байю, когда ты принесла в церковь голову того безумца и положила на алтарь… помнишь, что сказал ксендз?

— Ипполит? Сначала орал и топал ногами, а потом сказал, что для того, чтобы поймать зверя, иногда нужен другой зверь. — Буркнула дикарка и недовольно повела плечами. — А потом дал мне вино из золотой чашки выпить. Сладкое как мед.

Ллейдер страдальчески закатил глаза.

— Это было святое вино. Терпеливо пояснил он. И дал его тебе святоша, чтобы проверить не вселился ли в тебя демон. И кстати, достаточно было сделать только один глоток. Маленький. А не пить все до дна.

— Да? — Удивилась великанша. — Всего один глоток? Не слишком щедро как по мне. Он из-за этого так разозлися? Стой… Ты не ответил.

— Когда ты ушла в лес… — Стрелок вздохнул и в очередной раз криво усмехнувшись прищелкнул пальцами. — У нас с ним было время, чтобы поговорить по душам. Он много о тебе расспрашивал. Про то как ты живешь, чем занимаешься, чем интересуешься… О твоей идеи с жертвами, что если мы хотим быстро найти убийцу, надо посоветоваться с Белым Богом и Всеблагой Матерью, а для того зарезать для них пару овец и вылить кровь на алтарь. Спрашивал, как часто ты приносишь такие кровавые жертвы. Я пытался убедить его, что это просто твои причуды и ты так не делаешь. А он ответил, что люди не могут слышать бога. И если бог отвечает на молитвы значит это не бог, а демон.